Учись как Циолковский
За Константином Циолковским закрепилась характеристика «самоучка», по-русски звучащая немного снисходительно. Но куда больше ему подходит английское выражение self-made man.
В детстве Костя простудился, подхватил скарлатину и почти оглох. В компании людей Циолковский стал чувствовать себя изгоем. «Последствия болезни <…> сильно меня отупили. Братья учились, я не мог». Сверстники смеялись над ним, преподавателей Циолковский раздражал. Костю наказывали, сажали в карцер и даже оставили на второй год.
Но эта же глухота мотивировала его «искать великих дел», чтобы показать людям: он не просто инвалид, а мыслитель. Покинув гимназию, Циолковский всю жизнь учился сам и стал главным теоретиком космонавтики: многие его изобретения помогли запустить людей к Луне, другие — вроде космического лифта — сильно обогнали даже наше время.
Мы изучили биографию эксцентричного гения и сформулировали семь принципов самообразования, которые помогли Циолковскому достичь его высот.
1. ПОЙМИТЕ, ЗАЧЕМ ВЫ УЧИТЕСЬ
Одной из наук, не дававшихся Косте, была математика. Основы Косте преподавала мать, но он остановился на целочисленном делении и никак не мог уразуметь его. Уже позже он начал учиться заново, по отцовским книгам — и дело пошло на лад. «Лет четырнадцати я вздумал почитать арифметику, и мне показалось все там совершенно ясным и понятным. С этого времени я понял, что книги вещь немудреная и вполне мне доступная. Я разбирал с любопытством и пониманием несколько отцовских книг по естественным и математическим наукам». Начала высшей математики тоже дались Циолковскому благодаря тому, что он знал, зачем они ему нужны. «Мысль о сообщении с мировыми пространствами не оставляла меня никогда. Она побудила меня заниматься высшей математикой».
«Систематически я учился мало… я читал только то, что могло помочь мне решить интересующие меня вопросы, которые я считал важными»
— Константин Циолковский
2. ЧИТАЙТЕ
Читать Циолковского тоже учила мать, прибегая к нехитрому стимулированию: за каждую изученную букву Костя получал от родителей копейку. А вот складывать их в слова он наловчился сам. Причём читать учился не по букварю или псалтыри, как было принято в те годы, а по «Сказкам» Афанасьева, первое издание которых только что вышло в Москве. Впоследствии Циолковский перечитал всю отцовскую библиотеку, да и в дальнейшем спускал на книги все деньги. Однажды даже продал ради них присланные тётей тёплые носки. (Этого мы делать не рекомендуем, родственников нужно уважать).
В библиотеках Циолковский брал не только научную литературу, но и романы. Читал Шекспира, Льва Толстого, Тургенева (особенно ценил «Отцов и детей»). Потом сам взялся за перо и написал несколько фантастических повестей.
3. ЗАПИШИТЕСЬ В БИБЛИОТЕКУ
Любимым местом Циолковского в Москве была Чертковская публичная библиотека (туда пускали бесплатно, а вот за вход в библиотеку Румянцевского музея брали двугривенный). Пешком Костя приходил к открытию читальных залов в 10:00 и оставался там до закрытия (в 16:00 летом, в 15:00 — зимой).
Читал он и книги по интересовавшим его наукам (особенно ценил «Математические начала натуральной философии» Ньютона), и журналы. От корки до корки штудировал каждый номер «Современника» и «Отечественных записок»: там рассказывали о последних достижениях русской и зарубежной научной мысли.
«Эти журналы имели на меня огромное влияние. Так, прочитав статью против табака, я решил не курить. Этого решения я придерживался всю жизнь»
— Константин Циолковский
Тоже хороший совет, между прочим.
4. ПОДРУЖИТЕСЬ С БИБЛИОТЕКАРЕМ
Помощником библиотекаря в «Чертковке» служил Николай Федоров, незаконный сын князя Гагарина (поразительное совпадение; не родственник), скромный и умнейший человек «с необыкновенно добрым лицом». Фёдоров приятельствовал со Львом Толстым и искал для него рукописи о войне 1812 года. Помощник библиотекаря стал подсовывать к фолиантам, которые выписывал Циолковский, другие тома, позже снабжал его запрещёнными книгами. Циолковский ценил общество этого человека, он «заменил университетских профессоров, с которыми я не общался».
За Константином Циолковским закрепилась характеристика «самоучка», по-русски звучащая немного снисходительно. Но куда больше ему подходит английское выражение self-made man.
В детстве Костя простудился, подхватил скарлатину и почти оглох. В компании людей Циолковский стал чувствовать себя изгоем. «Последствия болезни <…> сильно меня отупили. Братья учились, я не мог». Сверстники смеялись над ним, преподавателей Циолковский раздражал. Костю наказывали, сажали в карцер и даже оставили на второй год.
Но эта же глухота мотивировала его «искать великих дел», чтобы показать людям: он не просто инвалид, а мыслитель. Покинув гимназию, Циолковский всю жизнь учился сам и стал главным теоретиком космонавтики: многие его изобретения помогли запустить людей к Луне, другие — вроде космического лифта — сильно обогнали даже наше время.
Мы изучили биографию эксцентричного гения и сформулировали семь принципов самообразования, которые помогли Циолковскому достичь его высот.
1. ПОЙМИТЕ, ЗАЧЕМ ВЫ УЧИТЕСЬ
Одной из наук, не дававшихся Косте, была математика. Основы Косте преподавала мать, но он остановился на целочисленном делении и никак не мог уразуметь его. Уже позже он начал учиться заново, по отцовским книгам — и дело пошло на лад. «Лет четырнадцати я вздумал почитать арифметику, и мне показалось все там совершенно ясным и понятным. С этого времени я понял, что книги вещь немудреная и вполне мне доступная. Я разбирал с любопытством и пониманием несколько отцовских книг по естественным и математическим наукам». Начала высшей математики тоже дались Циолковскому благодаря тому, что он знал, зачем они ему нужны. «Мысль о сообщении с мировыми пространствами не оставляла меня никогда. Она побудила меня заниматься высшей математикой».
«Систематически я учился мало… я читал только то, что могло помочь мне решить интересующие меня вопросы, которые я считал важными»
— Константин Циолковский
2. ЧИТАЙТЕ
Читать Циолковского тоже учила мать, прибегая к нехитрому стимулированию: за каждую изученную букву Костя получал от родителей копейку. А вот складывать их в слова он наловчился сам. Причём читать учился не по букварю или псалтыри, как было принято в те годы, а по «Сказкам» Афанасьева, первое издание которых только что вышло в Москве. Впоследствии Циолковский перечитал всю отцовскую библиотеку, да и в дальнейшем спускал на книги все деньги. Однажды даже продал ради них присланные тётей тёплые носки. (Этого мы делать не рекомендуем, родственников нужно уважать).
В библиотеках Циолковский брал не только научную литературу, но и романы. Читал Шекспира, Льва Толстого, Тургенева (особенно ценил «Отцов и детей»). Потом сам взялся за перо и написал несколько фантастических повестей.
3. ЗАПИШИТЕСЬ В БИБЛИОТЕКУ
Любимым местом Циолковского в Москве была Чертковская публичная библиотека (туда пускали бесплатно, а вот за вход в библиотеку Румянцевского музея брали двугривенный). Пешком Костя приходил к открытию читальных залов в 10:00 и оставался там до закрытия (в 16:00 летом, в 15:00 — зимой).
Читал он и книги по интересовавшим его наукам (особенно ценил «Математические начала натуральной философии» Ньютона), и журналы. От корки до корки штудировал каждый номер «Современника» и «Отечественных записок»: там рассказывали о последних достижениях русской и зарубежной научной мысли.
«Эти журналы имели на меня огромное влияние. Так, прочитав статью против табака, я решил не курить. Этого решения я придерживался всю жизнь»
— Константин Циолковский
Тоже хороший совет, между прочим.
4. ПОДРУЖИТЕСЬ С БИБЛИОТЕКАРЕМ
Помощником библиотекаря в «Чертковке» служил Николай Федоров, незаконный сын князя Гагарина (поразительное совпадение; не родственник), скромный и умнейший человек «с необыкновенно добрым лицом». Фёдоров приятельствовал со Львом Толстым и искал для него рукописи о войне 1812 года. Помощник библиотекаря стал подсовывать к фолиантам, которые выписывал Циолковский, другие тома, позже снабжал его запрещёнными книгами. Циолковский ценил общество этого человека, он «заменил университетских профессоров, с которыми я не общался».
Много лет спустя Циолковский узнал, что Фёдоров был одержим идеей «завоевания неба». Увы, при жизни о космосе они так и не разговаривали. «Я тогда по-юношески мечтал о покорении межпланетного пространства, мучительно искал пути к звездам, но не встречал ни одного единомышленника. В лице же Фёдорова судьба послала мне человека, считавшего, как и я, что люди непременно завоюют космос. Но, по иронии судьбы, я совершенно не знал о взглядах Фёдорова. Мы много раз говорили на разные темы, но Космос почему-то обходили».
5. ЭКСПЕРИМЕНТИРУЙТЕ
С детства Костя любил мастерить: клеил из бумаги и сургуча кукольные домики, часы и прочие безделушки. Потом стал покупать на толкучке кринолины, выдёргивал стальные обручи и скручивал из них пружины: выходили простые двигатели для самодвижущихся колясок. Увлёкся он и фокусами, изобретая хитроумный реквизит. Ещё позже, не обращая внимание на смех отцовских приятелей, решил соорудить токарный станок — и соорудил, и вытачивал на нём лопасти для ветряных мельниц. Придумал музыкальную игрушку с одной струной, клавиатурой и коротким смычком, движущимся при нажатии на педаль. Запускал в небо сверчка на воздушном змее, пробовал соорудить из бумаги аэростат, наполненный водородом.
6. НЕ ПОДГЛЯДЫВАЙТЕ В ОТВЕТЫ
Математические теоремы Циолковский старался доказывать сам, не подсматривая в книгу. «Это мне более нравилось и было легче, чем проследить объяснение в книге. Только не всегда мне это удавалось». Соорудив в 14 лет самодельную астролябию, он не выходя из дома мог измерить расстояние до пожарной каланчи — а потом непременно проверял результат на практике. Постигая основы физики и химии, Циолковский тоже проверял теорию практикой.
7. УЧИТЕ
Вернувшись из Москвы в Вятку, Циолковский стал работать репетитором. Ученики любили его за то, что он прекрасно объяснял математику и физику (и демонстрировал удивительные опыты), родители — за то, что никогда не торговался и не считал часов. На вырученные деньги Циолковский покупал препараты, книги и даже смог снять отдельную квартиру для своей мастерской.
Эти принципы могут показаться очевидными, но именно они вместе с железной волей, которую Циолковский унаследовал от отца, помогли ему превзойти всех современников.
ЧТО ПОЧИТАТЬ О КОНСТАНТИНЕ ЦИОЛКОВСКОМ
1. «К звёздам!»
Статья журнала «Мир фантастики», отлично подходит для первого знакомства с жизнью гения.
2. Биография Циолковского из серии «Жизнь замечательных людей»
В этой серии пионеру космонавтики посвящено аж три тома. Книга Бориса Воробьёва (1940) — суховатое, но точное исследование жизни Циолковского-учёного. Валерия Дёмина (2005) больше интересует его философские воззрения. А вот книгу Михаила Арлазорова, самую распространённую из трёх, можно пропустить: она не только идеологизирована, но и очень плохо написана.
3. Сайт tsiolkovsky.org
Создателей этого сайта философия Циолковского тоже интересует больше научных достижений, зато в разделе «Научное наследие» представлено две сотни его работ, в том числе в виде фотокопий.
5. ЭКСПЕРИМЕНТИРУЙТЕ
С детства Костя любил мастерить: клеил из бумаги и сургуча кукольные домики, часы и прочие безделушки. Потом стал покупать на толкучке кринолины, выдёргивал стальные обручи и скручивал из них пружины: выходили простые двигатели для самодвижущихся колясок. Увлёкся он и фокусами, изобретая хитроумный реквизит. Ещё позже, не обращая внимание на смех отцовских приятелей, решил соорудить токарный станок — и соорудил, и вытачивал на нём лопасти для ветряных мельниц. Придумал музыкальную игрушку с одной струной, клавиатурой и коротким смычком, движущимся при нажатии на педаль. Запускал в небо сверчка на воздушном змее, пробовал соорудить из бумаги аэростат, наполненный водородом.
6. НЕ ПОДГЛЯДЫВАЙТЕ В ОТВЕТЫ
Математические теоремы Циолковский старался доказывать сам, не подсматривая в книгу. «Это мне более нравилось и было легче, чем проследить объяснение в книге. Только не всегда мне это удавалось». Соорудив в 14 лет самодельную астролябию, он не выходя из дома мог измерить расстояние до пожарной каланчи — а потом непременно проверял результат на практике. Постигая основы физики и химии, Циолковский тоже проверял теорию практикой.
7. УЧИТЕ
Вернувшись из Москвы в Вятку, Циолковский стал работать репетитором. Ученики любили его за то, что он прекрасно объяснял математику и физику (и демонстрировал удивительные опыты), родители — за то, что никогда не торговался и не считал часов. На вырученные деньги Циолковский покупал препараты, книги и даже смог снять отдельную квартиру для своей мастерской.
Эти принципы могут показаться очевидными, но именно они вместе с железной волей, которую Циолковский унаследовал от отца, помогли ему превзойти всех современников.
ЧТО ПОЧИТАТЬ О КОНСТАНТИНЕ ЦИОЛКОВСКОМ
1. «К звёздам!»
Статья журнала «Мир фантастики», отлично подходит для первого знакомства с жизнью гения.
2. Биография Циолковского из серии «Жизнь замечательных людей»
В этой серии пионеру космонавтики посвящено аж три тома. Книга Бориса Воробьёва (1940) — суховатое, но точное исследование жизни Циолковского-учёного. Валерия Дёмина (2005) больше интересует его философские воззрения. А вот книгу Михаила Арлазорова, самую распространённую из трёх, можно пропустить: она не только идеологизирована, но и очень плохо написана.
3. Сайт tsiolkovsky.org
Создателей этого сайта философия Циолковского тоже интересует больше научных достижений, зато в разделе «Научное наследие» представлено две сотни его работ, в том числе в виде фотокопий.
Ничто не мешает нам описывать и объяснять человеческие сообщества так же точно и столь же успешно, как и все прочее в мире, используя научный инструментарий. Так рассуждает эволюционный психолог Паскаль Буайе в этой новаторской книге.
Сопоставляя последние достижения эволюционной биологии, психологии, генетики, экономики и других научных дисциплин, автор представляет новый взгляд на устройство человеческих обществ. Буайе убедительно доказывает, насколько значимую роль когнитивные процессы играют в том, как люди выстраивают иерархии, семейные и гендерные нормы, как возникают межгрупповые конфликты и этнические стереотипы.
В фокусе его внимания находится принципиальный вопрос: как выработанные в ходе эволюции способности и предрасположенности человека объясняют то, как мы живем в обществе? И почему данные естественных наук критически.
Сопоставляя последние достижения эволюционной биологии, психологии, генетики, экономики и других научных дисциплин, автор представляет новый взгляд на устройство человеческих обществ. Буайе убедительно доказывает, насколько значимую роль когнитивные процессы играют в том, как люди выстраивают иерархии, семейные и гендерные нормы, как возникают межгрупповые конфликты и этнические стереотипы.
В фокусе его внимания находится принципиальный вопрос: как выработанные в ходе эволюции способности и предрасположенности человека объясняют то, как мы живем в обществе? И почему данные естественных наук критически.
Почему методы пропаганды Геббельса имели такой успех?
Его система состояла из нескольких этапов.
Первый этап - 1933-1934 гг. - открытые дискуссии по поводу всего. Народу разрешили выпустить пар. Разрешалось говорить обо всем.
Второй этап - 1934 - 1936 гг. - внедрение в сознании людей определенной точки зрения путем ненавязчивого утверждения. Например, по радио мог целую неделю обсуждаться вопрос о запахе мыла. А в конце этой недели ответ, как заключение - самый лучший аромат для солдата - это запах чистоты. Следовательно мыло должно быть с запахом чистоты. Типа это утверждение про мыло, но в подсознании людей осталась посылка про солдата. В конце этого этапа с открытыми дискуссиями начали завязывать.
Третий этап - это дискуссии о том, как мир несправедлив к немцам и поиски виноватых. Вроде бы великая нация (ну а какая нация о себе скажет, что она не великая?), а у нас так мало земли. А вот в Судетах вообще живут коренные немцы и как им там плохо. Стали объявляться недели солидарности (с кем-нибудь), недели гнева (на кого-нибудь) (аналогии с нашими годом учителей, годом культуры и т.д.). В течение этой недели по радио кого-то "полоскали", осуждали и т.д.
Ну и в заключительном этапе уже открытая пропаганда того, что немецкая нация является самой великой и нужно восстановить справедливость. К тому моменту сознание населения было уже готово к ведению войны (но за "справедливость" конечно же).
Параллельно с этим велась работа с молодежью. Та молодежь, которой в 33-м было по 10-12 лет, в 39-м должна составлять костяк нации и движущую силу. Тут тебе и лагеря (для детей), и просветительская работа.
Все бы это не привело к такому эффекту, если бы у населения не было бы доверия к власти. Поэтому пропаганда была сопряжена с экономическим подъемом, повышением благосостояния, проведением олимпийских игр в Берлине (зимних и летних одновременно!!!). + у немецкой нации была слабая сторона - их "великость" на фоне унизительного версальского мира, то есть их национальное сознание было унижено поражением в Первой мировой войне.
Его система состояла из нескольких этапов.
Первый этап - 1933-1934 гг. - открытые дискуссии по поводу всего. Народу разрешили выпустить пар. Разрешалось говорить обо всем.
Второй этап - 1934 - 1936 гг. - внедрение в сознании людей определенной точки зрения путем ненавязчивого утверждения. Например, по радио мог целую неделю обсуждаться вопрос о запахе мыла. А в конце этой недели ответ, как заключение - самый лучший аромат для солдата - это запах чистоты. Следовательно мыло должно быть с запахом чистоты. Типа это утверждение про мыло, но в подсознании людей осталась посылка про солдата. В конце этого этапа с открытыми дискуссиями начали завязывать.
Третий этап - это дискуссии о том, как мир несправедлив к немцам и поиски виноватых. Вроде бы великая нация (ну а какая нация о себе скажет, что она не великая?), а у нас так мало земли. А вот в Судетах вообще живут коренные немцы и как им там плохо. Стали объявляться недели солидарности (с кем-нибудь), недели гнева (на кого-нибудь) (аналогии с нашими годом учителей, годом культуры и т.д.). В течение этой недели по радио кого-то "полоскали", осуждали и т.д.
Ну и в заключительном этапе уже открытая пропаганда того, что немецкая нация является самой великой и нужно восстановить справедливость. К тому моменту сознание населения было уже готово к ведению войны (но за "справедливость" конечно же).
Параллельно с этим велась работа с молодежью. Та молодежь, которой в 33-м было по 10-12 лет, в 39-м должна составлять костяк нации и движущую силу. Тут тебе и лагеря (для детей), и просветительская работа.
Все бы это не привело к такому эффекту, если бы у населения не было бы доверия к власти. Поэтому пропаганда была сопряжена с экономическим подъемом, повышением благосостояния, проведением олимпийских игр в Берлине (зимних и летних одновременно!!!). + у немецкой нации была слабая сторона - их "великость" на фоне унизительного версальского мира, то есть их национальное сознание было унижено поражением в Первой мировой войне.
Мыслить как ученый: 7 советов когнитивиста Дэниэла Деннета
1. Используйте свои ошибки
Первый совет Деннета рекомендует безжалостную интеллектуальную честность перед самим собой, самоанализ и познание путем проб и ошибок. В типичной для себя манере философ замечает: «Сделав ошибку, вы должны сделать глубокий вдох, сжать зубы и изучить собственные воспоминания о ней настолько беспощадно и бесстрастно, насколько только сможете». Этот совет близок к научному методу, в котором каждая ошибка — возможность научиться чему-то новому на ее примере, а не повод к унынию и жалобам.
2. Уважайте оппонента
Также называемый «доброжелательностью» этот метод происходит из риторики в той же степени, что и из логики: ведь убеждение заставляет людей к вам прислушаться. А они не станут слушать, если вы чрезмерно педантичны, чрезмерно торопливы, несправедливы или просто откровенно неприятны. Деннетт говорит: «Ваша целевая аудитория будет хорошо воспринимать вашу критику: ведь вы уже показали им, что поняли их позиции так же хорошо, как они сами, и продемонстрировали справедливое суждение».
3. Гудок «Конечно же»
Клаксон — это громкий электрический гудок, вроде того, что есть в автомобилях. Деннетт предостерегает нас, что использование слов «конечно же» — это риторический гудок, указывающий на то, что автор эссе употребил трюизм, не предоставив удобоваримых причинно-следственных связей или доказательств своей правоты, в надежде, что читатель быстро согласится с его позицией и двинется дальше.
4. Отвечайте на риторические вопросы
Как и в случае с «конечно же», риторический вопрос может подменять собой продукт мысли. Хотя суть риторического вопроса состоит в том, что «ответ на него настолько очевиден, что на него совестно отвечать», Деннетт все же рекомендует это делать. Например, на вопрос: «Кому решать, что правильно, а что — неправильно?» отвечать: «Мне».
5. Применяйте принцип бритвы Оккама
Английский философ XIV века Уильям из Оккама одолжил свое имя принципу, прежде называемому lex parsimonious — или законом экономии. Деннетт формулирует его следующим образом: «Все очень просто: не нужно выдумывать запутанную, экстравагантную теорию, когда у вас есть более простая (из меньшего количества ингредиентов и наименований), которая подходит к случаю».
6. Не тратьте время на ерунду
Резкость этого совета происходит из исследования Деннеттом закона Старджона, исходя из которого, 90% всего окружающего — ерунда. «Хотя подобное утверждение и может быть преувеличением, основная мысль здесь заключается в том, что не стоит тратить свое время на споры, которые просто плохи и ни к чему не ведут, особенно если они возникают на идеологической почве», — комментирует это утверждение философ.
7. Избегайте псевдоглубины
Tермин deepity философ позаимствовал у профессора компьютерных наук Джозефа Вейценбаума. «Deepity — это утверждение, которое кажется важным и справедливым, а также глубоким, но достигает такого эффекта за счет того, что остается двусмысленным и неясным». Приверженность Деннетта ясности разбивает в этом месте читателей на два лагеря. Одни считают его любовь к четкости признаком восхитительной аналитической этики. Другие полагают, что он демонстрирует несправедливую предубежденность против языка метафизиков, мистиков, теологов, континентальных и постмодернистских философов, а может, даже поэтов.
1. Используйте свои ошибки
Первый совет Деннета рекомендует безжалостную интеллектуальную честность перед самим собой, самоанализ и познание путем проб и ошибок. В типичной для себя манере философ замечает: «Сделав ошибку, вы должны сделать глубокий вдох, сжать зубы и изучить собственные воспоминания о ней настолько беспощадно и бесстрастно, насколько только сможете». Этот совет близок к научному методу, в котором каждая ошибка — возможность научиться чему-то новому на ее примере, а не повод к унынию и жалобам.
2. Уважайте оппонента
Также называемый «доброжелательностью» этот метод происходит из риторики в той же степени, что и из логики: ведь убеждение заставляет людей к вам прислушаться. А они не станут слушать, если вы чрезмерно педантичны, чрезмерно торопливы, несправедливы или просто откровенно неприятны. Деннетт говорит: «Ваша целевая аудитория будет хорошо воспринимать вашу критику: ведь вы уже показали им, что поняли их позиции так же хорошо, как они сами, и продемонстрировали справедливое суждение».
3. Гудок «Конечно же»
Клаксон — это громкий электрический гудок, вроде того, что есть в автомобилях. Деннетт предостерегает нас, что использование слов «конечно же» — это риторический гудок, указывающий на то, что автор эссе употребил трюизм, не предоставив удобоваримых причинно-следственных связей или доказательств своей правоты, в надежде, что читатель быстро согласится с его позицией и двинется дальше.
4. Отвечайте на риторические вопросы
Как и в случае с «конечно же», риторический вопрос может подменять собой продукт мысли. Хотя суть риторического вопроса состоит в том, что «ответ на него настолько очевиден, что на него совестно отвечать», Деннетт все же рекомендует это делать. Например, на вопрос: «Кому решать, что правильно, а что — неправильно?» отвечать: «Мне».
5. Применяйте принцип бритвы Оккама
Английский философ XIV века Уильям из Оккама одолжил свое имя принципу, прежде называемому lex parsimonious — или законом экономии. Деннетт формулирует его следующим образом: «Все очень просто: не нужно выдумывать запутанную, экстравагантную теорию, когда у вас есть более простая (из меньшего количества ингредиентов и наименований), которая подходит к случаю».
6. Не тратьте время на ерунду
Резкость этого совета происходит из исследования Деннеттом закона Старджона, исходя из которого, 90% всего окружающего — ерунда. «Хотя подобное утверждение и может быть преувеличением, основная мысль здесь заключается в том, что не стоит тратить свое время на споры, которые просто плохи и ни к чему не ведут, особенно если они возникают на идеологической почве», — комментирует это утверждение философ.
7. Избегайте псевдоглубины
Tермин deepity философ позаимствовал у профессора компьютерных наук Джозефа Вейценбаума. «Deepity — это утверждение, которое кажется важным и справедливым, а также глубоким, но достигает такого эффекта за счет того, что остается двусмысленным и неясным». Приверженность Деннетта ясности разбивает в этом месте читателей на два лагеря. Одни считают его любовь к четкости признаком восхитительной аналитической этики. Другие полагают, что он демонстрирует несправедливую предубежденность против языка метафизиков, мистиков, теологов, континентальных и постмодернистских философов, а может, даже поэтов.