Подготовка велась с 19 по 21 мая, а 22 мая вновь прилетел начальник генштаба и уточнил задачи обеим дивизиям нашего сектора: 45 бригада 21 дивизии прорывает оборону противника на участке высоты 1742 и далее овладевает высотой 1714; левее (южнее) 44 бригада этой же дивизии овладевает высотой 1969; 46 и 48 бригады 22 дивизии овладевают высотами 2461, 2412 и 2487, в дальнейшем наступают в направлении высоты 2512 (она же – гора Рора-Массаль). Еще сутки на подготовку и вот атакой в ночь на 24 мая 22 дивизия овладевает всеми тремя указанными высотами и выдерживает поздним вечером несколько контратак противника, ведя трехчасовой бой. Наши потери за четыре дня боев – 773 убитыми и ранеными. Дальнейшее наступление обеих бригад в направлении высота 2485, высота 2512 захлебнулось. Еще одна бригада 22 дивизии (49 бригада) безуспешно пыталась овладеть высотой 2477 на левом фланге дивизии. Еще три дня безрезультатных боев – и к 30 мая наши потери увеличились на 300 человек убитыми и ранеными.

Третий визит начальника генерального штаба генерал-майора Хайле-Гиоргиса Хабтэ-Мариама – новые задачи: 8 бригаде 18 дивизии овладеть высотой 1618, 51 бригаде 22 дивизии – овладеть высотой 1784, 49 бригаде 22 дивизии – овладеть высотами 1667 и 2477. Наступление назначено на 6 июня. На рассвете указанного дня – атака: успех сопутствовал только 8 бригаде соседей, взята высота 1618. Бригады 22 дивизии успеха не имели.

Собственно, на этом активная фаза кампании 1983 года в Эритрее завершилась. Это был пик продвижения правительственных войск вглубь сахельского укрепленного района эритрейских сепаратистов. А уже 6 июля формирования НФОЭ перешли в контрнаступление по всему фронту – от Азмата до Дэндэна. Кое-где эфиопов потеснили, но не существенно. Затем наступила длительная пауза до начала 1984 года. Но это, как говорят, «уже другая история». А моя и однокашников языковая стажировка окончилась в октябре 1983-го.

Я прошу прощения у читателей за обилие цифири в оронимах: здесь порой даже карта-двухсотка не помогает.

Снято 19 или 20 мая 1983 года по дороге из штаба Афабетского сектора в расположение 22 горнопехотной дивизии; прошел ливень, и мы ждали, пока сойдут потоки воды, вмиг превратившие русло горной речки, по которому проходил колонный путь, в бурный поток. В феврале мне исполнилось 20 лет.

Вынесено из подвала каментов.

Вот знакомый многим моим сослуживцам по «стране 13 месяцев солнца» аппарат типа «мыльница»: без лобовика, без тента, на заднем мосту стояли колёсики от ЗУ-23 (ездить по каменистому руслу пересыхающих горных речек особенно комфортно). В отсутствие дорог езда либо по руслам, либо по пустынной целине – местность-то горно-пустынная. Едешь по такой целине – пыль столбом стоит, да такая, что за несколько километров видно. Из машины после поездки выходили, как шахтеры из забоя. Зато в ливень можно было принять ванну, а затем открыв дверки обсохнуть.

Снимок сделан на перевале Химмерет: меня подловили за чтением письма из дома. Да-да, без всяких там вотсаппов и прочих телеграфов.

P.S. А в шалашике, что на заднем плане обитал командующий войсками Афабедского сектора бригадный генерал Вубэту Цэгайе, с которым я имел честь служить.

Фронтовой быт.

Душевая рядом с палаткой. Сработана из снарядной укупорки – дерева в пустыне нет, кроме редких и чахлых кустиков. Бочка из-под солярки. Рукомойник кто-то из отпускников притащил из Союза. Это снято там же на перевале Химмерет, в нашем передовом лагере (базовый был в Афабете).

Там же на Химмерете слепили примитивную парную из каменюк, коих там в избытке имеется, и разведенных в воде покинутых термитников, которые были вместо строительного раствора. Небольшая сложенная из камней, обмазанных импровизированным раствором, иглу, в стенку которой вставлялась бочка – целым днищем внутрь, вырезанным – наружу. Вместо двери – кусок брезента. Кусочек плексигласа – окошко. Закинул в бочку ветошь, смоченную в дизтопливе, поджег – заходи, парься. А потом – милости просим в душевую.

Наш человек нигде не пропадет!

Кухня. Выгородка – опять же из камня. Столы и лавки – опять же из снарядной укупорки. Очаг – из вбитых в землю снарядных гильз. Незатейливо, но функционально.

А в отсутствие палатки обходились таким вот шалашом. Почти по Ильичу.

Прямые иностранные инвестиции со стороны Кении идут в первоочередном порядке в экономику Эфиопии. Даже в военном (!) 2021 году они составили 60,2 млрд кенийских шиллингов ($440,7 млн). Уганда и Танзания по итогам того же года были на втором и третьем местах: 56,3 млрд шиллингов ($412 млн) и 51,5 млрд шиллингов ($377 млн), соответственно.

https://www.theeastafrican.co.ke/tea/business/ethiopia-leads-in-kenya-s-foreign-investments-4228636

В связи с началом гражданской войны в Судане в Эфиопию намерено вернуться большинство из находившихся там 73 тыс. тыграйских беженцев, которые также в свое время бежали от гражданской войны из Эфиопии в Судан.
Протяженность судано-эфиопской границы составляет около 1600 км. Имеются три погранперехода – по одному в нацокругах Тыграй, Амхара и Бенишангуль-Гумуз. Наибольший наплыв беженцев из Судана наблюдается на погранпереходе в Мэтэмме (Амхара).

https://reliefweb.int/report/ethiopia/ethiopia-population-movement-sudan-dref-operation-appeal-ndeg-mdret030

Гуманитарная обстановка в Судане на 8 мая с.г.

Через ссылку в соцсетях случайно вышел на чрезвычайно интересный – в плане информативности – полуторачасовой документальный фильм с элементами реконструкции о военно-воздушных силах Эфиопии, снятый государственной Эфиопской телерадиовещательной корпорацией (EBC/etv) на очень даже профессиональном (в нашем понимании) уровне. Фильм называется «Сэмайю йення ноу» (ሰማዩ የእኛ ነው) – в переводе на русский «Небо – наше». Фильм свежий – недельной давности.

Посмотрел, обновил свою базу данных и буду последовательно – запись за записью – делиться наиболее интересными моментами. Фильм на удивление информативен, что удивительно при эфиопском-то пристрастии «шифровать» всё, что относится к вопросам национальной обороны и безопасности.

Начну с того, что дам общие виды , главной базы ВВС – военного аэродрома Харэр-Меда (ሐረር ሜዳ) в городе Бишофту (ቢሾፍቱ). Бишофту – это оромайский вариант более привычного нам, «ветеранам жвижения», амхарского топонима Дэбрэ-Зэйт (ደብረ ዘይት); он существовал и в имперский, и в революционный период – до 1955 года так вообще в качестве основного варианта, а после в качестве альтернативного и приводился на картах в скобках. После переучреждения эфиопского государства на федеративных началах города Дэбрэ-Зэйт и Назрет, вошедшие в национальный округ Оромия, получили в качестве основных оромайские названия, в том числе Назрет (ናዝሬት) стал Адама (አዳማ). Здесь уместно будет напомнить, что в имперской период многие топонимы были связаны с христианским вероучением и Эфиопской церковью. Тот же Дэбрэ-Зэйт переводится на русский, как Елеонская (Гелеонская) или Масличная гора – одна из наиболее высоких гор, окружающих Иерусалим. Назрет – и без перевода понятно, что Назарет. Одно время поговаривали и о переименовании Аддис-Абебы (አዲስ አበባ) в изначальный оромайский вариант Финфине (ፊንፊኔ), но, поскольку столица составила особый субъект федерации, привычный всему миру топоним удалось отстоять.

В паре мест в фильме из уст начальника генерального штаба фельдмаршала Бырхану Джулли (ፊ/ማ ብርሃኑ ጁላ) и командующего ВВС генерал-лейтенанта Йильмы Мэрдассы (ሌ/ጀ ይልማ መርዳሳ) прозвучала весьма нелестная оценка периода 1991-2018 годов применительно к авиационной составляющей военной организации эфиопского государства с одновременным реверансом в сторону императора Хайле-Сылласие I и лидера революции Мэнгысту Хайле-Мариама. Начальнки генштаба заявил: «Были у нас до последних дней мая 1991 года профессиональные и хорошо оснащенные ВВС» [с ремаркой «иногда они использовались против своего народа»], но «затем наступила эпоха тотальной разрухи и строительства с ноля» – дословно «из праха в пустоши» (ካቧራና ዳዋ). Командующий ВВС, в свою очередь, вспомнил, как без малого два десятка курсантов-выпускников объединенного летно-технического училища (የአየር ኃይል አካዳሚ) 2015 года выстраивались в очередь, чтобы полетать на единственном, остававшемся в строю реактивном учебно-тренировочном самолете повышенной подготовки L-39C Albatros.

За пятилетие реформ в военной организации эфиопского государства, начало которым положил премьер Аббый летом 2018 года, главная база ВВС и остальные четыре базы (точнее – пять, но две базы используют один и тот же аэродром базирования) преобразились, особенно Харэр-Меда в Бишофту (Дэбрэ-Зэйте). Строительные работы не прекращались даже во время борьбы с тыграйскими инсургентами: построено 20 километров дорог внутри периметра базы, устроено наружное освещение, восстановлен специализированный жилищный фонд, отремонтирован магистральный водопровод, проведено озеленение территории, ведутся работы по модернизации освещения взлетно-посадочной полосы и рулежных дорожек, строительству новых ангаров и обустройству стоянок летательных аппаратов (самолетов, вертолетов и беспилотников). На других базах ведутся аналогичные работы, хотя и в меньших масштабах.

Ниже привожу фотосет из скриншотов. Надеюсь, «ветеранам движения», топтавшим, как и я, бетонку Харэр-Меды, будет приятно вспомнить былое. А всем остальным – просто интересно: в Африке южнее Сахары военная и гражданская авиация Эфиопии – Number One – была, есть и будет.