Сергей Летов (на фото второй справа):
«Решено было Владимира Болучевского постричь силами парикмахера-любителя Вити Сологуба. Болучевский после стрижки пришел в неадекватное состояние: поглядев на свою новую прическу в зеркало, возомнил себя морским пехотинцем, выбежал полуголый на улицу, перевернул цистерну из-под кваса и назад так и не вернулся.
Говорят, он познакомился на улице с девушкой и остался жить в ее квартире. Оставался там недели две.
Болучевский был любимым персонажем Курехина до знакомства последнего с гитаристом группы «Кино» Юрием Каспаряном».
Болучевский (на фото рядом с Капитаном) - близкий друг Курехина, участник его проектов; также играл в «Аквариуме» в семидесятые на барабанах, а в следующем десятилетии - в качестве саксофониста.
В 90-е Болучевский после ссоры с Курехиным оставил музыку и стал писателем и сценаристом («Улицы разбитых фонарей»). Сочинял романы под названиями типа «Немного грусти в похмельном менте», «Лекарство от безумия» и проч.
Умели люди жить красиво.
«Решено было Владимира Болучевского постричь силами парикмахера-любителя Вити Сологуба. Болучевский после стрижки пришел в неадекватное состояние: поглядев на свою новую прическу в зеркало, возомнил себя морским пехотинцем, выбежал полуголый на улицу, перевернул цистерну из-под кваса и назад так и не вернулся.
Говорят, он познакомился на улице с девушкой и остался жить в ее квартире. Оставался там недели две.
Болучевский был любимым персонажем Курехина до знакомства последнего с гитаристом группы «Кино» Юрием Каспаряном».
Болучевский (на фото рядом с Капитаном) - близкий друг Курехина, участник его проектов; также играл в «Аквариуме» в семидесятые на барабанах, а в следующем десятилетии - в качестве саксофониста.
В 90-е Болучевский после ссоры с Курехиным оставил музыку и стал писателем и сценаристом («Улицы разбитых фонарей»). Сочинял романы под названиями типа «Немного грусти в похмельном менте», «Лекарство от безумия» и проч.
Умели люди жить красиво.
👍34🔥9🤔3💔3
Фотоработы Николая Матренина. И стихи.
Одичалые собаки
подъедают мелких кошек
рвет футбол из всех окошек
но где-то за Смоленкой
под кленами
младенцы Клюковкины
спят Вечным сном
20-х годов
***
я как чайка на помойке
неуместен слава Богу
отлечу в свои пространства
Богу покажу дорогу
#вобъективе
Одичалые собаки
подъедают мелких кошек
рвет футбол из всех окошек
но где-то за Смоленкой
под кленами
младенцы Клюковкины
спят Вечным сном
20-х годов
***
я как чайка на помойке
неуместен слава Богу
отлечу в свои пространства
Богу покажу дорогу
#вобъективе
❤19👍4🔥2
Евгений Фёдоров, «Текила Джазз» - о соседе по дому:
«Прямо за стенкой жил поэт Олег Григорьев. Сейчас он стал известным, его книги печатают. На тот момент у него была, кажется, одна книга, которая вышла в издательстве детской литературы. Он всё время был пьяным. Услышав, что у нас вечеринка, приходил к нам. Либо мы к нему ходили. Бабушка моя очень его любила. Когда он умер, она случайно обнаружила в подвале огромный архив с его набросками и иллюстрациями. Они лежали на полу, кто-то их выбросил. Бабушка собрала их и сохранила».
Место действия - Космонавтов, 28.
«Прямо за стенкой жил поэт Олег Григорьев. Сейчас он стал известным, его книги печатают. На тот момент у него была, кажется, одна книга, которая вышла в издательстве детской литературы. Он всё время был пьяным. Услышав, что у нас вечеринка, приходил к нам. Либо мы к нему ходили. Бабушка моя очень его любила. Когда он умер, она случайно обнаружила в подвале огромный архив с его набросками и иллюстрациями. Они лежали на полу, кто-то их выбросил. Бабушка собрала их и сохранила».
Место действия - Космонавтов, 28.
👍41❤18🔥7🤔1
Поэт Кузьминский - о кафетерии в Елисеевском, месте встреч богемы во второй половине 60-х-первой половине 70-х, и предтече "Сайгона": «Функционировала Малая Садовая следующим образом.
В роскошной "Кулинарии" поставили кофеварку. И так-то народу толпилось там до фига: только там и можно было купить приличные полуфабрикаты, а также дивные пироги, на площади где-то метров 60, может меньше, толклось до 600 посетителей одновременно. И вот в эту толпу нужно было просочиться, встать в очередь в кассу, потом в другую за кофе, потом - донести кофе, не расплескав, до узенькой полочки у окна и втиснуться.
Иногда к кофе брались волованы, пирожки с луком, с мясом и другие вкусности, но это уже был разврат.
И вот, стоя в этих очередях, чтоб получить чашечку побыстрее, поневоле искал знакомые рожи.
Днем туда забегали девки, из учреждений поблизости: Публички (главной и на Фонтанке), из музея Здравоохранения (Итальянская - прим,) интуристские же бляди-гидши - те пили на "Крыше" и в "Европейской", для них Малая Садовая была не комильфо.
Знакомились поневоле. После кофию нельзя не выкурить сигарету - курили, опираясь жопой на подоконник, но уже - снаружи.
Подходили новые посетители, у которых можно было сшустрить - или на чашечку кофе, или, в зависимости от настроения - на выпить.
…Гастрономов в окрестностях было три: сам Елисеевский, на углу Садовой и Ракова и у Цирка. В одном из трех обязательно давали какую ни есть бормотуху. Пили: в садике рядом с Манежем (опасно и людно), во дворике напротив Кулинарии. Там какая тетя Маша выносила стаканчики, а иногда и закусь. Бутылки кидали в песочницу, что я очень не одобрял. Молодое уже поколение "резвунчиков" забивало нас, старых алкашей и портило милые и тихие дворики, где так уютно пилось».
В роскошной "Кулинарии" поставили кофеварку. И так-то народу толпилось там до фига: только там и можно было купить приличные полуфабрикаты, а также дивные пироги, на площади где-то метров 60, может меньше, толклось до 600 посетителей одновременно. И вот в эту толпу нужно было просочиться, встать в очередь в кассу, потом в другую за кофе, потом - донести кофе, не расплескав, до узенькой полочки у окна и втиснуться.
Иногда к кофе брались волованы, пирожки с луком, с мясом и другие вкусности, но это уже был разврат.
И вот, стоя в этих очередях, чтоб получить чашечку побыстрее, поневоле искал знакомые рожи.
Днем туда забегали девки, из учреждений поблизости: Публички (главной и на Фонтанке), из музея Здравоохранения (Итальянская - прим,) интуристские же бляди-гидши - те пили на "Крыше" и в "Европейской", для них Малая Садовая была не комильфо.
Знакомились поневоле. После кофию нельзя не выкурить сигарету - курили, опираясь жопой на подоконник, но уже - снаружи.
Подходили новые посетители, у которых можно было сшустрить - или на чашечку кофе, или, в зависимости от настроения - на выпить.
…Гастрономов в окрестностях было три: сам Елисеевский, на углу Садовой и Ракова и у Цирка. В одном из трех обязательно давали какую ни есть бормотуху. Пили: в садике рядом с Манежем (опасно и людно), во дворике напротив Кулинарии. Там какая тетя Маша выносила стаканчики, а иногда и закусь. Бутылки кидали в песочницу, что я очень не одобрял. Молодое уже поколение "резвунчиков" забивало нас, старых алкашей и портило милые и тихие дворики, где так уютно пилось».
❤21👍10