«Желание абсолютной и постоянной безопасности может привести к стремлению полностью уничтожить сопротивляющееся население <.> Исторические примеры Северной Америки в 17-19 веках или в Намибии в начале 1900-х годов имеют схожие признаки»

Уже более трёх месяцев у него также бактериальная инфекция на коже головы, которую врачи не могут вылечить, рассказывает она. Недавно она распространилась на его 10-летнюю и 5-летнюю сестёр.

Несколько дней назад, когда он уже почти заснул, Хеба аль-Аркан услышала, как он сонно бормочет: «Мама… тесто и хлеб».

Флотилия Греты прошла мимо суданской лодки с беженцами, спасавшимися от геноцида, в котором погибли почти 200 000 человек, а 20 миллионов оказались на грани голода.
Они не остановились — не потому что не знали, а потому что жизни суданцев не вписываются в их сценарий.

Пока яхта Греты медленно плыла навстречу телекамерам, игнорируя тех, кто действительно нуждается, в Газу въехали более 1200 грузовиков с настоящей гуманитарной помощью — тихо, без фотовспышек, без оваций. Почти 11 миллионов порций еды были доставлены жителям Сектора через организованные и проверенные каналы — и не ради эффектной картинки.

В этой системе не каждое страдание имеет значение.
Суданские беженцы, уйгурские узники, иранские женщины — они не служат повестке дня, и потому остаются невидимками. Грета появляется только там, где спектакль уже срежиссирован и политически одобрен.Это не гуманизм. Это театрализованная нравственность. Так экстремизм маскируется под климатические марши и лозунги социальной справедливости. То, что выглядит как сочувствие, нередко оказывается всего лишь хорошо поставленным соучастием.

Британский медицинский журнал The Lancet оценил что совокупное число, включая косвенные смерти и пропавших без вести, может быть более 186 000 — и это было в июле 2024 года, почти год назад. Одна причина, по которой цифру трудно определить, заключается в том, что тысячи людей, вероятно, похоронены под обломками; в районе размером с Филадельфию на земле лежит до 50 миллионов тонн, или 100 миллиардов фунтов обломков. ООН оценивает, что потребуется почти два десятилетия для их очистки.

Критики Израиля продолжают использовать для описания этого всеобъемлющего разрушения слово геноцид, которые американские чиновники и сторонники Израиля насмешливо называют левым агитпропом, попыткой делегитимизировать Израиль.

Но обвинение в том, что Израиль совершал военные преступления — вероятно, сотни, может быть, даже тысячи военных преступлений — стало почти неоспоримым.

Даже сторонники Израиля, те, кто защищал или выдерживал этот публично транслируемый кошмар в течение 19 месяцев, достигли некоего подобия предела. В мае лидеры Великобритании, Франции и Канады сказали, что расширение израильского военного наступления было «совершенно непропорциональным». Канцлер Германии сказал, что он «больше не видит никакой логики в том, как они служат цели борьбы с террором и освобождения заложников». Бывший израильский премьер-министр Эхуд Ольмерт сказал: «То, что мы делаем в Газе сейчас, — это война на разрушение: неразборчивое, беспредельное, жестокое и преступное убийство гражданских лиц», добавив: «Это результат правительственной политики — сознательно, злобно, злонамеренно, безответственно продиктованной. Да, Израиль совершает военные преступления».

По своей уничтожающей силе и амбициям израильская кампания уникальна среди современных конфликтов. Фактически, термин военное преступление даже не адекватен для того, что происходит в Газе, поскольку предполагает, что идёт война и в ней есть некоторые преступления. Случай с Газа иной: количество военных преступлений практически неисчислимо, война на самом деле не война, а скорее непрекращающееся избиение одной стороной другой. «Если то, что мы видим в секторе Газа, — это будущее войны», — сказал Пьер Кренбюль из Красного Креста в апреле, — «мы все должны быть очень обеспокоены».

Даже самый закалённый циник может спросить: как подобное стало возможным? В отличие от Холокоста, ужасы которого были должным образом поняты внешним миром лишь постфактум, доказательства ужасов Газы были известны сразу повсеместно благодаря смартфонам, несмотря на отсутствие репортажей с места событий от западных журналистов, которым запрещён въезд в сектор.

Послевоенный правовой порядок, установленный для предотвращения зверств Второй мировой войны, провалился, и что ещё хуже, США, которые номинально взяли на себя ответственность за сохранение этого порядка, содействуют убийствам и отказываются от любых претензий на соблюдение закона. «Конечно, огромное количество потенциальных инцидентов военных преступлений происходит в таких местах, как Украина или Конго», — сообщил мне Кеннет Рот, бывший глава Human Rights Watch, и он мог бы добавить Судан или Китай. «То, что привлекло столь много внимания к Газе, — это именно очень сложная военная машина, поддерживаемая Соединёнными Штатами, которая по сути бомбит и морит голодом сообразно лишь своему желанию. Возмущение связано с неумолимым и очень односторонним характером конфликта».

«Это как в "Игре в кальмара"», — говорит Сакир, — «поднимешь голову — можешь умереть».

«Внезапно нам позволили подойти, все собрались — и затем посыпались танковые снаряды… Люди умирают, их разрывают, чтобы заполучить муку детям».