Дыхание Дао (道)

Евгений Торчинов отмечал, что понятие «Дао» в интеллектуальных построениях даосизма тесно связывалось с понятием «ци» 氣. Это могло доходить до признания полного их тождества.
Даосы понимали под Дао непостижимое первоначало мира, которое они характеризовали апофатически: «отсутствующее» (у 無), «безымянное» (у мин 無名), «беспредельное» (у цзи 無極)... В случае же ци, мы вступаем на территорию натурфилософии.

В российском китаеведении приняты два основных варианта перевода этого понятия. Слово «пневма» отсылает к категории древнегреческой натурфилософии, слово «дыхание» – навевает ассоциации с ведической философией Древней Индии.
Что же даосы понимали под категорией «дыхание»?

Космогонический процесс в представлениях даосов во многом сводился к возникновению ци, его усложнению и дифференциации. На ранней стадии порождения мира, из безымянного пути-Дао начинает исходить одно только изначальное дыхание (юань ци 元氣). Оно приобретает два полюса (иньский 陰 и янский 陽, женский и мужской), после чего рождает «тьму вещей» (вань у 萬物). Все вещи, таким образом, получают рождение благодаря дыханию-ци, исток которого, в свою очередь, находится в неуловимом пути-Дао.

Есть характерная ошибка, согласно которой дыхание-ци в качестве субстанциальной основы мира признаётся некоей «материей», из которой состоят все вещи. В действительности ци, как верили даосы, может лишь пронизывать и наполнять вещи, но вещи как таковые – это не ци. Напомним об этимологии иероглифа ци («пар над варящимся жертвенным рисом»), а также смысловой связи с кровью и воздухом (последний и вовсе обозначается тем же иероглифом). Не будет излишним упрощением сказать, что, в качестве «квазиматериальной субстанции», ци представлялась даосам легчайшим веществом, настолько разреженным, что оно способно проникать в любую вещь, преобразуя его.
Это наблюдение подводит нас к важному положению даосской натурфилософии, имеющему онтологическую значимость. Всякая вещь рассматривалась даосами не в аспекте её существования, а в аспекте её преобразований (хуа 化) и перемен (и 易). Носителем этих вещных изменений и было дыхание-ци. Как известно, преобразования вещей были концептуализированы с помощью двух интеллектуальных схем: концепции «пяти фаз» (у син 五行) и 64 гексаграмм «Книги перемен».

Важнейшая созидательная способность дыхания-ци – «вдыхание» жизни в природу. Пронизывая живые существа, циркулируя по полостям их тел, ци даровала им способность к росту и созреванию. Действие (юн 用) пути-Дао в мире, столь почитаемое последователями даосизма, проявлялось именно в благотворном воздействии ци, что позволяло некоторым даосским интеллектуалам приравнивать ци к Дао.

При этом, разделенность вещей и ци выражает основную коллизию даосского мировоззрения – частичная оторванность живых существ и человека от источника жизни, что делает смерть неизбежной.

Любопытно, что даосизм (как и китайская медицина) связывал феномен болезни и смерти со специфическим влиянием дыхания-ци. Застаиваясь, оседая в земле и загрязняясь, ци приобретало болезнетворные свойства. Кроме того, вредоносное ци (се ци 邪氣) способно порождать из себя демонические наваждения, а также превращать вещи (например, деревья) в зловредных оборотней. Подвергаясь воздействию потоков такого ци, человек дряхлеет, заболевает и умирает.

(В сторону замечу, что именно по причине дифференциации ци, неудачна попытка перевода этого иероглифа словом «эфир», наполняющего, согласно древнегреческой и христианской космологии, только высшие эоны мироздания).

Дао, словно вода, пропитывает всю природу, и средством к этому выступает ци. Пока в мире веет дыхание пути-Дао, всему сущему уготована жизнь и процветание.
Однако вместе с тем ему уготована и закономерная кончина. Усилия даосов были направлены на приобщение к источнику жизни и его чистейшему дыханию, обращение вспять уготованного срока жизни.

Больше о философии даосизма вы сможете узнать на грядущем семинаре-триалоге «Путь к Абсолюту в учениях Спинозы, Йахйи Сухраварди и Лао-цзы».

Автор: Павел Дудников

#LO_исследователи
#исследователи_рассказывают

Связь философской теологии Спинозы с мыслью Ибн Сины

Благодаря спекуляциям Мартина Хайдеггера принято считать, что в Европе Нового Времени происходило некое «забвение бытия». Якобы философы мыслили Бога как некое «сущее» в иерархии сущих. Это едва ли верное заблуждение оказало столь мощный эффект, что трудно отыскать хотя бы одного человека, способного задаться вопросом в духе Спинозы: «Неужели у философов после схоластики был настолько слабый мозг?»

Между тем, сам Спиноза – патриарх и законодатель Новой философии – не избег превратных толкований, выражаемых в переводе. Одно из таких заблуждений – перевод латинского Ens как «существо», благодаря чему читатель Спинозы встречает такое определение: «Под Богом я разумею существо абсолютно бесконечное (ens absolute infinitum) <...>». Но как Бог может быть существом? Никак.

Блаженнейший из философов Ибн Сина (Авиценна) различал «существующее» (мауджӯд) и «вещь» (шай'), чтобы указать на чистое существование, активность и деятельность Бога при том, что в Нём нет ничего от «вещности». Ничто другое не делится с Богом «рангом» (мартаба), но Он один – Бытийно-необходим. Множественность вещей не оставляет на Нём «отпечатка» множественности. Во всех вещах сущность оторвана от существования, выражаемого действиями – проще говоря, сущность вещи есть, но вещь не всегда действует (существует). В вещах действия (существование) вторичны и необязательны. В Боге это иначе: Его существование и сущность – одно и то же, иными словами: «Он есть» означает то же, что и «Он действует», и наоборот. Деятельность Бога не предикат Его сущности, но Он Сам.

Благословенный Спиноза, вероятно, воспринял эту и некоторые другие идеи Ибн Сины в латинских версиях его высказываний – в т. ч. через труды Моисея Маймонида и Ангелического Учителя Фомы Аквинского. Много раз доказывая, что сущность Бога и Его существование – одно и то же, он прибавляет к этому, что действия всех вещей есть действия Бога, иными словами, ничто не действует ни чем иным, кроме как действием Бога. Бог не есть res (вещь), дифференцированная в ряду прочих вещей или сущих, напротив – Он есть чистое бытие, выступающее принципом дифференциации собственного бытия под тем или иным Своим атрибутом. Такой Бог ни в каком смысле не является «существом», что бы ни говорил буквализм латинской грамматики.

Итак, «Под Богом я разумею бытие абсолютно бесконечное (ens absolute infinitum) <...>». Но Спиноза говорит радикальнее Ибн Сины, замечая, что поскольку Бог необходим, постольку необходимы и все Его творения – иными словами, нет, никогда не было и никогда не будет ничего не-необходимого среди творений. Бог Спинозы – чистое бытие, или деятельность, выражающая Свою вечную и бесконечную сущность под формой бесчисленного множества атрибутов, «излучающих» все вещи, иными словами, «излучающих» Саму Его сущность.

Автор: Андрей Володин

Разговор об определении Бога в учении Спинозы мы продолжим на семинаре-триалоге «Путь к Абсолюту в учениях Спинозы, Йахйи Сухраварди и Лао-цзы».

#LO_исследователи
#исследователи_рассказывают

В преддверии семинара-триалога «Путь к Абсолюту в учениях Спинозы, Йахйи Сухраварди и Лао-цзы», который пройдёт уже завтра, исследователь Laboratorium Orientale Данила Кутовых приглашает дорогих читателей отправиться в путешествие сквозь всевозможные земли и эпохи в поисках истоков «философии озарения» Йахйи Сухраварди (1154–1191). Нас ожидает встреча с пророком Гермесом Трисмегистом, древнегреческими философами во главе с Платоном, древнеиранскими мудрецами, чьи имена можно встретить в известном эпосе «Шахнама», суфийскими учителями мусульманского Египта и Ирана, а также с непосредственным духовным предшественником Сухраварди в его философских построениях Абу Али Ибн Синой.

Седлайте коней мысли и трогайтесь в путь по лабиринту ближневосточной интеллектуальной эклектики.

#исследователи_рассказывают
#LO_исследователи

🗓 Приглашаем присоединиться в качестве слушателя к научному круглому столу, в котором примет участие исследователь Laboratorium Orientale Павел Дудников. Доклад Павла будет близок к его выступлению на малом семинаре и может быть интересен тем, кто не сумел попасть на это мероприятие.

#LO_исследователи

@orientalpath

Как пройти через Врата судьбы? (начало)

Ранняя даосская концепция жизни была тесно связана с понятием судьбы (мин 命). Этот иероглиф можно переводить и словом «жизнь», что отразилось на слове шэнмин 生命 из современного китайского языка.

В Китае, понятие судьбы-мин во многом ассоциировалось с волей свыше: отсюда – знаменитая концепция «небесного повеления», или «небесного мандата» (тянь мин 天命). Даосы III-VI веков выделяли небесных божеств определенного рода, ведающих судьбами людей. Среди них главными были Управители судеб (сымин 司命), а также божества звёзд созвездия Большой медведицы («Северный ковш» – Бэйдоу 北斗). Как считалось, эти божества распоряжаются чудесными реестрами, в которых записываются будущие обстоятельства жизни человека.

По итогам расчетов Управителей судеб, человеку при рождении даруется определенный срок жизни: предначертанный возраст (бэнь нянь 本年), или предначертанная судьба (бэнь мин 本命). Это максимальное время жизни, которое Небо готово предоставить заурядному человеку. Им индивид может довольствоваться, но при условии, что он намеренно не сокращает его неправильным образом жизни или совершением грехов. Это неизбежно приводит к тому, что сымин пересчитывает уготованный срок жизни, уменьшая его. В наихудшем случае имя человека оказывается в зловещих «реестрах смерти». Это означает, что перед человеком, как гласят даосские книги, запираются его «Врата судьбы» (мин мэнь 命門).

Судьба человека заключалась не только в уготованном ему сроке жизни, но и в его гипотетической способности вступить на путь обретения ранга небожителя (сянь 仙). О расходящихся путях человеческих судеб весьма ясно пишет Гэ Хун 葛洪 (283—343) в трактате «Баопу-цзы» 抱朴子 («Мудрец, объемлющий первозданную пустоту»):

諸得仙者，皆其受命偶值神仙之氣，自然所稟。故胞胎之中，已含信道之性，及其有識，則心好其事，必遭明師而得其法
Все люди, обретшие состояние бессмертного, при своём рождении получили особую судьбу и специфическую пневму святых-бессмертных. Такая пневма дана им природой. Уже пребывая в утробе матери, они содержат в себе веру в природу Дао-пути. И когда они узнают о даосизме, их сердце начинает любить его практику, и тогда они встречают мудрого учителя и от него непременно получают способ обретения бессмертия. (Перевод Е. А. Торчинова)

И ещё:

苟不受神仙之命，則必無好仙之心
Если человек не получил судьбы святого бессмертного, то он никогда не будет иметь влечения к делам бессмертных и не станет любить их.

Не следует забывать, что судьба человека, его недуги и неудачи, зависели не только его собственной судьбы и поступков, но и от деяний его предков. Человек, совершавший дурные дела, накликал бедствия не только на себя, но и на голову своих потомков. В течение жизни любой из нас сопротивляется тяготам унаследованного бремени (чэн фу 承負), которое досталось нам от предков. Впрочем, верно и обратное: удачи человека, его крепкое здоровье могут быть объяснены воздаянием свыше за добродетели его предков («потаённая добродетель»: инь дэ 隱德).

Итак, следует заключить, что даосы ещё до начала взаимодействия с буддизмом (то есть до знакомства с концепцией кармы) были убеждены в том, что человек всю свою жизнь является пленником обстоятельств, имеющих, к тому же, морально-нравственный характер. Эти обстоятельства заключаются в воле свыше и в моральных заслугах или прегрешениях, которыми отметились его предки.

Автор: Павел Дудников.

#LO_исследователи
#исследователи_рассказывают

На иллюстрации: упражнение даоса по визуализации божеств Белого и Черного созвездий Ковша.

@orientalpath

«Код Дзанабазара»: художественный язык буддизма в Монголии. Часть 1

Несколько месяцев назад издательство «Наука» прислало в редакцию Laboratorium Orientale книгу о творческом наследии монгольского скульптора Ундур-гэгэна Дзанабазара (1635–1723) с предложением о рецензии.

Мы с радостью согласились, и рецензию написала наш искусствовед Ева Образцова. Приятного погружения в монгольский буддизм!

Сурун-Ханда Сыртыпова, автор «Кода Дзанабазара», вышедшего в 2023 году, подняла важную тему наследия монгольских произведений искусства. К сожалению, в настоящее время не существует большого количества работ по истории живописи и скульптуры этой страны. Книга стала первой монографией, посвящённой жизни монгольского художника, в отечественной научной литературе.

Сначала стоит сказать, что Г. Дзанабазар (1635–1723) был не только художником и скульптором. В первую очередь он был первым монгольским Богдо-гэгэном, а также правителем Халхи — исторической области в Монголии, которая во времена Дзанабазара находилась под властью империи Цин. Однако интересны не только его титулы, но и родословная!

Как отмечает сама автор: «...обращают внимание прежде всего на родословную», поэтому важность изучения семейного древа художника стала одной из главных частей его биографии, и Сурун-Ханда Сыртыпова уделила этому вопросу пристальное внимание. Корни первого Богдо-гэгэна восходят к «золотому роду» Чингис-хана, а точнее к его внуку – Хубилай-хану, основателю династии Юань, правившей в Китае и Монголии в XIII–XIV веках.

И это еще не все: автор раскрыла самое интересное для читателей, чтобы те смогли погрузиться в историю жизни Г. Дзанабазара полностью.

Богдо-гэгэн — титул, присуждаемый главе буддийской сангхи (буддийской общины иными словами) и занимающий третье место по важности в тибетском буддизме после Далай-ламы и Панчен-ламы.
Первого Богдо-гэгэна любят вовсе не за родословную. Больше внимания стоит уделить его художественному наследию, которое действительно поражает. Как выражается сама автор:

Знаменитого монгольского художника Г. Дзанабазара часто сравнивают с Леонардо да Винчи, а его скульптуры с творениями Микеланджело.

Нельзя не согласиться с этим высказыванием, так как на страницах книги представлены доказательства – ярчайшие примеры творчества художника. Здесь стоит отметить, что Сурун-Ханда Сыртыпова не только приводит произведения с их описаниями, но и анализирует их, ищет аналоги, а также рассматривает иконографии произведений Г. Дзаназабара и их историю – откуда тот или иной элемент пришел, как был связан и т.д. Глава, посвященная этому, превращается в целую детективную историю, где читатель вместе с автором расследует потаенные места творчества великого монгольского художника.

@orientalpath