Конец.

У девочки S. — выпускной (второй класс. ну такое). На концертной площадке у школы, в ожидании прихода детей, стоят редкие родители.

Одна из бабушек, — крашеные корни, солнечные очки, очень словоохотлива, — степенно озирается вокруг, показывает куда-то вдаль на границу школы и вальяжно сообщает пространству:

— Вот. Вот это моя мечта.

Часть родителей смотрит на нее с вежливым недоумением и интересом. Она продолжает.

— Вот же. Забор. И чтобы он не открывался. Чтобы вот закрыть их всех. И они не выбегали бы никуда.

Мечтательность в ее голосе и взгляде приравнивается к бесконечности. Она торжествующе смотрит на окружающих и ждёт продолжения разговора.

Родители вежливо расходятся.

(немного погодя.

Выпускной во втором классе — это когда сто с лишним детей выходят на улицу, садятся на скамеечки, в течение часа слушают фамилии отличников и не отличников, получают дипломы об успешном окончании. Награждают также представителей родительских комитетов. Бабушка из поста выше тоже с дипломом. Уважительный шепот по рядам:

— трое внуков. такая самоотдача)

владимирвладимирович и дисциплина

Забираю из школы маленькую девочку S.

— Папа, а можно к нам в гости придет мальчик В.?

Надо сказать, что все мальчики, окружающие маленькую девочку S. стоят у меня на учете. (мвахаха, святая простота!). Я знаю мальчика Ф., знаю мальчика Д, есть еще С. и М., — и много кто еще. Но вот о мальчике В. я впервые слышу за все два года обучения в этой школе, и об этом своем удивлении я и сообщаю дочери максимально корректно. Выясняется, что Ф. на даче, С. на хоккее, Д. заболел... В общем, есть В. — и S. хочет его в гости.

Обсуждаем с S. стартовые условия: договориться с родителями мальчика, договориться с мамой, не сорить, не колотить посуду, прибрать за собой... В общем.

Из школы выходит мальчик В., серьезный такой мальчик, в очках. Одну ладонь он мне протягивает для знакомства, вторая с телефоном.

— Здравствуйте, меня зовут... (из песни слова не выкинешь. ДО) Владимир Владимирович.

— Кхм. Здравствуйте. А зачем телефон?

— Тут мама на связи, расскажите ей, пожалуйста, где я буду.

Само собой подобный подход мне крайне нравится. Я проникаюсь к ВВ уважением, общаюсь с его мамой, договариваюсь во сколько владимиравладимировича заберут с вакаций.

Идем от школы домой, слушаю, что там нонича играет на радио «Детский щебет». Подходим к подъезду, я говорю:

— S., доставай ключи.

S. лезет в рюкзак и говорит:

— Ой.

Выясняется, что ключей нет (обычно S. утром кладет их в боковой карман рюкзака — и это единственные ключи, которые доступны до прихода остальных членов семейства S.) Логично, что тут два варианта: либо оставила в школе (нет, из рюкзака не доставала), либо оставила дома.

Я беру телефон...

(здесь правильный блогер попросил бы читателей остановиться, поместить себя в предлагаемые обстоятельства и придумать, что именно они стали бы делать, осознанно и неосознанно, в ближайшие 10 минут. Но так как я не очень правильный, у нас тут телеграм, да и и сам я этого в предлагаемых обстоятельствах не сделал, — то не стану никого ни о чем просить. Скажу только, что если б не дальнейшая история, мне бы в голову не пришло ничего анализировать и рефлексировать).

Я беру телефон, набираю маму девочки S., чтобы выяснить, когда ключи в принципе могут оказаться на районе, кого для этого надо напрячь и как сильно.

За спиной молчание, затем я слышу следующий диалог (который и транслирую же в трубку):

В.: — S.? А тебя что, не будут ругать?

S. (раздасадованная на себя, но держит лицо): — Что? А, нет.

В.: — Как?

S.: — Ну... Так.

В.: — Ты же (громким шепотом) ПОТЕРЯЛА КЛЮЧИ!

S. (постепенно теряя интерес к разговору): — Не, не будут.

В.: — Но как? Если бы я потерял ключи, со мной бы знаешь что сделали?! (дальше идет неразборчивый шепот на ухо)

S. (всем своим видом изображает вежливое принятие информации) : — М.

В.: — А тебя даже не ругают?!!!

S.: — Ну... нет?

Я заканчиваю телефонный разговор, передаю детям короткую сводку. Ключей не будет еще долго, поэтому мы гуляем на природе, затем идем в ТЦ, едим, и ждем родителей с ключами и без. План принят, вариант с перекусом принимается большинством голосов. Ко мне подходит мальчик В., для аудиенции.

В.: — Скажите, пожалуйста, а вы что, не будете ругать S.?

ДО.: — Ну... нет?

В.: — А почему?

ДО.: — Ну смотри. Ты когда-нибудь забывал дома что-то?

В.: — Конечно!

ДО.: — И тебя ругали?

В.: — Да!

ДО.: — И как? Помогало?

В.: — Не знаю.

ДО.: — S., как ты думаешь, ты в следующий раз забудешь ключи?

S.: — Наверное, нет.

Мы идем в торговый центр, подбираем еще одного мальчика-друга (F.) А это, знаете ли, на два мальчика больше, чем я бы хотел, — но, хвала богам, мое мнение мало кого сейчас интересует. По дороге, чтобы не растерять всю эту бешеную стайку, я придумываю игру в ящик пандоры — дескать, я важный свидетель, которого надо доставить из пункт А в пункт Б, по дороге защищая ото всяких там нрзб. и еще, чтоб я не сбежал. Дети спеленывают свидетеля, идут в сантиметре от меня, всматриваются в кусты, изображают всякую бдительность.

В. (шепотом): Тебя вообще никогда не ругают?!

S.: — Ну, иногда ругают.

В.: — А что ты должна для этого сделать?

S.: — Ну... Я для этого должна кого-нибудь выбесить.

В.: — ЧТО?

S.: — Выбесить. О, давай теперь я медсестра и вас всех вылечу?

Мальчик F. изображает снайпера, девочка S. лечит Дым Отечества (- Папа! Перестань смеяться! Бинт спадёт!), мальчик В. молча шевелит губами.

Занавес.

(и да, ключи оказались в кармане какой-то давно не надеваемой куртки)

in nomine

Из корпуса в корпус дети должны переходить исключительно под присмотром груп-лидеров. Перед очередных походом в столовую (первый день), все копошатся, знакомятся, разузнают всякое. Часть детей уже встали в пары, мои коллеги собирают тех, кто в хвосте. У нас с детьми заходит живой диспут о правильности и неправильности некоторых поступков, а также о ряде сопутствующих событий — к примеру, о наличии доступа к вайфаю в жилом корпусе. В какой-то момент я нечеловеколюбиво забываю удержать ятаган язвительности в шароварах умеренности и спрашиваю у детей:

— Знакома ли вам, о рахаты моих лукумов, католическая концепция греха?

Я осекаюсь, понимаю, что сболтнул лишнее, воцарившаяся тишина подтверждает мою догадку. Через пару мучительно долгих мгновений девочка N. с абсолютно спокойным лицом, чуть наклонив голову набок, без единой эмоции в голосе отвечает:

— Мне всего 12.

(в свое оправдание могу сказать, что самой обсуждаемой темой вечера, с которой детей не могли сбить никакие командообразущие процессы, был... правильно, финал шоу «Холостяк».

Егор Крид должен, наконец, выбрать Вику или Дашу. С кем же он начнет делить кров, кого выгонит?

Хвала каналу @natasha_tv, что я мог поддержать этот разговор на достаточно содержательном уровне)

На следующий день католическая тема получила неожиданное продолжение, но уже с другими действующими лицами.

Трое подростков ждут группу, играя тремя же мячами. На мой вопрос о планах следует резонный ответ:

— Конечно, футбол будем играть. Святое дело.

— Святое, — отвечаю я, вновь забывая о шароварах. — Само собой. Мяч-Сын, Мяч-Отец, Мяч...

Замечу, что я все-таки останавливаюсь, понимая, что моя аналогия заходит слишком далеко, — но подростки и тут решают меня удивить.

— Мяч-Дед, — говорит подросток А., попинывая круглый бок. — Да?

— Д-да, наверное, — отвечаю я, и пытаюсь уже перевести разговор, но А. продолжает:

— А где же тогда мяч-Мать?

Рядом со мной стоит девочка J. — взгляд вниз, брекеты, волосы закрывают лицо. В секундную заминку, которую я допускаю перед ответом на вопрос, она вставляет свое:

— Где, где. Бросила она их. Сдулась.

не дотянули

Те же трое прекраснодушных подростка (из тех, что играют тремя символическими мячами) взахлеб рассказывают мне, как вчера ставили сценку.

Так как лагерь англоязычный и тема лагеря — кино (Братья Люмьер, Уолт Дисней и прочие) в сценке есть:

— семь звездных гномов (не спрашивайте), из которых, если на них попрыгать как в Марио, аки монетки выпадают 7 камней судьбы
— злая колдунья (прыгает на гномах)
— и мастер Йода — в обличьи, прости, мяч-Отец, популярного среди молодежи ютуб-блогера Эл-ра Дж-ва.

Последний является на помощь, разумеется, гномам, разумеется, в самом конце, и побеждает Злую Колдунью с ее перчаткой Бесконечности с помощью, разумеется, Звездного Леща.

Они рассказывают мне эпизод первый, в котором Злая Колдунья нападает на деревеньку — и топчет гномов, и они рассыпаются, расползаются, борются со стихией, мужественно преодолевают препятствия, доживают не все... Один из них (Т., 14 лет) в запале описывает:

— Уровень актёрской игры был... Ну просто, просто...

— Уровень бог? — подсказываю ему я. Он задумывается (правда, ненадолго) и говорит:

— Нет. Уровень игры был все-таки Иисус. До Бога мы немножечко не дотянули.

ассоциации

Веду занятие по актёрке. Прошу детей накидать мне ассоциаций на слово яблоко.

Среди вариантов: фрукт, кусать, круглый, капельки росы. Девочка Д. (12 лет), не задумываясь, отвечает:

— Хуманизация.

Повисает молчание.

— Ты имеешь в виду очеловечивание? - осторожно интересуюсь я.

— Нет. Это когда я рисую яблоко с глазами и ртом.

Разобрались, поообщались на тему мультипликации. Прошу детей назвать ассоциацию на слово цветок, - но на сей раз прошу обойтись без слова хуманизация. Появляются пыльца, пчела, запах... Черед девочки Д.

— Конь...

(шумный выдох)

— ... который пожирает хуманизированную траву!

(девочка Д., кстати, в свои 12 рисует потрясающие мультики. Одним из них она сегодня разрешила мне поделиться с общественностью)

Девочка S. (9 лет) останавливает видео с блюющим илистым прыгуном, тычет пальцем в экран:

— Папа, смотри: он брутальный.

Дым Отечества (поперхнувшись) издаёт странные звуки, печально смотрит в пустоту.

— S., а что по-твоему значит слово брутальный?