В предисловии к переизданию 2000 года «В защиту теории истории Маркса» Коэн рельефно рассказывает о своём философском пути. Диссертацию писал под руководством Райла (примерно в это же время с последним работал и Деннет), а господствовавшая в Оксфорде аналитическая философия хоть и казалась буржуазной, но не отталкивала, поскольку уже была прививка марксизма. Есть здесь и рассказ о том, как он решил «поженить» обе эти вещи:

В конце шестидесятых произошло ещё одно событие, направившее меня на аналитическую стезю. Я работал над не вполне аналитической статьёй «Буржуазия и пролетариат». Это было пространное размышление над местом из «Святого семейства», в котором Маркс говорит, что буржуазия, как и пролетариат, отчуждена, но, в отличие от пролетариата, наслаждается этим отчуждением и черпает в нём силу. Где-то в 1966–1967 учебном году я представил одну из редакций этой работы на заседании философского кружка Лондонского университета. Среди слушателей был крутонравный американский философ Айзек Леви. В статье, комментируя слова Маркса из «Экономическо-философских рукописей» 1844 года о власти денег, я предположил, что, по Марксу, любовница богатого капиталиста любит не его из-за денег, а сами деньги. Леви спросил, что именно это значит, и/или как можно это проверить: в чём, собственно, разница между тем, чтобы любить человека только из-за денег, и тем, чтобы любить сами деньги? <…> Это замечание сильно задело меня и глубоко запало в душу. После этого я перестал (по крайней мере, отчасти) писать как поэт, который пишет так, как нравится, и не обязан защищать свои строки (они либо находят отклик у читателя, либо нет). Вместо этого я стал спрашивать себя: что именно это предложение добавляет к сказанному или аргументации, и так ли это? Аналитиком становишься тогда, когда практикуешь такого рода (зачастую болезненную) самокритику.

#аналитический_марксизм

Пока канал на каникулах (регулярный постинг возобновлю уже скоро), моя статья о Толстом и аналитической философии залетела в подборку «Нового мира» – старейшего литературного журнала, в котором печатались Шолохов, Шукшин, Астафьев, Бродский и другие великие. Приятно!

#статьи
#Лев_Толстой
#русская_философия

Две цитаты

Маркс – отец, как говорил Энгельс, «научного социализма», науки о природе социализма и пути к нему, использующей последние достижения социальных наук в рамках социалистической установки (within the frame of a socialist commitment). Мне жаль, что марксизм в результате окрестили «марксизмом», а не так, как дальновидно называл его Энгельс. Если бы закрепилось первоначальное название, бесплодный вопрос «Аналитический марксизм – это марксизм?» звучал бы реже.
 
Как бы отреагировал физик на вопрос: «Ты ещё галилеянец?» (Представим на минуту, что Галилей – отец физики.) Оправившись от замешательства, вызванного странностью вопроса, он мог бы сказать: «Смотри, Галилей создал физику, и многое из того, что он говорил, по-прежнему верно. Однако мы, физики, не называем себя «галилеянцами» или «ньютонианцами», потому что физика развивается, и у нас нет задачи сохранить тезисы её основателей. Физика должна противоречить многому из того, что говорили Галилей и Ньютон: только так она останется верной заложенной ими традиции».
 
Религии не предполагают развития, и поэтому их уместно называть в честь их основателей («буддизм», «зороастризм»). Заслуга Заратуштры, Будды и Христа, по убеждению их последователей, в том, что они открыли истину в последней инстанции.
 
Оттого и досадно, что научный социализм окрестили «марксизмом». Это название уподобляет его не науке, а религии. И если бы сегодня называть марксизм «марксизмом» было не просто принято, но и уместно, Маркс потерпел бы поражение. Это значило бы, что он не создал науку, но превратился, как кое-где это уже произошло, в объект поклонения вроде Будды и Заратуштры.
 
Джеральд Коэн. В защиту теории истории Маркса.

 

Эти господа — все марксисты, но того сорта, который был вам известен во Франции десять лет назад и о котором Маркс говорил: «Я знаю только одно, что я не марксист!».
 
Фридрих Энгельс. Полю Лафаргу в Ле-Перрё. 27 августа 1890 г.

 
#аналитический_марксизм

(Фантазия ИИ на тему: «Душа в христианском понимании»)

Моим подписчикам в этом году не позавидуешь. Тем, кто пришёл за доказательством материальности души, приходится продираться сквозь проповеди об актуальности Маркса, а пришедшим за Марксом – терпеть теологию и редкие вкрапления философии сознания. Буду ли я с этим что-то делать? – Нет. Мне интересно многое, и у меня не получается быть специалистом одной дисциплины. Разумеется, это не прибавляет каналу тематической стройности и не делает его легче для чтения. Могу только посоветовать пользоваться системой хештегов, которая в Telegram несовершенна, но всё же худо-бедно позволяет ориентироваться в записях.
 
А сегодня пост про богословие. Изучение истоков христианского физикализма неизбежно должно было привести меня к адвентизму, и это, наконец, произошло. Что мы знаем об адвентистах? – Ну, например, то, что они чем-то похожи на иудеев: чтут субботу и не едят свинину. Ещё мы знаем, что эта конфессия придаёт большое значение ожиданию Второго пришествия Христа.

Впрочем, ярче всего их выделяет эсхатология. Записывайте рецепт: добавить тнетопсихизм, кондиционализм и аннигиляционизм; взболтать, но не смешивать. Что такое первое, мы уже знаем: учение о том, что душа телесна и поэтому не переживает гибели тела. Современные адвентисты обычно ссылаются на ветхозаветный холизм, чуждый дуальности греческой антропологии, однако интерпретируют его в морталистском ключе.
 
Что значат два других термина?
 
Разберёмся сначала с первым. Для христианского богословия традиционно представление о том, что бессмертие человека безусловно и неотчуждаемо. Раз родившись, он уже не может лишиться этого свойства. Как правило, эта позиция идёт рука об руку с субстанциальным дуализмом и влечёт дуалистическое решение проблемы промежуточного состояния: бессмертие безусловно, и между смертью и воскресением человек существует как бесплотная бессмертная душа. Легко догадаться, что делает кондиционализм: он всё это отрицает. Кондиционалисты подчёркивают, что бессмертие – Божий дар, который человек может обрести в конце времён.
 
Так мы приходим ко второму термину. Согласно традиционному для христианской теологии мнению, в момент воскресения душа воссоединяется с телом, и человек предстаёт на Страшном Суде. Праведники наследуют вечную жизнь в раю, а грешники – вечные муки в аду. Аннигиляционисты считают, что это представление небиблейское и не соответствующее духу Евангелия: трудно представить, что Бог, отдавший за человечество Своего Сына, способен обречь кого-то на вечные страдания. По их мнению, милосердный Господь просто обделяет нечестивцев бессмертием, предаёт второй после физической смерти гибели, уничтожая раз и навсегда.
 
Таким образом, имеем следующую картину. Душа телесна и смертна, и в промежутке между смертью и воскресением человек не существует (тнетопсихизм). Человек обладает бессмертием не безусловно: это свойство, которое даруется человеку после воскресения, если он вёл праведную жизнь (кондиционализм). Грешникам бессмертие не даруется, и они подвергаются окончательному уничтожению (аннигиляционизм).
 
Больше подробностей принесу, когда дочитаю коллективную монографию «Переосмысляя ад» (2014), в которой отметился и знаменитый Ричард Суинбёрн.
 
#христианский_мортализм
#христианский_физикализм
#христианский_кондиционализм

По следам предыдущего поста: рекомендую посмотреть весьма кстати вышедший выпуск «Серафима» (VK Видео, YouTube) с версусом адвентистского пастора Евгения Зайцева и православного священника Александра Пермякова. Там о том же, но доступнее, и адвентистская теология критикуется с православной точки зрения.
 
#на_полях
#христианский_мортализм
#христианский_кондиционализм

На сайте движения «Русский Лад» вышла моя рецензия на коллективную монографию о православном социализме. Вкратце, книга небезупречна, но задаваемый ею вектор интеллектуальной работы кажется плодотворным и актуальным.

#рецензии
#публицистика
#христианский_социализм

Из канала Коли Герасимова узнал, что не стало Александра Волкова, исследователя Соловьёва и Сергия Булгакова. Не был знаком с ним лично, но одна моя дама былых времён училась с ним в аспирантуре кафедры истории русской философии МГУ, и как раз от неё об Александре наслышан был много. Он выпал из окна во время уборки. Трагическая случайность, но есть в этом как будто что-то ангелическое. Оказывается, Александр дал обет безбрачия, был монахом в миру.

А ещё сегодня год со смерти моего друга и однокашника по филосфаку МГУ Димы Самукова.

Слишком много потерь среди нашего брата-философа. «Смерти серп неумолимый», остановись.

Светлая память.

#скорблю

Был такой Владимир Эрн, развивавший идеи христианского социализма. (Его статью о том, что немецкий милитаризм XX в. вышел из шинели Канта, все начали обсуждать в прошлом году и, похоже, обсуждают до сих пор.) Георгий Флоровский в «Путях русского богословия» назвал его «мыслителем с темпераментом бойца». Хорошее выражение.
 
#русская_философия
#христианский_социализм

Замечательный текст Никиты Сюндюкова, показывающий, сколь точен и свеж марксистский анамнез капитализма даже спустя без малого два столетия.

В большинстве своём клерк – одномерный человек с угнетённой рефлексией, непритязательный потребитель массовой культуры. Книжек – фундаментальных и сложных – не читает, за происходящим в мире не следит. Вместе с тем, это человек-функция, прилежный исполнитель. Механичность и политическая бессубъектность – вот две главные его характеристики.
 
Власть любит клерка, поскольку видит в нём шестерёнку технократии, и стремится его поощрить. Этим во многом вызван перекос, когда банковский служащий или белый воротничок с шильдиком биг-теха получает больше учителя со стажем 40 лет.

Легко бороться с западным влиянием, когда оно манифестирует себя устами гуманитариев, сидящих на госбюджете. Иное дело – когда либеральные ценности не проговариваются прямо, и надо идти вразрез с интересами крупного капитала. В этом смысле корпоративный мир – мина замедленного действия. Менеджеры и маркетологи, возможно, не всегда умеют осмыслить и озвучить свои убеждения, но они натурально варятся в либеральном «логосе». Сами того, возможно, не ведая.

#дискуссии

Подписчик Матвей Соловьёв спросил: «Бесы могут вселиться в ИИ?». Этот вопрос смешной только на первый взгляд, поскольку если попробовать ответить на него, за ним потянется клубок других вопросов.
 
Сперва надо определиться, как мы понимаем места Писания об одержимости: буквально или аллегорически? Допустим, мы не отходим от ортодоксии и считаем, что в самом деле есть такие нематериальные существа, как бесы, способные вселяться в живых существ: как в зверей (например, Мф. 8:32), так и в людей. Что мы понимаем под «вселиться»? Это получение «удалённого доступа» к сознанию и действиям живого существа, или это буквально «вторжение» в его природу? Если второе, – а на такой ответ, похоже, наталкивает уже упомянутый эпизод с гадаринским бесноватым, – то что это значит? Кроме того, такое объяснение может устроить субстанциального дуалиста, но не христианского физикалиста: если у человека нет нематериальных частей, и он есть полностью тело, куда бы здесь мог бы вселиться бес? Или одержимость возможна даже при условии материальности человеческой природы?
 
Другая группа вопросов касается ИИ. Могут ли бесы вселиться в неорганическое существо? Или правы функционалисты, и не имеет значения, на какой физической основе – органической ли или кремниевой – было реализовано сознание? Опять-таки, как мог бы бес вселиться в полностью материальный объект (ведь у ИИ, как предполагается, точно не может быть нематериальной души)? Обязательно ли наличие у ИИ феноменального опыта? Если да, то, похоже, мы ещё нескоро увидим изрыгающие богохульства и проклятия компьютеры. А если нет, и определённой степенью феноменальности (сам я так не считаю, но предположим, что это так) обладают уже нынешние нейросети? Как можно было бы отличить одержимость DeepSeek или Grok от простого баловства с их языковыми моделями?
 
Как однажды сказал Колин Макгинн, если вы чувствуете, что у вас начинает трещать голова, – значит, вы занимаетесь философией. В следующий раз расскажу про не менее травматичный для головы вопрос, имеющий отношение уже к проблеме воскресения.
 
#христианская_демонология
#христианская_антропология

Навёл порядок на сайте – в частности, в разделе с публицистикой. Добавил недавние и ранее неучтённые тексты. Можно зайти и увидеть, что после первого курса журфака я нигде не публиковался четырнадцать лет. Подумать только, четырнадцать лет: за это время могло родиться и стать вполне смышлённым какое-то человеческое существо.

#сайт
#публицистика

В связи с недавними спорами

Как и обещал, ещё один вызывающий мигрень вопрос. На этот раз касается воскресения.
 
Кишечник человека содержит около пятидесяти триллионов микроорганизмов. Последние не являются частью организма-носителя, но состоят с ним в симбиотических отношениях. Они участвуют в процессах пищеварения, и их наличие важно для здоровья. Аналогичным образом дело обстоит с кожей, ротовой полостью и некоторыми другими подсистемами.

Вопрос: воскреснут ли вместе с телом населяющие его микроорганизмы?

Чтобы ответить, сперва надо определиться, как мы представляем себе воскрешённое тело. Здесь можно пойти двумя путями. Первый – тот, которым в своё время последовал Ориген: сослаться на 1Кор. 15:44 («сеется тело душевное, восстает тело духовное») и заключить, что поскольку есть-пить в раю – во всяком случае, как предполагается, – уже не надо, «эфирное» тело кардинально отличается от земного. Согласно оригенистскому объяснению, в воскресении кишечных палочек нет необходимости, поскольку не будет кишечника, в котором они могли бы существовать.

Второй путь – путь ортодоксии: признать, что по воскресении человек будет обладать теми же органами, что и при жизни. Соответственно, воскресение микроорганизмов необходимо. Но тогда получается, что заявляется воскресение одного, а на деле воскресает многое. Заявляется воскресение организма, но в действительности организм воскресает вкупе с другими организмами. Иначе говоря, возникает проблема субъекта воскресения. Я – это ещё и мириады бактерий и грибков?

Дуалистам в этом смысле легче. Они могут сказать: «Да, тело делимо и населено другими телами, но душа-то, являющаяся локусом личности, проста и неделима!» А вот физикалистам, считающим, что личность человека тождественна его телу, придётся напрягать извилины.

#проблема_воскресения

Коля Герасимов откликнулся на мой пост о том, может ли чаять воскресения мёртвых кишечный микробиом. Коля начинает с вопроса о насущности проблемы воскресения для русской философии и заканчивает тезисом, что последняя склонна к созданию глобальных проектов.

На мой взгляд, философия вправе не только работать (решать конкретные, в отдельных случаях весьма технические, проблемы), но и мечтать: грезить переустройством мироздания, рисовать образы будущего и т.п. Однако русский – натура увлекающаяся. У него пылкий ум и бурная фантазия. Порой русская мысль – вероятно, сама того не ведая, – подменяет теорию её наброском или проектом. Не делу время – потехе час, а наоборот. В этом, например, состояла моя претензия к недавнему сборнику о православном социализме.

Я не хочу сказать, что это общая черта нашей философской традиции, или что это плохо. Но нам действительно свойственно впадать в своего рода интеллектуальную обломовщину, выдавая вместо проработанных теоретических проектов, вместо чётких аргументов и решения классических философских проблем, – воззвания и прокламации, «прожекты». Эту склонность, чего греха таить, я наблюдаю даже в самом себе.

Ну, и ровно по той же самой причине многим у нас до сих пор так не нравится аналитическая философия: она вся про работу. Разной степени увлекательности.

#дискуссии
#русская_философия

К слову, об Оригене.

Историю христианского физикализма принято отсчитывать от статьи Питера ван Инвагена «Возможность воскресения» (1978), предлагающей решение проблемы воскресения в материалистическом ключе. Ван Инваген задаётся очевидным вопросом: хорошо, если между смертью и воскресением прошло немного времени, и от тела что-то осталось, но что если прошло тысячи и десятки тысяч лет, и составлявшие тело атомы успели стать элементами других тел.

Сам по себе этот вопрос для христианского богословия не нов. Ставил его, например, Ориген. Двухчастный трактат последнего («О воскресении») не сохранился, но мы можем реконструировать оригеновскую позицию на основе на других источников. Один из них – сочинение Мефодия Патарского с таким же названием. Писалось оное с целью учение Оригена о воскресении опровергнуть.

<...> как в наше тело поступают снеди и изменяют свой вид, так и наши тела изменяются, и в плотоядных птицах и зверях становятся частями их тел; эти опять изменяются, будучи съедаемы людьми, или другими животными, и становятся телами людей или других животных. И так как это повторяется многократно, то необходимо допустить, что одно и то же тело много раз бывает частью многих людей. Чьим же телом оно будет при воскресении?

Нормальный человек здесь давно бы уже махнул рукой и сказал: «Да какая разница, как Бог восстановит наши тела? Для Него нет ничего невозможного». Звучит благочестиво, но с точки зрения богословия это неплодотворная позиция. Кроме того, отсюда не следует, что Бог способен сделать то, что в принципе невозможно, или то, что противоречит Его природе.

С этим согласен и Ориген. Вот фрагмент из «Против Цельса»:

Поскольку им нечего сказать в ответ, они прибегают к самому возмутительному средству, заявляя, что «для Бога всё возможно». Но на самом деле Бог не может ни делать постыдного, ни желать того, что противоречит природе.

Но как сам Ориген отвечал на вопрос о телах, чьи элементы стали частями других тел? Да никак. Для него это затруднение было основанием отвергнуть учение о том, что в воскресении восстанавливается тело, которым человек обладал при жизни.

#проблема_воскресения