Stoff
Несколько искажая цитату Теодора Адорно, любят повторять, что нельзя писать стихи после Освенцима. Согласиться с этим невозможно. После Освенцима нельзя теоретизировать, а вот стихи как раз только после него и начинаются. Трубы крематориев прорвали небесный…
«…Философию невозможно пройти, — даже на врача можно выучиться за шесть лет или больше, а нет такой меры труда, после которой философ имел бы право сказать, что он овладел своей профессией. И нет позора для спортсмена, для врача, для ученого уйти из профессии, даже НАДО это сделать, чтобы не оказаться смешным и ненужным, — но философ, который оставит философию когда бы то ни было, даже в последний день жизни, этим отменит и всю свою прежнюю философию, окажется то есть, что он никогда и не знал, что это такое».
См. «Чтение философии»
#Бибихин
Все это применимо и к другому виду жертвоприношения — к поэзии.
См. «Чтение философии»
#Бибихин
Все это применимо и к другому виду жертвоприношения — к поэзии.
Оппозиционеры часто — а по мере приближения ЕДГ особенно часто — говорят о том, что политика пропала. Однако не стоит обманываться. То, что некоторые институты лишаются своего политического содержания, не означает исчезновения политического. Политическое никуда не пропадало и не пропадет, оно останется, как останутся эстетика или этика — до тех пор, пока смерть не заберет последнего человека. Не нужна даже пара: все мы помним анекдот про еврея на необитаемом острове и две синагоги. Политическое не исчезает, а только перераспределяется. И тем, кто проиграл в борьбе за доступ к нему, кого от политического оттеснили, остается либо причитать о почти космической катастрофе его исчезновения, либо вводить его новые трактовки. Такие, которые теперь уже им позволили бы политическое монополизировать.
#Entwurf
#Entwurf
«И почему вы так твердо, так торжественно уверены, что только одно нормальное и положительное, — одним словом, только одно благоденствие человеку выгодно? Не ошибается ли разум-то в выгодах? Ведь, может быть, человек любит не одно благоденствие? Может быть, он ровно настолько же любит страдание? Может быть, страдание-то ему ровно настолько же и выгодно, как благоденствие? А человек иногда ужасно любит страдание, до страсти, и это факт. Тут уж и со всемирной историей справляться нечего; спросите себя самого, если только вы человек и хоть сколько-нибудь жили. Что же касается до моего личного мнения, то любить только одно благоденствие даже как-то и неприлично. Хорошо ли, дурно ли, но разломать иногда что-нибудь тоже очень приятно. Я ведь тут собственно не за страдание стою, да и не за благоденствие. Стою я… за свой каприз и за то, чтоб он был мне гарантирован, когда понадобится. Страдание, например, в водевилях не допускается, я это знаю. В хрустальном дворце оно и немыслимо: страдание есть сомнение, есть отрицание, а что за хрустальный дворец, в котором можно усомниться? А между тем я уверен, что человек от настоящего страдания, то есть от разрушения и хаоса, никогда не откажется. Страдание — да ведь это единственная причина сознания».
См. «Записки из подполья»
#Достоевский
См. «Записки из подполья»
#Достоевский
«Тридцать лет экстатического поклонения Сигарете. Теперь, когда я вижу, как другие приносят жертвы моему бывшему идолу, я их не понимаю, я считаю их свихнувшимися или тупицами. Если побежденный порок становится нам до такой степени чуждым, как не остолбенеть перед тем пороком, которому мы еще не предавались?»
См. «Признания и проклятия»
#Сиоран
#Чоран
См. «Признания и проклятия»
#Сиоран
#Чоран
Так мы забываем любимых
И любим не любых, губя,
Но холодно сердцу без грима
И тяжко ему без тебя.
В какой-нибудь маленькой комнате
В грядущем и страшном году
Толкнёт меня сердце: «А помните...»
И вновь я себя не найду.
Пойду, словно тот неприкаянный,
Тот бедный, растрепанный тот,
Кто ходит и ищет хозяина
Своих сумасшедших широт.
Дойду до надежды и гибели,
До тихой и мёртвой тоски,
Приди ж, моя радость, и выбели
Мне кости, глаза и виски!
Всё вычислено заранее
Палатой мер и весов –
И встречи, и расставания,
И судорога поездов,
И вечные сроки забвения,
И краткость бессмертной любви –
И это вот стихотворение,
Построенное на крови
#Домбровский
И любим не любых, губя,
Но холодно сердцу без грима
И тяжко ему без тебя.
В какой-нибудь маленькой комнате
В грядущем и страшном году
Толкнёт меня сердце: «А помните...»
И вновь я себя не найду.
Пойду, словно тот неприкаянный,
Тот бедный, растрепанный тот,
Кто ходит и ищет хозяина
Своих сумасшедших широт.
Дойду до надежды и гибели,
До тихой и мёртвой тоски,
Приди ж, моя радость, и выбели
Мне кости, глаза и виски!
Всё вычислено заранее
Палатой мер и весов –
И встречи, и расставания,
И судорога поездов,
И вечные сроки забвения,
И краткость бессмертной любви –
И это вот стихотворение,
Построенное на крови
#Домбровский
Сначала ты гордо заявляешь со сцены об «оккупации», а потом в этой самой оккупированной стране продаешь свои книги, снимаешь сериалы, выступаешь на радио. Есть же в этом какое-то чудовищное противоречие. Хотя бы эстетическое. Что-то не могу представить Чипполино, получающего премию на мероприятии, организованном с разрешения принца Лимона, в зале, заполненном фруктами.
Есть категории, которые лучше не использовать, хотя бы потому, что они ну слишком к многому обязывают говорящего.
#проходящее
Есть категории, которые лучше не использовать, хотя бы потому, что они ну слишком к многому обязывают говорящего.
#проходящее
Meduza
«„Чипполино“ — это просто про нас, оккупационный режим фруктов против народа овощей». Речь Дмитрия Глуховского на церемонии вручения…
Писатель Дмитрий Глуховский 17 сентября получил премию журнала GQ в категории «Автор года». На церемонии он выступил с яркой речью, в которой заявил, что предпочел бы отдать свой приз Джорджу Оруэллу или Джанни Родари. Закончил свое выступление Глуховский…