Странный переход. От того, что к врачу надо потому, что мама сказала, к тому, что к врачу надо потому, что страшно.

#Fetzen

Оппозиционеры часто — а по мере приближения ЕДГ особенно часто — говорят о том, что политика пропала. Однако не стоит обманываться. То, что некоторые институты лишаются своего политического содержания, не означает исчезновения политического. Политическое никуда не пропадало и не пропадет, оно останется, как останутся эстетика или этика — до тех пор, пока смерть не заберет последнего человека. Не нужна даже пара: все мы помним анекдот про еврея на необитаемом острове и две синагоги. Политическое не исчезает, а только перераспределяется. И тем, кто проиграл в борьбе за доступ к нему, кого от политического оттеснили, остается либо причитать о почти космической катастрофе его исчезновения, либо вводить его новые трактовки. Такие, которые теперь уже им позволили бы политическое монополизировать.

#Entwurf

«И почему вы так твердо, так торжественно уверены, что только одно нормальное и положительное, — одним словом, только одно благоденствие человеку выгодно? Не ошибается ли разум-то в выгодах? Ведь, может быть, человек любит не одно благоденствие? Может быть, он ровно настолько же любит страдание? Может быть, страдание-то ему ровно настолько же и выгодно, как благоденствие? А человек иногда ужасно любит страдание, до страсти, и это факт. Тут уж и со всемирной историей справляться нечего; спросите себя самого, если только вы человек и хоть сколько-нибудь жили. Что же касается до моего личного мнения, то любить только одно благоденствие даже как-то и неприлично. Хорошо ли, дурно ли, но разломать иногда что-нибудь тоже очень приятно. Я ведь тут собственно не за страдание стою, да и не за благоденствие. Стою я… за свой каприз и за то, чтоб он был мне гарантирован, когда понадобится. Страдание, например, в водевилях не допускается, я это знаю. В хрустальном дворце оно и немыслимо: страдание есть сомнение, есть отрицание, а что за хрустальный дворец, в котором можно усомниться? А между тем я уверен, что человек от настоящего страдания, то есть от разрушения и хаоса, никогда не откажется. Страдание — да ведь это единственная причина сознания».

См. «Записки из подполья»

#Достоевский

«Тридцать лет экстатического поклонения Сигарете. Теперь, когда я вижу, как другие приносят жертвы моему бывшему идолу, я их не понимаю, я считаю их свихнувшимися или тупицами. Если побежденный порок становится нам до такой степени чуждым, как не остолбенеть перед тем пороком, которому мы еще не предавались?»

См. «Признания и проклятия»

#Сиоран
#Чоран

Так мы забываем любимых
И любим не любых, губя,
Но холодно сердцу без грима
И тяжко ему без тебя.
В какой-нибудь маленькой комнате
В грядущем и страшном году
Толкнёт меня сердце: «А помните...»
И вновь я себя не найду.
Пойду, словно тот неприкаянный,
Тот бедный, растрепанный тот,
Кто ходит и ищет хозяина
Своих сумасшедших широт.
Дойду до надежды и гибели,
До тихой и мёртвой тоски,
Приди ж, моя радость, и выбели
Мне кости, глаза и виски!
Всё вычислено заранее
Палатой мер и весов –
И встречи, и расставания,
И судорога поездов,
И вечные сроки забвения,
И краткость бессмертной любви –
И это вот стихотворение,
Построенное на крови

#Домбровский

Сначала ты гордо заявляешь со сцены об «оккупации», а потом в этой самой оккупированной стране продаешь свои книги, снимаешь сериалы, выступаешь на радио. Есть же в этом какое-то чудовищное противоречие. Хотя бы эстетическое. Что-то не могу представить Чипполино, получающего премию на мероприятии, организованном с разрешения принца Лимона, в зале, заполненном фруктами.

Есть категории, которые лучше не использовать, хотя бы потому, что они ну слишком к многому обязывают говорящего.

#проходящее

При этом, нужно отметить, что ранние — еще до успеха «Метро» — тексты Глуховского местами довольно неплохие.

Так, коротенький рассказ «Конец дороги» рисует прекраснейший образ встречи с Реальным — дорога, которая внезапно обрывается перед идущим. Просто потому, что кому-то когда-то не хватило денег ее достроить. «Трасса в будущее». И реальность, уже до краев наполненная надеждами на долгий путь с интригующим счастливым концом, тихо рассыпается вдребезги. Никаких объяснений и альтернатив, одна пустота.

#Entwurf
#Глуховский

«Цель жизни просто задана принципом удовольствия. Этот принцип с самого начала руководит работой душевного аппарата; не подлежит сомнению его целенаправленность, и все же программа принципа удовольствия вступает в противоречие со всем миром, как с макрокосмом, так и с микрокосмом. Она вообще неосуществима, ей противостоит все устройство Вселенной: можно было бы сказать, что намерение «осчастливить» человека не входит в планы «творения». То, что в строгом смысле слова называется счастьем, проистекает, скорее, из внезапного удовлетворения, разрядки достигшей высокого уровня напряжения потребности. По самой своей природе это возможно только как эпизодическое явление. Любое постоянство, длительность ситуации, страстно желательной с точки зрения принципа удовольствия, вызывает у нас лишь чувство равнодушного довольства. Мы устроены таким образом, что способны наслаждаться лишь при наличии контраста и в малой степени самим состоянием...

… Программа стать счастливым, к которой нас принуждает принцип удовольствия, неисполнима, и все же мы не должны – нет, мы не можем – отказаться от стараний хоть как-нибудь ее исполнить. Можно избрать самые различные пути, будь они позитивными по содержанию цели (стремление к наслаждению) или негативными (избегание страданий). Ни на одном из них нам не достигнуть желанного результата. Счастье – в том умеренном смысле, в каком мы можем признать его возможным, – есть проблема индивидуальной экономии либидо. Здесь невозможен совет, который подходил бы всем: каждый должен кроить себе счастье на собственный фасон».

См. «Недовольство культурой»

Пространство, описываемое Фрейдом в поздних текстах, вообще отличается исключительной мрачностью. В мире, структурированном принципом удовольствия, вся жизнь человека сводится к нищите — определению и поддержанию приемлемого уровня /либидинозного/ дефицита. Ни на что большее он рассчитывать не может. В этих координатах счастье как конечное и полное состояние является химерой, недостижимой в действительности. Есть лишь внезапные короткие состояния удовлетворенности, воспринимаемые отчетливо только на контрасте с предшествующей им кастрацией.

Чтобы вписать в психоанализ возможность /надо отметить, весьма призрачную/ счастья и любви, Лакану потребовалось фактически переизобрести фрейдовскую метапсихологию.

#Фрейд
#Entwurf

Схожими конститутивными чертами обладает Тот, Кто Остается из сериала «Локи». В этом проекте Marvel удалось создать лучшего антагониста своей киновселенной и одного из лучших антагонистов кино по комиксам в принципе. Тот, Кто Остается когда-то был ученым, жившим на Земле в XXXI веке. Ему удалось невозможное: он не только открыл способ перемещения по разным измерениям мультивселенной, но и смог впитать в себя опыт мириад своих альтернативных версий, прожив буквально тысячи жизней. Полученных за счет этого знаний хватило, что вырваться из круговерти времени и пространства, он даже смог подчинить все мироздание собственной воле, но за эту власть пришлось заплатить страшную цену: теперь он знал все наперед.

Когда герои находят его, они, ожидая встретить бога, видят перед собой лишь безмерно усталое существо. Тот, Кто Остается готов отдать жизнь за то, чтобы хотя бы раз снова удивиться, хотя бы мгновение не знать все заранее. Он перестал быть человеком, но так и не стал богом, завис где-то между. Его абсолютная власть обернулась бесконечным одиночеством. Ведь, если знаешь все наперед, то не остается места для Другого, а, значит, и для надежды. Именно незнание, которое порой так тяготит нас, дает человеку возможность существовать.

Смерть Того, Кто Остается в финале — момент его величайшего торжества, возвращения к собственной утерянной человечности. Ведь он умирает удивленным.

#Entwurf

Джонатан Мэйджорс в роли Того, Кто Остается. «Локи», 2021

он отрицает земную твердь, идет по воде,
веря, надеясь, любя - здравствуй, море

#Fetzen
#найтивыход

«У Лакана есть хорошее высказывание об атеизме, которое я часто цитирую. Он утверждал, что Достоевский ошибался в своем знаменитом: «Если Бога нет, то все дозволено». Лакан заявлял противоположное: «Если Бога нет, то все запрещено».

Афоризм Достоевского — это определение религиозного фундаментализма: можете творить какие угодно зверства, если заявите, что Бог на вашей стороне».

Из интервью Жижека

#Жижек
#Лакан
#Достоевский