Опасные ноты: как вводилась и расширялась музыкальная цензура в России и почему теперь хватают уличных музыкантов
#аналитика
16 октября силовики задержали 18-летнюю вокалистку Наоко (Диану Логинову) и двух музыкантов группы Stoptime за исполнение песен «иноагентов» на улицах Петербурга. Они отправлены под арест на 12 и 13 суток, а певице грозит уголовное дело по окончании этого срока.
С начала войны в 2022 году музыкальная цензура в России прошла путь от точечных запретов выступлений артистов к системному контролю музыкальной и исполнительской сферы. На первых этапах давление было направлено на артистов, высказывавшихся против войны, что привело к созданию «стоп-листов» и массовой отмене концертов. Затем были включены более мощные механизмы: признание артистов «иноагентами», а композиций — экстремистскими материалами, запрещенными к распространению. С начала 2024 года расширился и идейный фокус цензуры: под ударом оказались не только антивоенный и политический протест, но и повестка молодежного нонконформизма, трактуемая властями как пропаганда «аморального образа жизни».
Государство выстраивает цензуру через контроль экономики различных сфер культуры и их корпоративного сектора: издательств, книжных магазинов, киностудий и кинотеатров, концертной деятельности, продюсерских компаний, стриминговых платформ и пр. А когда оно сталкивается с неинституциональными каналами распространения нежелательного контента, в дело вступают прямые индивидуальные репрессии, которые носят демонстративный характер и призваны запугать потенциальных нарушителей. В ближайшее время можно ожидать широкой кампании против уличных музыкантов, которые раньше не были охвачены с помощью традиционных репрессивных инструментов.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
16 октября силовики задержали 18-летнюю вокалистку Наоко (Диану Логинову) и двух музыкантов группы Stoptime за исполнение песен «иноагентов» на улицах Петербурга. Они отправлены под арест на 12 и 13 суток, а певице грозит уголовное дело по окончании этого срока.
С начала войны в 2022 году музыкальная цензура в России прошла путь от точечных запретов выступлений артистов к системному контролю музыкальной и исполнительской сферы. На первых этапах давление было направлено на артистов, высказывавшихся против войны, что привело к созданию «стоп-листов» и массовой отмене концертов. Затем были включены более мощные механизмы: признание артистов «иноагентами», а композиций — экстремистскими материалами, запрещенными к распространению. С начала 2024 года расширился и идейный фокус цензуры: под ударом оказались не только антивоенный и политический протест, но и повестка молодежного нонконформизма, трактуемая властями как пропаганда «аморального образа жизни».
Государство выстраивает цензуру через контроль экономики различных сфер культуры и их корпоративного сектора: издательств, книжных магазинов, киностудий и кинотеатров, концертной деятельности, продюсерских компаний, стриминговых платформ и пр. А когда оно сталкивается с неинституциональными каналами распространения нежелательного контента, в дело вступают прямые индивидуальные репрессии, которые носят демонстративный характер и призваны запугать потенциальных нарушителей. В ближайшее время можно ожидать широкой кампании против уличных музыкантов, которые раньше не были охвачены с помощью традиционных репрессивных инструментов.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
👍88👎6
Кризис эффективного контракта: почему рассчитанный Кремлем баланс живой силы не стал формулой победы и почему это не удастся исправить в 2026 году
#аналитика
Контрактная модель пополнения российской армии, которая на протяжении последних двух лет позволяла Кремлю вести интенсивное наступление, не считаясь с высокими потерями на поле боя, теперь, по всей видимости, близка к кризису или во всяком случае демонстрирует явные признаки исчерпания.
За последние недели сразу восемь российских регионов резко увеличили подписные бонусы для новобранцев (самый резкий рост с начала лета), при этом еще в трех регионах выплаты в несколько раз снизились. На самом деле, так как записаться в контрактники можно не только в регионе фактического проживания, эффективный «контракт на войну» обеспечивают 20–25 регионов с максимальными выплатами. Их состав меняется, что позволяет разложить издержки на большее число регионов. Средняя для 24 регионов-лидеров сумма единоразового бонуса год назад составляла 1 млн 230 тыс. рублей, в июне 2025 года — 1 млн 950 тыс., а к середине октября приблизилась к рубежу 2 млн 170 тыс. То есть цена эффективного контракта выросла на 75% за год и на 30% за последние четыре месяца.
Это бремя становится более чем чувствительным для регионов, хотя в данной системе участвуют лишь примерно половина из них, имеющие более высокие показатели бюджетной обеспеченности. Сокращение поступлений по налогу на прибыль и высокие процентные расходы ведут к росту дефицита в региональных финансах, а в следующем году на фоне серьезного напряжения бюджетной системы на всех уровнях бонусы по контрактам станут почти критическим бременем.
Однако главным показателем того, что модель не работает, являются крайне ограниченные успехи российской армии на поле боя. По всем расчетам, трудности с мобилизацией в Украине в условиях устойчивого пополнения живой силы с российской стороны на уровне около 35 тыс. человек в месяц должны были вести к двух- и трехкратному преимуществу в живой силе и к качественному перелому в боевых действиях. Однако этого не произошло. Это означает, что дроновая оборона (так называемая стена дронов), которую использует украинская армия, «перемалывает» российское коммерческое пополнение. Рассчитанный в Кремле баланс живой силы не стал формулой победы.
Для успеха на линии противостояния в следующем году Кремль должен увеличить ежемесячное пополнение живой силы хотя бы до 45 тыс. человек. А для этого — учитывая текущие тренды — придется увеличить подписной бонус более чем вдвое. Это выглядит не слишком реальным в текущих бюджетных обстоятельствах. Поэтому в Кремле обдумывают альтернативные варианты принудительной мобилизации. Расширение рамок призыва до 30 лет и ужесточение контроля над его обязательностью открывают определенные перспективы: Кремль может допустить отправку на фронт призывников старших возрастов.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Контрактная модель пополнения российской армии, которая на протяжении последних двух лет позволяла Кремлю вести интенсивное наступление, не считаясь с высокими потерями на поле боя, теперь, по всей видимости, близка к кризису или во всяком случае демонстрирует явные признаки исчерпания.
За последние недели сразу восемь российских регионов резко увеличили подписные бонусы для новобранцев (самый резкий рост с начала лета), при этом еще в трех регионах выплаты в несколько раз снизились. На самом деле, так как записаться в контрактники можно не только в регионе фактического проживания, эффективный «контракт на войну» обеспечивают 20–25 регионов с максимальными выплатами. Их состав меняется, что позволяет разложить издержки на большее число регионов. Средняя для 24 регионов-лидеров сумма единоразового бонуса год назад составляла 1 млн 230 тыс. рублей, в июне 2025 года — 1 млн 950 тыс., а к середине октября приблизилась к рубежу 2 млн 170 тыс. То есть цена эффективного контракта выросла на 75% за год и на 30% за последние четыре месяца.
Это бремя становится более чем чувствительным для регионов, хотя в данной системе участвуют лишь примерно половина из них, имеющие более высокие показатели бюджетной обеспеченности. Сокращение поступлений по налогу на прибыль и высокие процентные расходы ведут к росту дефицита в региональных финансах, а в следующем году на фоне серьезного напряжения бюджетной системы на всех уровнях бонусы по контрактам станут почти критическим бременем.
Однако главным показателем того, что модель не работает, являются крайне ограниченные успехи российской армии на поле боя. По всем расчетам, трудности с мобилизацией в Украине в условиях устойчивого пополнения живой силы с российской стороны на уровне около 35 тыс. человек в месяц должны были вести к двух- и трехкратному преимуществу в живой силе и к качественному перелому в боевых действиях. Однако этого не произошло. Это означает, что дроновая оборона (так называемая стена дронов), которую использует украинская армия, «перемалывает» российское коммерческое пополнение. Рассчитанный в Кремле баланс живой силы не стал формулой победы.
Для успеха на линии противостояния в следующем году Кремль должен увеличить ежемесячное пополнение живой силы хотя бы до 45 тыс. человек. А для этого — учитывая текущие тренды — придется увеличить подписной бонус более чем вдвое. Это выглядит не слишком реальным в текущих бюджетных обстоятельствах. Поэтому в Кремле обдумывают альтернативные варианты принудительной мобилизации. Расширение рамок призыва до 30 лет и ужесточение контроля над его обязательностью открывают определенные перспективы: Кремль может допустить отправку на фронт призывников старших возрастов.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
👍102👎8
Турецкая форточка: в ближайшее время России предстоят новые потери в экспорте, даже без введения дополнительных санкций
#аналитика
Анализ динамики российских экспортных поставок в Турцию за последние годы показывает, что перестройка российского экспорта в связи с санкциями вовсе не закончилась и новый виток их последствий еще только предстоит испытать в ближайшие годы. На первом витке Россия потеряла доступ к премиальным рынкам Европы и отчасти США, на которых завоевала достаточно прочные позиции в предыдущие десятилетия. Фактически России пришлось либо вовсе уйти с этих рынков и искать ниши на более «бюджетных», либо передать премию от присутствия на них посредникам, одним из которых и стала Турция.
На этом этапе Европа не могла полностью отказаться от российских поставок. Однако по мере того, как сырьевые рынки адаптируются к новой ситуации, отказ становится все более реалистичной перспективой, а премия обхода санкций для не присоединившихся к ним стран снижается. В итоге «форточки» для присутствия России на премиальных рынках через посредников постепенно закрываются.
Более того, сырьевые рынки адаптируются к новой реальности, в которой позиции России выглядят слабыми даже в непремиальном сегменте. В результате при возникновении профицита на рынке российские поставки оказываются в наиболее уязвимой позиции.
Если раньше дело выглядело так, что Россия будет играть ключевую роль в турецком газовом транзите, а Европе она может угрожать «энергетическими войнами», то сегодня она стоит в очереди продавцов газа, претендующих на турецкий рынок и турецкие пропускные мощности. И ее место в этой очереди ближе к концу, чем к началу.
Если бы война завершилась в прошлом или этом году, возможности сохранить некоторые позиции на европейских рынках для России еще существовали, но в ближайшие два года с большой вероятностью перестройка системы поставок «без России» будет окончательно завершена.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Анализ динамики российских экспортных поставок в Турцию за последние годы показывает, что перестройка российского экспорта в связи с санкциями вовсе не закончилась и новый виток их последствий еще только предстоит испытать в ближайшие годы. На первом витке Россия потеряла доступ к премиальным рынкам Европы и отчасти США, на которых завоевала достаточно прочные позиции в предыдущие десятилетия. Фактически России пришлось либо вовсе уйти с этих рынков и искать ниши на более «бюджетных», либо передать премию от присутствия на них посредникам, одним из которых и стала Турция.
На этом этапе Европа не могла полностью отказаться от российских поставок. Однако по мере того, как сырьевые рынки адаптируются к новой ситуации, отказ становится все более реалистичной перспективой, а премия обхода санкций для не присоединившихся к ним стран снижается. В итоге «форточки» для присутствия России на премиальных рынках через посредников постепенно закрываются.
Более того, сырьевые рынки адаптируются к новой реальности, в которой позиции России выглядят слабыми даже в непремиальном сегменте. В результате при возникновении профицита на рынке российские поставки оказываются в наиболее уязвимой позиции.
Если раньше дело выглядело так, что Россия будет играть ключевую роль в турецком газовом транзите, а Европе она может угрожать «энергетическими войнами», то сегодня она стоит в очереди продавцов газа, претендующих на турецкий рынок и турецкие пропускные мощности. И ее место в этой очереди ближе к концу, чем к началу.
Если бы война завершилась в прошлом или этом году, возможности сохранить некоторые позиции на европейских рынках для России еще существовали, но в ближайшие два года с большой вероятностью перестройка системы поставок «без России» будет окончательно завершена.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
👍122👎3
Второй фронт войны на истощение: в дестабилизации европейской политики Москва добивается бóльших успехов, чем на поле боя в Донбассе
#аналитика
На саммите 23 октября страны ЕС не смогли прийти к соглашению по вопросу использования замороженных российских активов для финансирования Украины и отложили его до декабря. Бельгия, в юрисдикции которой хранятся эти средства, требует более надежных гарантий по обеспечению замещающего эти активы кредита. Срочность в принятии решения связана с тем, что действовавший ранее механизм финансирования украины ERA будет исчерпан в следующем году и не покроет всех потребностей Киева.
Беспокойство по поводу того, что страны «Большой Европы», которые полностью заменили США в оказании финансовой и военной поддержки Украине, снизили в июле–августе уровень военной помощи Киеву, пока выглядит преждевременным и преувеличенным. Анализ Re: Russia показывает, что речь, скорее всего, идет о стандартных колебаниях, а среднемесячный уровень как финансовой, так и военной помощи по-прежнему превышает уровень прошлого года. Вместо с тем несколько тревожным выглядит то, что объем обещанной военной помощи Украине по итогам восьми месяцев оказался ниже на 27%, чем в том же периоде прошлого года. Но эти данные не охватили осенних согласований будущей помощи в формате Рамштайн и по итогам октябрьского саммита ЕС.
Анализ всей помощи, предоставленной и предоставляемой Украине, показывает, что 85–90% ее объема выделяют примерно 12 стран «северной коалиции», в которую входят Германия, Великобритания, скандинавские и балтийские страны, Дания, Нидерланды, Польша и Канада. В то же время помощь, предоставленная странами Центральной и Южной Европы, остается крайне незначительной, несмотря на присутствие в этом пуле таких стран, как Испания, Италия и Франция. Неравномерность этого бремени осложняет устойчивое финансирование Украины и указывает на формирование «двух Европ», различающихся по своим политическим установкам.
В целом, для обеспечения поддержки Украины на нынешнем уровне было бы достаточно, если бы страны «Большой Европы» и Канада направляли Украине помощь в объеме 0,37% своего ВВП в год. Это совсем немного по историческим меркам и в масштабе экономик европейских стран. Главным препятствием являются политические факторы: нестабильность поддержки Украины, рост социального недовольства и успех крайне правых партий в Европе. В то время как военные действия в северном Донбассе почти не ведут к продвижению российских войск, влияние войны в Украине на политическую ситуацию в Европе выглядит весьма благоприятным и многообещающим для Кремля.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
На саммите 23 октября страны ЕС не смогли прийти к соглашению по вопросу использования замороженных российских активов для финансирования Украины и отложили его до декабря. Бельгия, в юрисдикции которой хранятся эти средства, требует более надежных гарантий по обеспечению замещающего эти активы кредита. Срочность в принятии решения связана с тем, что действовавший ранее механизм финансирования украины ERA будет исчерпан в следующем году и не покроет всех потребностей Киева.
Беспокойство по поводу того, что страны «Большой Европы», которые полностью заменили США в оказании финансовой и военной поддержки Украине, снизили в июле–августе уровень военной помощи Киеву, пока выглядит преждевременным и преувеличенным. Анализ Re: Russia показывает, что речь, скорее всего, идет о стандартных колебаниях, а среднемесячный уровень как финансовой, так и военной помощи по-прежнему превышает уровень прошлого года. Вместо с тем несколько тревожным выглядит то, что объем обещанной военной помощи Украине по итогам восьми месяцев оказался ниже на 27%, чем в том же периоде прошлого года. Но эти данные не охватили осенних согласований будущей помощи в формате Рамштайн и по итогам октябрьского саммита ЕС.
Анализ всей помощи, предоставленной и предоставляемой Украине, показывает, что 85–90% ее объема выделяют примерно 12 стран «северной коалиции», в которую входят Германия, Великобритания, скандинавские и балтийские страны, Дания, Нидерланды, Польша и Канада. В то же время помощь, предоставленная странами Центральной и Южной Европы, остается крайне незначительной, несмотря на присутствие в этом пуле таких стран, как Испания, Италия и Франция. Неравномерность этого бремени осложняет устойчивое финансирование Украины и указывает на формирование «двух Европ», различающихся по своим политическим установкам.
В целом, для обеспечения поддержки Украины на нынешнем уровне было бы достаточно, если бы страны «Большой Европы» и Канада направляли Украине помощь в объеме 0,37% своего ВВП в год. Это совсем немного по историческим меркам и в масштабе экономик европейских стран. Главным препятствием являются политические факторы: нестабильность поддержки Украины, рост социального недовольства и успех крайне правых партий в Европе. В то время как военные действия в северном Донбассе почти не ведут к продвижению российских войск, влияние войны в Украине на политическую ситуацию в Европе выглядит весьма благоприятным и многообещающим для Кремля.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
👍74👎2
Три с половиной периода жизни россиян в условиях военного времени
▪️Владимир Звоновский, социолог
▪️Александр Ходыкин, социолог
#экспертиза
Социальные настроения россиян на протяжении трех с половиной лет «военной операции» претерпели несколько этапов изменений и прошли практически полный круг — от кризисных оценок своего материального положения осенью 2022 года к экономическому и потребительскому буму, пик которого пришелся на начало 2024-го, а затем к новому спаду осени 2025-го. Индекс социальных настроений в октябре 2025 года опустился уже заметно ниже уровней осени 2022-го, когда последствия шока от начала военных действий и санкций ощущались острее всего.
На протяжении этого цикла менялся также состав «выигравших» и «проигравших». На первом этапе санкции и разрыв связей с Западом ударили прежде всего по ресурсно обеспеченным категориям и частному бизнесу. На втором этапе эти группы в основном восстановили и даже улучшили свои позиции. В то же время «спецоперация» создала условия для вовлечения в орбиту социального и материального успеха ранее депрессивных и депривированных социальных страт. Более того, многие россияне рассматривали военное время как возможность и инструмент не только личного социального реванша, но и широкой трансформации социальной структуры общества.
Однако этого не случилось. Ухудшение социальных настроений нарастало с конца 2024 года. При этом хуже других себя вновь чувствуют наиболее депривированные контингенты. Таким образом, изменение социальной структуры российского общества за счет бенефициаров военных действий оказалось относительно кратким и нестабильным, породив определенные фрустрации. Участники военных действий, получившие значительные материальные блага, также в основном не сумели конвертировать их в устойчивый социальный статус.
Сегодня сложно сказать, каким будет следующий этап, но можно предположить, что его характеристики будут определяться дальнейшим ухудшением экономической ситуации и социального самочувствия и переоценкой в связи с этим отношения к «спецоперации», а также девальвацией оценок личного участия в ней.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
▪️Владимир Звоновский, социолог
▪️Александр Ходыкин, социолог
#экспертиза
Социальные настроения россиян на протяжении трех с половиной лет «военной операции» претерпели несколько этапов изменений и прошли практически полный круг — от кризисных оценок своего материального положения осенью 2022 года к экономическому и потребительскому буму, пик которого пришелся на начало 2024-го, а затем к новому спаду осени 2025-го. Индекс социальных настроений в октябре 2025 года опустился уже заметно ниже уровней осени 2022-го, когда последствия шока от начала военных действий и санкций ощущались острее всего.
На протяжении этого цикла менялся также состав «выигравших» и «проигравших». На первом этапе санкции и разрыв связей с Западом ударили прежде всего по ресурсно обеспеченным категориям и частному бизнесу. На втором этапе эти группы в основном восстановили и даже улучшили свои позиции. В то же время «спецоперация» создала условия для вовлечения в орбиту социального и материального успеха ранее депрессивных и депривированных социальных страт. Более того, многие россияне рассматривали военное время как возможность и инструмент не только личного социального реванша, но и широкой трансформации социальной структуры общества.
Однако этого не случилось. Ухудшение социальных настроений нарастало с конца 2024 года. При этом хуже других себя вновь чувствуют наиболее депривированные контингенты. Таким образом, изменение социальной структуры российского общества за счет бенефициаров военных действий оказалось относительно кратким и нестабильным, породив определенные фрустрации. Участники военных действий, получившие значительные материальные блага, также в основном не сумели конвертировать их в устойчивый социальный статус.
Сегодня сложно сказать, каким будет следующий этап, но можно предположить, что его характеристики будут определяться дальнейшим ухудшением экономической ситуации и социального самочувствия и переоценкой в связи с этим отношения к «спецоперации», а также девальвацией оценок личного участия в ней.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
👍127👎1
Отрубание хвоста по частям: в результате новых санкций Трампа в 2026 году сокращение нефтегазового экспорта может превысить 25%, а бюджет — недополучить более 1 трлн рублей
#аналитика
Введение санкций против крупнейших российских нефтяных компаний — «Роснефти» и «Лукойла» — обозначило поворот в политике Дональда Трампа. От идей тарифного давления он вернулся к логике санкций, характерной для администрации Джо Байдена. Эта стратегия выглядит менее амбициозной, но более реалистичной.
Современная санкционная политика не приспособлена для того, чтобы единовременно блокировать поставки санкционируемой страны на рынки. Это чревато их резкой дестабилизацией. Скорее, она следует логике «отрубания хвоста по частям».
На первом этапе действия санкций Россия лишилась премиальных рынков США и Европы и вынуждена была продавать нефть с дисконтом на азиатских рынках. В 2025 году она начала понемногу терять объемы поставок нефти и нефтепродуктов. В то же время Байден в январе 2025 года еще не решился наложить санкции на «Роснефть» и «Лукойл», ограничившись двумя менее значимыми российскими нефтяными компаниями.
В этой перспективе нынешние санкции Трампа выглядят еще одним шагом по «отрубанию хвоста». На нефтяном рынке накапливается профицит, и даже если половина российского нефтяного экспорта в Китай, Индию и Турцию будет убрана с рынка, это не приведет к его дестабилизации.
В наиболее уязвимом положении после введения санкций находятся российские поставки в Индию, которая, судя по всему, готова обменять отказ от них на более благоприятные условия торгового соглашения с США. Здесь можно ожидать выпадения основных объемов российского нефтяного экспорта. Впрочем, продемонстрировать лояльность американским санкциям в определенном объеме вынуждена будет и Турция.
Под ударом санкций сегодня находятся более 2 млн баррелей в сутки российских поставок нефти и нефтепродуктов, то есть около 30% всего российского нефтяного экспорта. В 2024 году на них пришлось около 25% стоимости российского нефтегазового экспорта в целом. Впрочем, более реалистичным является умеренный сценарий, в котором России удастся изменить логистику и перенаправить часть «токсичной» нефти. Однако общие потери будут определяться как сокращением объема экспорта, так и увеличением скидок на ту нефть, которую удастся «пристроить».
В результате выручка от нефтегазового экспорта может сократиться в 2026 году на 15% за счет санкционного фактора. Еще не менее 10% сокращения даст ценовой фактор. В свою очередь нефтегазовые доходы бюджета 2026 года в этом сценарии могут оказаться на 1–1,2 трлн рублей ниже запланированных.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Введение санкций против крупнейших российских нефтяных компаний — «Роснефти» и «Лукойла» — обозначило поворот в политике Дональда Трампа. От идей тарифного давления он вернулся к логике санкций, характерной для администрации Джо Байдена. Эта стратегия выглядит менее амбициозной, но более реалистичной.
Современная санкционная политика не приспособлена для того, чтобы единовременно блокировать поставки санкционируемой страны на рынки. Это чревато их резкой дестабилизацией. Скорее, она следует логике «отрубания хвоста по частям».
На первом этапе действия санкций Россия лишилась премиальных рынков США и Европы и вынуждена была продавать нефть с дисконтом на азиатских рынках. В 2025 году она начала понемногу терять объемы поставок нефти и нефтепродуктов. В то же время Байден в январе 2025 года еще не решился наложить санкции на «Роснефть» и «Лукойл», ограничившись двумя менее значимыми российскими нефтяными компаниями.
В этой перспективе нынешние санкции Трампа выглядят еще одним шагом по «отрубанию хвоста». На нефтяном рынке накапливается профицит, и даже если половина российского нефтяного экспорта в Китай, Индию и Турцию будет убрана с рынка, это не приведет к его дестабилизации.
В наиболее уязвимом положении после введения санкций находятся российские поставки в Индию, которая, судя по всему, готова обменять отказ от них на более благоприятные условия торгового соглашения с США. Здесь можно ожидать выпадения основных объемов российского нефтяного экспорта. Впрочем, продемонстрировать лояльность американским санкциям в определенном объеме вынуждена будет и Турция.
Под ударом санкций сегодня находятся более 2 млн баррелей в сутки российских поставок нефти и нефтепродуктов, то есть около 30% всего российского нефтяного экспорта. В 2024 году на них пришлось около 25% стоимости российского нефтегазового экспорта в целом. Впрочем, более реалистичным является умеренный сценарий, в котором России удастся изменить логистику и перенаправить часть «токсичной» нефти. Однако общие потери будут определяться как сокращением объема экспорта, так и увеличением скидок на ту нефть, которую удастся «пристроить».
В результате выручка от нефтегазового экспорта может сократиться в 2026 году на 15% за счет санкционного фактора. Еще не менее 10% сокращения даст ценовой фактор. В свою очередь нефтегазовые доходы бюджета 2026 года в этом сценарии могут оказаться на 1–1,2 трлн рублей ниже запланированных.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
👍91👎1
Социология участия и неучастия: к спору Юлии Галяминой и Кирилла Мартынова
▪️Кирилл Рогов, директор проекта Re: Russia
#дискуссия
Полемика об отношении к участникам не оборонительных, не вполне легитимных или откровенно захватнических войн возникала неоднократно. Две предельные точки зрения рассматривают их либо как «соучастников преступления», либо как «жертв» — заложников ошибочных или преступных решений политиков.
Однако во внутриполитической перспективе авторитарной страны, которая такую войну ведет, в том числе сегодняшней России, это не только и не столько вопрос нормативного суждения, сколько поле скрытых и открытых политических противостояний, вовлекающих разные страты общества и отражающих разные стратегии их адаптации к реалиям не только внешнего, но и внутреннего, гражданского конфликта и сопутствующих ему репрессий.
Российское общественное мнение расколото в вопросе отношения к «участникам СВО» между тремя основными паттернами: агрессивно навязываемой режимом нормой восприятия их как «героев», реинкарнации ветеранов Великой Отечественной; паттерном «жертвы», снимающим с них ответственность; и взглядом на них как на «наемников», преследующих прежде всего меркантильные цели.
Борьба за доминирование того или иного взгляда — это во многом борьба за реальную оценку войны «обывателем» в условиях цензуры и авторитарного прессинга. И борьба за «воображаемое большинство» нации — мыслит ли оно себя участником или неучастником, уклонистом в этой войне.
И совершенно правильное суждение о границах «ответственности» может оказаться совершенно бесполезным в контексте этой борьбы, которую те, кто находится внутри этого социального «котла», вынуждены и будут вести вне зависимости от того, что о ней думают те, кто в некоторых отношениях оказался снаружи него.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
▪️Кирилл Рогов, директор проекта Re: Russia
#дискуссия
Полемика об отношении к участникам не оборонительных, не вполне легитимных или откровенно захватнических войн возникала неоднократно. Две предельные точки зрения рассматривают их либо как «соучастников преступления», либо как «жертв» — заложников ошибочных или преступных решений политиков.
Однако во внутриполитической перспективе авторитарной страны, которая такую войну ведет, в том числе сегодняшней России, это не только и не столько вопрос нормативного суждения, сколько поле скрытых и открытых политических противостояний, вовлекающих разные страты общества и отражающих разные стратегии их адаптации к реалиям не только внешнего, но и внутреннего, гражданского конфликта и сопутствующих ему репрессий.
Российское общественное мнение расколото в вопросе отношения к «участникам СВО» между тремя основными паттернами: агрессивно навязываемой режимом нормой восприятия их как «героев», реинкарнации ветеранов Великой Отечественной; паттерном «жертвы», снимающим с них ответственность; и взглядом на них как на «наемников», преследующих прежде всего меркантильные цели.
Борьба за доминирование того или иного взгляда — это во многом борьба за реальную оценку войны «обывателем» в условиях цензуры и авторитарного прессинга. И борьба за «воображаемое большинство» нации — мыслит ли оно себя участником или неучастником, уклонистом в этой войне.
И совершенно правильное суждение о границах «ответственности» может оказаться совершенно бесполезным в контексте этой борьбы, которую те, кто находится внутри этого социального «котла», вынуждены и будут вести вне зависимости от того, что о ней думают те, кто в некоторых отношениях оказался снаружи него.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
👍113👎3
Re: Russia ищет новых сотрудников: редактора политического раздела и младшего редактора-стажера политического раздела.
Задачи редактора раздела «Политика»: ведение раздела «политика», формулирование тем аналитических обзоров и комментариев, мониторинг выходящих в России и мире новых исследований и аналитических данных по внутренней и внешней политике России, работа с данными; написание аналитических обзоров, работа с текстами других авторов.
Необходимые навыки: опыт работы в аналитической журналистике или профильной академии; погруженность в повестку и умение работать с данными и инфографикой.
Проект также ищет младшего редактора раздела «Политика». В его задачи входит подготовка текстов и аналитических материалов по заданию редакции.
Если вы хотите попробовать себя в первой или второй роли, напишите нам на info@re-russia.org, указав в теме письма: «редактор: политика» или «младший редактор», приложив свое резюме, описание рабочего опыта и примеры публикаций.
Задачи редактора раздела «Политика»: ведение раздела «политика», формулирование тем аналитических обзоров и комментариев, мониторинг выходящих в России и мире новых исследований и аналитических данных по внутренней и внешней политике России, работа с данными; написание аналитических обзоров, работа с текстами других авторов.
Необходимые навыки: опыт работы в аналитической журналистике или профильной академии; погруженность в повестку и умение работать с данными и инфографикой.
Проект также ищет младшего редактора раздела «Политика». В его задачи входит подготовка текстов и аналитических материалов по заданию редакции.
Если вы хотите попробовать себя в первой или второй роли, напишите нам на info@re-russia.org, указав в теме письма: «редактор: политика» или «младший редактор», приложив свое резюме, описание рабочего опыта и примеры публикаций.
👍86👎2
Дилемма Покровска: эксперты считают, что город практически потерян; вопрос в том, можно ли считать это успехом российского наступления
#аналитика
Российская армия близка к успешному завершению стратегического маневра по захвату Покровска. Как мы и предполагали, решающий рывок пришелся на позднюю осень. В течение последнего года, растягивая силы ВСУ наступлением на многих участках фронта, российское командование реализовывало двойственную стратегию, включавшую обхват покровско-мирноградской агломерации, с одной стороны, и использование тактики инфильтрации в городскую застройку — с другой.
ВСУ могли бы продолжать борьбу с инфильтрацией, зачищая территорию, однако угроза окружения делает такую тактику крайне рискованной. Большинство аналитиков предлагают Киеву смириться с потерей города и вывести войска. Возможно, это уже и происходит.
Вероятное взятие Покровска станет самой крупной военной победой Кремля после захвата Авдеевки в феврале 2024-го. В целом, на взятие Покровска, первая попытка которого пришлась на март 2024 года, у российской армии ушло чуть более полутора лет. Потери Москвы убитыми и ранеными за это время составили около 800 тыс. человек, по подсчетам британской военной разведки. Для захвата оставшейся части Донбасса Москве понадобится в лучшем случаем еще один год, а в менее благоприятном — не менее двух.
Ключевым на сегодняшний день остается вопрос: как трактовать падение Покровска после полутора лет военных усилий Москвы — как свидетельство силы российской армии или ее слабости? Владимир Зеленский опасается, что потеря города станет аргументом в пользу того, что ради прекращения огня Киев должен уступить Москве оставшуюся часть территории Донбасса.
Именно этот вопрос станет центром политической баталии ближайших недель. Но так или иначе, вероятность того, что захват Покровска станет последней крупной операцией этой войны — во всяком случае, ее текущей фазы — весьма велика.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Российская армия близка к успешному завершению стратегического маневра по захвату Покровска. Как мы и предполагали, решающий рывок пришелся на позднюю осень. В течение последнего года, растягивая силы ВСУ наступлением на многих участках фронта, российское командование реализовывало двойственную стратегию, включавшую обхват покровско-мирноградской агломерации, с одной стороны, и использование тактики инфильтрации в городскую застройку — с другой.
ВСУ могли бы продолжать борьбу с инфильтрацией, зачищая территорию, однако угроза окружения делает такую тактику крайне рискованной. Большинство аналитиков предлагают Киеву смириться с потерей города и вывести войска. Возможно, это уже и происходит.
Вероятное взятие Покровска станет самой крупной военной победой Кремля после захвата Авдеевки в феврале 2024-го. В целом, на взятие Покровска, первая попытка которого пришлась на март 2024 года, у российской армии ушло чуть более полутора лет. Потери Москвы убитыми и ранеными за это время составили около 800 тыс. человек, по подсчетам британской военной разведки. Для захвата оставшейся части Донбасса Москве понадобится в лучшем случаем еще один год, а в менее благоприятном — не менее двух.
Ключевым на сегодняшний день остается вопрос: как трактовать падение Покровска после полутора лет военных усилий Москвы — как свидетельство силы российской армии или ее слабости? Владимир Зеленский опасается, что потеря города станет аргументом в пользу того, что ради прекращения огня Киев должен уступить Москве оставшуюся часть территории Донбасса.
Именно этот вопрос станет центром политической баталии ближайших недель. Но так или иначе, вероятность того, что захват Покровска станет последней крупной операцией этой войны — во всяком случае, ее текущей фазы — весьма велика.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
👍85👎4
Индекс репрессивности Re: Russia: уровень репрессивности режима демонстрирует в 2025 году даже более резкий рост, чем это наблюдалось в начале войны
#аналитика
Разработанный Re: Russia индекс репрессивности основан на динамике приговоров по корзине политически чувствительных статей Уголовного кодекса, которые либо преимущественно используются для политически мотивированных преследований, либо относятся к «серой зоне» преследований, где оценить обоснованность обвинения и соразмерность наказания практически невозможно, но при этом суровость приговоров нацелена на запугивание определенных социальных страт.
Рассчитанный таким образом индекс показал, что резкий скачок уровня репрессивности после начала полномасштабной войны, когда число приговоров по «репрессивной корзине» выросло на 35%, сменился периодом относительной стабилизации в 2023-м — начале 2024 года. Однако со второй половины 2024-го начался новый резкий рост числа приговоров. В результате по итогам 2024 года их число увеличилось на 30% к уровню 2023-го, а в первой половине 2025 года — на 80% к уровню первой половины 2024-го.
Доля приговоров с лишением свободы по всей «репрессивной корзине» в 2022 году увеличилась незначительно по сравнению с последним предвоенным годом — с 40 до 44%, но в 2023–2024-м продемонстрировала заметный рост — до 54 и 57% соответственно, а в первой половине 2025-го подскочила до астрономических 67%.
Таким образом, с полным правом можно говорить о второй волне роста репрессивности в России с середины 2024 года, превосходящей по своему размаху первую. При этом несколько изменился и профиль репрессий. В то время как прирост судебных дел по «политическим» статьям в первой половине 2025 года составил около 70%, число приговоров по «тяжелым» статьям «серой зоны» (терроризм, шпионаж, диверсия) выросло в 2,1 раза. В результате их доля в общей «корзине репрессивности» выросла с в среднем 30% в 2021–2023 годах до 37% в первой половине 2025-го.
Особенностью этого пула обвинений является также то, что, в отличие от собственно «политических» статей, которые в большой степени направлены против активистского слоя и либеральной среды российских мегаполисов, обвинения по статьям «серой зоны» и устрашающий эффект приговоров по ним имеют гораздо более широкий социальный охват.
В целом же наш индекс репрессивности дает еще один, наряду с базой данных ОВД-Инфо, срез статистики репрессий в России, позволяющий более точно увидеть как их динамику, так и качественные изменения их профиля.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Разработанный Re: Russia индекс репрессивности основан на динамике приговоров по корзине политически чувствительных статей Уголовного кодекса, которые либо преимущественно используются для политически мотивированных преследований, либо относятся к «серой зоне» преследований, где оценить обоснованность обвинения и соразмерность наказания практически невозможно, но при этом суровость приговоров нацелена на запугивание определенных социальных страт.
Рассчитанный таким образом индекс показал, что резкий скачок уровня репрессивности после начала полномасштабной войны, когда число приговоров по «репрессивной корзине» выросло на 35%, сменился периодом относительной стабилизации в 2023-м — начале 2024 года. Однако со второй половины 2024-го начался новый резкий рост числа приговоров. В результате по итогам 2024 года их число увеличилось на 30% к уровню 2023-го, а в первой половине 2025 года — на 80% к уровню первой половины 2024-го.
Доля приговоров с лишением свободы по всей «репрессивной корзине» в 2022 году увеличилась незначительно по сравнению с последним предвоенным годом — с 40 до 44%, но в 2023–2024-м продемонстрировала заметный рост — до 54 и 57% соответственно, а в первой половине 2025-го подскочила до астрономических 67%.
Таким образом, с полным правом можно говорить о второй волне роста репрессивности в России с середины 2024 года, превосходящей по своему размаху первую. При этом несколько изменился и профиль репрессий. В то время как прирост судебных дел по «политическим» статьям в первой половине 2025 года составил около 70%, число приговоров по «тяжелым» статьям «серой зоны» (терроризм, шпионаж, диверсия) выросло в 2,1 раза. В результате их доля в общей «корзине репрессивности» выросла с в среднем 30% в 2021–2023 годах до 37% в первой половине 2025-го.
Особенностью этого пула обвинений является также то, что, в отличие от собственно «политических» статей, которые в большой степени направлены против активистского слоя и либеральной среды российских мегаполисов, обвинения по статьям «серой зоны» и устрашающий эффект приговоров по ним имеют гораздо более широкий социальный охват.
В целом же наш индекс репрессивности дает еще один, наряду с базой данных ОВД-Инфо, срез статистики репрессий в России, позволяющий более точно увидеть как их динамику, так и качественные изменения их профиля.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
👍104👎2
Вялая стагфляция: что говорит продолжающийся рост доходов и заработной платы о структурных изменениях в российской экономике
#аналитика
Стремительный рост заработной платы и доходов стал одной из самых ярких примет перестройки экономики на военно-санкционные рельсы и, по мнению главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной, наряду с крайне низкими показателями безработицы, свидетельствует, что российская экономика далека от рецессии.
Однако ситуацию на российской рынке труда определяют не рыночные факторы, при которых утверждение Набиуллиной выглядело бы совершенно верным, а структурная перестройка экономики — ее адаптация к условиям войны и санкций. И те процессы, которые в рыночных условиях свидетельствуют о «здоровье» экономического организма, здесь могут оказаться проявлением его «болезни».
Так, только в первый год войны с российского рынка труда выбыло около 1% работников, а постоянный наем контрактников в следующие три года вывел из производительного сектора экономики еще 1,7% занятых. Сокращение продуктивной занятости на 2,7% и одновременно созданный спрос на рабочие руки со стороны оборонного сектора вызвали структурный перекос. В результате доля оплаты труда в ВВП в 2023–2024 годах резко выросла, а доля прибыли столь же резко снизилась.
В настоящее время темпы роста как зарплат, так и доходов начали сокращаться, но все еще находятся на достаточно солидном уровне. При этом реальные зарплаты продолжают расти в том числе в тех секторах и отраслях экономики, которые уже находятся в фазе спада — существенного сокращения выпуска. А дефицит на рынке труда хотя и ослабел, но по-прежнему сохраняется, несмотря на то что экономика вошла в зону почти фронтальной стагнации.
Результатом этих перекосов становится вялая стагфляция экономики. При том что темпы роста ее стремятся к нулю, инфляция вот уже 20 месяцев находится на уровне 8 и более процентов. А ЦБ признал, что период повышенной инфляции продлится в экономике дольше, чем он предсказывал прежде.
В российском варианте вялой стагфляции отсутствует такой признак классического стагфляционного сценария, как высокая безработица. Наоборот, дефицит на рынке труда даже в условиях стагнации становится причиной «зарплатной гонки», в то время как вызванный ею рост доходов и потребительского спроса не вызывает ответного роста предложения. Главной же причиной вялой стагфляции является разделение экономики, и в том числе — рынка труда, на два сектора — военно-бюджетный и гражданский, потребительский. При этом льготные условия для одного обеспечиваются за счет подавления другого, искажая рыночные стимулы в обоих.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Стремительный рост заработной платы и доходов стал одной из самых ярких примет перестройки экономики на военно-санкционные рельсы и, по мнению главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной, наряду с крайне низкими показателями безработицы, свидетельствует, что российская экономика далека от рецессии.
Однако ситуацию на российской рынке труда определяют не рыночные факторы, при которых утверждение Набиуллиной выглядело бы совершенно верным, а структурная перестройка экономики — ее адаптация к условиям войны и санкций. И те процессы, которые в рыночных условиях свидетельствуют о «здоровье» экономического организма, здесь могут оказаться проявлением его «болезни».
Так, только в первый год войны с российского рынка труда выбыло около 1% работников, а постоянный наем контрактников в следующие три года вывел из производительного сектора экономики еще 1,7% занятых. Сокращение продуктивной занятости на 2,7% и одновременно созданный спрос на рабочие руки со стороны оборонного сектора вызвали структурный перекос. В результате доля оплаты труда в ВВП в 2023–2024 годах резко выросла, а доля прибыли столь же резко снизилась.
В настоящее время темпы роста как зарплат, так и доходов начали сокращаться, но все еще находятся на достаточно солидном уровне. При этом реальные зарплаты продолжают расти в том числе в тех секторах и отраслях экономики, которые уже находятся в фазе спада — существенного сокращения выпуска. А дефицит на рынке труда хотя и ослабел, но по-прежнему сохраняется, несмотря на то что экономика вошла в зону почти фронтальной стагнации.
Результатом этих перекосов становится вялая стагфляция экономики. При том что темпы роста ее стремятся к нулю, инфляция вот уже 20 месяцев находится на уровне 8 и более процентов. А ЦБ признал, что период повышенной инфляции продлится в экономике дольше, чем он предсказывал прежде.
В российском варианте вялой стагфляции отсутствует такой признак классического стагфляционного сценария, как высокая безработица. Наоборот, дефицит на рынке труда даже в условиях стагнации становится причиной «зарплатной гонки», в то время как вызванный ею рост доходов и потребительского спроса не вызывает ответного роста предложения. Главной же причиной вялой стагфляции является разделение экономики, и в том числе — рынка труда, на два сектора — военно-бюджетный и гражданский, потребительский. При этом льготные условия для одного обеспечиваются за счет подавления другого, искажая рыночные стимулы в обоих.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
👍86👎1
Куда ведет дорога, вымощенная налоговыми маневрами: повышение налогового бремени в 2025 году не убережет бюджет от рекордного дефицита в 3% ВВП, поможет ли оно в 2026-м?
#аналитика
Попытку правительства сократить бюджетный дефицит в 2025 году за счет повышения налогов на фоне падающих цен на нефть и снижения экономической активности уже можно назвать провалившейся. Прирост ненефтегазовых доходов бюджета начал сокращаться к концу года на фоне растущего недобора нефтегазовых. В итоге доходы бюджета удалось лишь сохранить на уровне прошлого года, покрывающего только 88% фактических расходов нынешнего.
Новые санкции США против «Роснефти» и «Лукойла», введенные в конце октября, приведут к по крайней мере краткосрочному падению нефтегазовых доходов за счет как сокращения объемов продаж, так и роста дисконта на российскую нефть. В то же время сократить расходы под конец года правительству вряд ли удастся. Это грозит формированием рекордного дефицита бюджета, который может превысить барьер 3% ВВП.
Несмотря на неудачу налогового маневра-2025, российские власти твердо намерены двигаться в логике повышения фискальной нагрузки в рамках нового налогового маневра. Однако отдача от нового расширения налогового прессинга также окажется меньшей, чем ожидается, предупреждают эксперты.
Власти рассчитывают на свои репрессивные инструменты, которые не должны позволить бизнесу уходить в тень. Но в результате высокая фискальная нагрузка будет подавлять возможности экономики совершить разворот к росту и в то же время не решит проблемы дефицита. Необходимость его покрытия будет увеличивать бремя дорогих заимствований. В итоге экономика может оказаться в порочном круге хронического дефицита государственных финансов и хронической стагнации частного сектора.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Попытку правительства сократить бюджетный дефицит в 2025 году за счет повышения налогов на фоне падающих цен на нефть и снижения экономической активности уже можно назвать провалившейся. Прирост ненефтегазовых доходов бюджета начал сокращаться к концу года на фоне растущего недобора нефтегазовых. В итоге доходы бюджета удалось лишь сохранить на уровне прошлого года, покрывающего только 88% фактических расходов нынешнего.
Новые санкции США против «Роснефти» и «Лукойла», введенные в конце октября, приведут к по крайней мере краткосрочному падению нефтегазовых доходов за счет как сокращения объемов продаж, так и роста дисконта на российскую нефть. В то же время сократить расходы под конец года правительству вряд ли удастся. Это грозит формированием рекордного дефицита бюджета, который может превысить барьер 3% ВВП.
Несмотря на неудачу налогового маневра-2025, российские власти твердо намерены двигаться в логике повышения фискальной нагрузки в рамках нового налогового маневра. Однако отдача от нового расширения налогового прессинга также окажется меньшей, чем ожидается, предупреждают эксперты.
Власти рассчитывают на свои репрессивные инструменты, которые не должны позволить бизнесу уходить в тень. Но в результате высокая фискальная нагрузка будет подавлять возможности экономики совершить разворот к росту и в то же время не решит проблемы дефицита. Необходимость его покрытия будет увеличивать бремя дорогих заимствований. В итоге экономика может оказаться в порочном круге хронического дефицита государственных финансов и хронической стагнации частного сектора.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
👍112👎1
Ракетный дисбаланс: почему Украина проигрывает в энергетической войне
#аналитика
Накануне зимы Кремль предпринимает новый крестовый поход против украинской энергетики. Наряду с наступлением «на земле» он призван стать решающим ударом в войне на истощение и сломить волю к сопротивлению в Украине. Нынешняя кампания была заранее спланирована и подготовлена с учетом ошибок прежних лет.
Основным инструментом «энергетического» наступления по-прежнему остаются комбинированные ракетно-дроновые атаки, в которых в этом году задействовано в 2,5 раза больше дронов и резко возросла доля баллистических ракет. Имеющийся у Украины арсенал средств ПВО совершенно недостаточен для противодействия этому массированному штурму.
К середине ноября российская армия значительно преуспела в своей новой стратегии, которая сочетает три цели: последовательное уничтожение генерации и сетевой инфраструктуры в восточной части страны, нанесение значительного урона Бурштынскому энергоострову в западной ее части, располагающему избыточными мощностями, и разрушение инфраструктуры, обслуживающей украинские АЭС, что может спровоцировать необходимость глушения реакторов.
Уже сегодня Украина стоит перед угрозой самой тяжелой зимы за все годы войны и остается практически беззащитна перед новыми ударами. В то же время эффективность ответной украинской войны против российской энергетики выглядит гораздо более низкой. Число контрударов ВСУ по российским объектам нефтяной инфраструктуры в октябре, наоборот, снизилось, и России пока удается избежать серьезных последствий украинских атак за счет дополнительных мощностей и импорта белорусского бензина.
Но главной причиной более низкой эффективности украинских контрударов является дефицит адекватных средств поражения — дальнобойных ракет, которые могли бы быть задействованы украинской армией в комбинированных атаках.
Отсутствие у Киева как достаточных средств противовоздушной обороны, так и адекватных средств контратаки и является на сегодня главной причиной того, что Украина проигрывает в энергетической войне, что может обернуться для нее и поражением в продолжающейся войне на истощение.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
#аналитика
Накануне зимы Кремль предпринимает новый крестовый поход против украинской энергетики. Наряду с наступлением «на земле» он призван стать решающим ударом в войне на истощение и сломить волю к сопротивлению в Украине. Нынешняя кампания была заранее спланирована и подготовлена с учетом ошибок прежних лет.
Основным инструментом «энергетического» наступления по-прежнему остаются комбинированные ракетно-дроновые атаки, в которых в этом году задействовано в 2,5 раза больше дронов и резко возросла доля баллистических ракет. Имеющийся у Украины арсенал средств ПВО совершенно недостаточен для противодействия этому массированному штурму.
К середине ноября российская армия значительно преуспела в своей новой стратегии, которая сочетает три цели: последовательное уничтожение генерации и сетевой инфраструктуры в восточной части страны, нанесение значительного урона Бурштынскому энергоострову в западной ее части, располагающему избыточными мощностями, и разрушение инфраструктуры, обслуживающей украинские АЭС, что может спровоцировать необходимость глушения реакторов.
Уже сегодня Украина стоит перед угрозой самой тяжелой зимы за все годы войны и остается практически беззащитна перед новыми ударами. В то же время эффективность ответной украинской войны против российской энергетики выглядит гораздо более низкой. Число контрударов ВСУ по российским объектам нефтяной инфраструктуры в октябре, наоборот, снизилось, и России пока удается избежать серьезных последствий украинских атак за счет дополнительных мощностей и импорта белорусского бензина.
Но главной причиной более низкой эффективности украинских контрударов является дефицит адекватных средств поражения — дальнобойных ракет, которые могли бы быть задействованы украинской армией в комбинированных атаках.
Отсутствие у Киева как достаточных средств противовоздушной обороны, так и адекватных средств контратаки и является на сегодня главной причиной того, что Украина проигрывает в энергетической войне, что может обернуться для нее и поражением в продолжающейся войне на истощение.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
@rerussia_org
👍81👎4
Дорогие читатели, приносим извинения за проблемы с доступом к сайту — как и многих других, его коснулся глобальный сбой Cloudflare, но мы надеемся, что это ненадолго.
👍90
Народ и партия не едины: опросы демонстрируют значительный разрыв между предпочтениями россиян и приоритетами властей
#аналитика
Вопреки официальному дискурсу, продвигающему восприятие войны в Украине как «народной» или «отечественной», россияне все меньше склонны демонстрировать свою вовлеченность в этом вопросе и сочувствие фронту на уровне социальной поведенческой нормы, свидетельствуют данные опросов. Доля тех, кто заявляет, что ни в каком качестве не готов участвовать в войне, растет, а число тех, кто одобрил бы подписание военного контракта своим родственником, — существенно снижается.
Затяжной характер конфликта и его коммерциализация, а также изменения в информационной повестке ведут к вытеснению нормы «соучастия» в пользу нормы «неучастия» и отстраненности.
Опросы также демонстрируют существенный разрыв между теми решениями и политиками, которые респонденты считают желательными, и теми, которых, по их мнению, нужно ожидать от российских властей.
Так, подписания компромиссного договора с Украиной желают 63–64% респондентов, но вероятным такой сценарий считают лишь 36%, показывают опросы проекта «Хроники». Около 90% видят в качестве приоритета для властей сосредоточение на вопросах внутренней политики. Этот консенсус отражает усталость от сфокусированности Кремля на темах внешней конфронтации. Однако считают вероятным такой поворот гораздо меньше — около 50%. За последний год с 50% до почти 60% выросла доля тех, кто хотел бы восстановления отношений с западными странами, но вдвое меньше верят в то, что это произойдет.
Опросный эксперимент проекта «Хроники» демонстрирует, что «желаемые» респондентами решения и политики устойчиво смещены в сторону более либеральных от тех, которых они ожидают от российских властей, — в среднем на 25 п. п. И этот разрыв носит устойчивый характер.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
#аналитика
Вопреки официальному дискурсу, продвигающему восприятие войны в Украине как «народной» или «отечественной», россияне все меньше склонны демонстрировать свою вовлеченность в этом вопросе и сочувствие фронту на уровне социальной поведенческой нормы, свидетельствуют данные опросов. Доля тех, кто заявляет, что ни в каком качестве не готов участвовать в войне, растет, а число тех, кто одобрил бы подписание военного контракта своим родственником, — существенно снижается.
Затяжной характер конфликта и его коммерциализация, а также изменения в информационной повестке ведут к вытеснению нормы «соучастия» в пользу нормы «неучастия» и отстраненности.
Опросы также демонстрируют существенный разрыв между теми решениями и политиками, которые респонденты считают желательными, и теми, которых, по их мнению, нужно ожидать от российских властей.
Так, подписания компромиссного договора с Украиной желают 63–64% респондентов, но вероятным такой сценарий считают лишь 36%, показывают опросы проекта «Хроники». Около 90% видят в качестве приоритета для властей сосредоточение на вопросах внутренней политики. Этот консенсус отражает усталость от сфокусированности Кремля на темах внешней конфронтации. Однако считают вероятным такой поворот гораздо меньше — около 50%. За последний год с 50% до почти 60% выросла доля тех, кто хотел бы восстановления отношений с западными странами, но вдвое меньше верят в то, что это произойдет.
Опросный эксперимент проекта «Хроники» демонстрирует, что «желаемые» респондентами решения и политики устойчиво смещены в сторону более либеральных от тех, которых они ожидают от российских властей, — в среднем на 25 п. п. И этот разрыв носит устойчивый характер.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
👍147
Осеннее дипломатическое наступление: слабость украинского фронта и политический кризис создали оптимальные условия давления на Украину
#аналитика
Туман переговоров вокруг нового «мирного плана» сохраняется и, скорее всего, не рассеется в ближайшие дни. За множеством деталей, утечек и противоречивых сигналов имеет смысл выделить три важнейшие пружины политико-дипломатической интриги.
Во-первых, президент Трамп продолжает балансировать между двумя группами в своей администрации, продвигающими глубоко различные подходы к российско-украинскому урегулированию. Спецпредставитель Стив Уиткофф выступает фронтменом группы, промотирующей концепцию «большой сделки» с Россией, которая предполагает уступки Кремлю за счет интересов Украины. В то время как госсекретарь Марко Рубио и другой спецпредставитель президента, Кит Келлог, придерживаются более традиционной республиканской концепции «сдерживания» России.
Отражающий в основном интересы Кремля «мирный план» стал неожиданной интервенцией первой группы. Вместе с тем переговоры в Женеве выглядят шагом в противоположном направлении — возвращением к концепции «сдерживания», в большей мере отвечающей интересам Украины и Европы. Однако Трамп, скорее всего, будет сохранять для себя обе опции, надеясь таким образом принудить Москву к уступкам.
Несмотря на свой прокремлевский характер, «мирный план» содержит важную новацию: он предполагает уступку России еще не оккупированной территории Донецкой области и в то же время упоминает о «гарантиях США». Это отдаленно напоминает формулу «территории в обмен на гарантии безопасности», которая потенциально может быть принята украинским обществом. Однако само понятие «гарантии безопасности» в документе отсутствует, а суть «гарантий США» обозначена максимально невнятно. Важнейшая часть интриги состоит в том, удастся ли в ходе переговоров наполнить эту формулу реальным содержанием.
Однако главным триггером появления нового «мирного плана» стало изменение баланса сил на поле боя и внутри Украины. Ограниченные, но значимые успехи российского наступления, неустойчивость украинского фронта ввиду нехватки живой силы, мощный урон, нанесенный украинской энергетике, и, наконец, перерастающий в политический кризис коррупционный скандал создали максимально благоприятные условия для принуждения Украины к уступкам. Вопрос в конце концов состоит не в количестве пунктов нового проекта договора, а в том, сумеет ли в этой ситуации Украина найти точку опоры и волю к сопротивлению.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
#аналитика
Туман переговоров вокруг нового «мирного плана» сохраняется и, скорее всего, не рассеется в ближайшие дни. За множеством деталей, утечек и противоречивых сигналов имеет смысл выделить три важнейшие пружины политико-дипломатической интриги.
Во-первых, президент Трамп продолжает балансировать между двумя группами в своей администрации, продвигающими глубоко различные подходы к российско-украинскому урегулированию. Спецпредставитель Стив Уиткофф выступает фронтменом группы, промотирующей концепцию «большой сделки» с Россией, которая предполагает уступки Кремлю за счет интересов Украины. В то время как госсекретарь Марко Рубио и другой спецпредставитель президента, Кит Келлог, придерживаются более традиционной республиканской концепции «сдерживания» России.
Отражающий в основном интересы Кремля «мирный план» стал неожиданной интервенцией первой группы. Вместе с тем переговоры в Женеве выглядят шагом в противоположном направлении — возвращением к концепции «сдерживания», в большей мере отвечающей интересам Украины и Европы. Однако Трамп, скорее всего, будет сохранять для себя обе опции, надеясь таким образом принудить Москву к уступкам.
Несмотря на свой прокремлевский характер, «мирный план» содержит важную новацию: он предполагает уступку России еще не оккупированной территории Донецкой области и в то же время упоминает о «гарантиях США». Это отдаленно напоминает формулу «территории в обмен на гарантии безопасности», которая потенциально может быть принята украинским обществом. Однако само понятие «гарантии безопасности» в документе отсутствует, а суть «гарантий США» обозначена максимально невнятно. Важнейшая часть интриги состоит в том, удастся ли в ходе переговоров наполнить эту формулу реальным содержанием.
Однако главным триггером появления нового «мирного плана» стало изменение баланса сил на поле боя и внутри Украины. Ограниченные, но значимые успехи российского наступления, неустойчивость украинского фронта ввиду нехватки живой силы, мощный урон, нанесенный украинской энергетике, и, наконец, перерастающий в политический кризис коррупционный скандал создали максимально благоприятные условия для принуждения Украины к уступкам. Вопрос в конце концов состоит не в количестве пунктов нового проекта договора, а в том, сумеет ли в этой ситуации Украина найти точку опоры и волю к сопротивлению.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
👍88👎4
Белые списки темного времени: российские власти упорно строят «закрытый» интернет поверх «открытого»
#аналитика
Российские власти намерены поставить исторический эксперимент над всемирной паутиной и — как обычно — над собственным населением. Хотя российский интернет изначально создавался децентрализованно и развивался как органическая часть мировой сети, Кремль, похоже, вознамерился «выпилить» из нее рунет, превратив его в закрытый остров, связанный с мировым интернетом лишь «подвесным мостом», который будет находиться под строгим контролем.
Радикальность этого проекта, впрочем, является следствием не столько изначального замысла, сколько того, что более гибкие версии контроля над рунетом удавались властям не слишком хорошо.
После начала полномасштабной войны основная ставка была сделана на традиционные методы цензуры — негативную фильтрацию, предполагающую отсечение нежелательного контента. Список блокируемых Роскомнадзором ресурсов стремительно расширялся. Однако социальные сети и массовое распространение технологий обхода блокировок не позволили решить поставленную задачу.
Как показывает наш анализ, блокировка и замедление некоторых социальных сетей и сервисов (Facebook, Instagram, YouTube) не привела ни к миграции пользователей в контролируемый Кремлем VK, ни к существенному спаду сетевой активности. Роль соцсетей в качестве источника информации, наоборот, продолжала расти.
Этот опыт заставил Кремль развернуться в сторону тестирования технологий позитивной фильтрации, в основе которой лежит принцип полной блокировки и последующего «пропуска» разрешенного контента по так называемым белым спискам.
Масштабы шатдаунов — перебоев в работе мобильного интернета — по всей России в течение последнего полугода невозможно объяснить интересами «безопасности», как их трактует официальный нарратив. Добившись с их помощью резкой деградации условий доступа к интернету, российские власти теперь выдают «белые списки» как панацею в условиях созданного ими самими хаоса.
При этом они имеют в виду отработку и калибровку архитектуры «разрешенного» интернета на уровне регионов, ее централизацию и последующее перенесение на «стационарный» интернет. Судя по всему, на данный момент однозначного ответа на вопрос, возможно ли это, нет, но российские власти намерены проявить упорство. И нет сомнений, что, если эксперимент удастся, он будет тиражироваться автократиями, а мир вступит в новую эру «разорванной паутины».
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
#аналитика
Российские власти намерены поставить исторический эксперимент над всемирной паутиной и — как обычно — над собственным населением. Хотя российский интернет изначально создавался децентрализованно и развивался как органическая часть мировой сети, Кремль, похоже, вознамерился «выпилить» из нее рунет, превратив его в закрытый остров, связанный с мировым интернетом лишь «подвесным мостом», который будет находиться под строгим контролем.
Радикальность этого проекта, впрочем, является следствием не столько изначального замысла, сколько того, что более гибкие версии контроля над рунетом удавались властям не слишком хорошо.
После начала полномасштабной войны основная ставка была сделана на традиционные методы цензуры — негативную фильтрацию, предполагающую отсечение нежелательного контента. Список блокируемых Роскомнадзором ресурсов стремительно расширялся. Однако социальные сети и массовое распространение технологий обхода блокировок не позволили решить поставленную задачу.
Как показывает наш анализ, блокировка и замедление некоторых социальных сетей и сервисов (Facebook, Instagram, YouTube) не привела ни к миграции пользователей в контролируемый Кремлем VK, ни к существенному спаду сетевой активности. Роль соцсетей в качестве источника информации, наоборот, продолжала расти.
Этот опыт заставил Кремль развернуться в сторону тестирования технологий позитивной фильтрации, в основе которой лежит принцип полной блокировки и последующего «пропуска» разрешенного контента по так называемым белым спискам.
Масштабы шатдаунов — перебоев в работе мобильного интернета — по всей России в течение последнего полугода невозможно объяснить интересами «безопасности», как их трактует официальный нарратив. Добившись с их помощью резкой деградации условий доступа к интернету, российские власти теперь выдают «белые списки» как панацею в условиях созданного ими самими хаоса.
При этом они имеют в виду отработку и калибровку архитектуры «разрешенного» интернета на уровне регионов, ее централизацию и последующее перенесение на «стационарный» интернет. Судя по всему, на данный момент однозначного ответа на вопрос, возможно ли это, нет, но российские власти намерены проявить упорство. И нет сомнений, что, если эксперимент удастся, он будет тиражироваться автократиями, а мир вступит в новую эру «разорванной паутины».
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
👍121👎6
От миротворца до клоуна: Трамп в общественном мнении Украины и России и в кремлевском дискурсе
▪️Елена Конева, директор ExtremeScan
#экспертиза
Еще на этапе предвыборной кампании Дональд Трамп позиционировал себя в качестве политика, способного остановить войну в Украине, и породил всплеск надежд в обеих воюющих странах.
Однако его первые практические шаги в этом направлении привели к парадоксальному результату: в обеих странах настроения радикализовались в пользу более воинственных. Очевидный пророссийский крен Трампа легитимизировал захватническую войну в глазах части россиян и развернул их мнение в пользу ее продолжения. В Украине же он сформировал недоверие к инициативам Трампа и привел к мобилизации общества — готовности дальше противостоять агрессии несмотря ни на что.
Хотя представление о пророссийской позиции Трампа начало постепенно меняться с мая, в обеих странах сформировался устойчивый паттерн недоверия к нему. Его инициативы воспринимаются либо как неустойчивые и ненадежные — в глазах россиян, либо как агрессивно навязанные — в глазах украинцев. В России его поведение трактуется как непредсказуемое, идеологически противоречивое и инспирированное собственными интересами. Даже среди тех, кто считает, что Трамп действует в интересах России, 60% не испытывают к нему доверия.
Такое восприятие миротворчества Трампа, впрочем, во многом определяется нарративами как кремлевских медиа, так и более эмоционально и радикально настроенных блогеров и «военкоров». Тональность комментариев строго следует политической оценке Кремля: когда заявления Трампа соответствуют его повестке, реакция оказывается позитивной, как только он отклоняется от нее, тон резко меняется.
В пропагандистских нарративах отсутствуют следы подготовки населения к наступлению мира. Перемирие, приостановка военных действий и прямые переговоры с Киевом трактуются как потеря национального достоинства и уступка внешнему давлению, а мир с Украиной выглядит как ненадежный, связанный с рисками и нестабильностью. В то же время «справедливый» и «надежный» мир ассоциируется с прямыми переговорами Москвы и Вашингтона, в которых Украина присутствует не как субъект, а объект договоренностей. Этот медийный конструкт Кремль не без успеха «продает» не только российскому населению, но и самому Трампу и его окружению.
В то же время миротворчество Трампа оказывается девальвировано его колебаниями в принятии этой логики. Большинство российских респондентов полагают, что Трамп оказывает преимущественно негативное влияние на мировые процессы и что, несмотря на его усилия доказать обратное, США теряют свое влияние в мире.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
▪️Елена Конева, директор ExtremeScan
#экспертиза
Еще на этапе предвыборной кампании Дональд Трамп позиционировал себя в качестве политика, способного остановить войну в Украине, и породил всплеск надежд в обеих воюющих странах.
Однако его первые практические шаги в этом направлении привели к парадоксальному результату: в обеих странах настроения радикализовались в пользу более воинственных. Очевидный пророссийский крен Трампа легитимизировал захватническую войну в глазах части россиян и развернул их мнение в пользу ее продолжения. В Украине же он сформировал недоверие к инициативам Трампа и привел к мобилизации общества — готовности дальше противостоять агрессии несмотря ни на что.
Хотя представление о пророссийской позиции Трампа начало постепенно меняться с мая, в обеих странах сформировался устойчивый паттерн недоверия к нему. Его инициативы воспринимаются либо как неустойчивые и ненадежные — в глазах россиян, либо как агрессивно навязанные — в глазах украинцев. В России его поведение трактуется как непредсказуемое, идеологически противоречивое и инспирированное собственными интересами. Даже среди тех, кто считает, что Трамп действует в интересах России, 60% не испытывают к нему доверия.
Такое восприятие миротворчества Трампа, впрочем, во многом определяется нарративами как кремлевских медиа, так и более эмоционально и радикально настроенных блогеров и «военкоров». Тональность комментариев строго следует политической оценке Кремля: когда заявления Трампа соответствуют его повестке, реакция оказывается позитивной, как только он отклоняется от нее, тон резко меняется.
В пропагандистских нарративах отсутствуют следы подготовки населения к наступлению мира. Перемирие, приостановка военных действий и прямые переговоры с Киевом трактуются как потеря национального достоинства и уступка внешнему давлению, а мир с Украиной выглядит как ненадежный, связанный с рисками и нестабильностью. В то же время «справедливый» и «надежный» мир ассоциируется с прямыми переговорами Москвы и Вашингтона, в которых Украина присутствует не как субъект, а объект договоренностей. Этот медийный конструкт Кремль не без успеха «продает» не только российскому населению, но и самому Трампу и его окружению.
В то же время миротворчество Трампа оказывается девальвировано его колебаниями в принятии этой логики. Большинство российских респондентов полагают, что Трамп оказывает преимущественно негативное влияние на мировые процессы и что, несмотря на его усилия доказать обратное, США теряют свое влияние в мире.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
👍101
Бюджетные ножницы: расходы региональных бюджетов растут на фоне стагнации доходов, и уже в следующем году регионы ждут «голодные времена»
#аналитика
В сентябре 2025 года консолидированные бюджеты российских регионов были сведены с дефицитом — после профицита в 1,25 трлн рублей, который они демонстрировали за год до этого. Это вызвало переполох среди аналитиков, однако уже в октябре показатель вернулся к профицитному. Что происходит с региональными финансами — распространились ли на них общее ухудшение экономической динамики и кризисное состояние государственных финансов, которое наблюдается на федеральном уровне?
Короткий ответ — да, финансовое положение регионов ухудшается. Ключевым параметром для понимания бюджетов регионов является отношение динамики их собственных доходов (без учета трансфертов) к динамике расходов. Совокупные расходы регионов в январе–октябре в годовом выражении росли почти вдвое быстрее, чем собственные доходы, — на 15% против 7%. В реальном выражении расходы выросли на 7%, а доходы сократились на 1%.
Эти «бюджетные ножницы» ведут к тому, что доходы регионов в этом году покрывают лишь 88% их расходов, тогда как в предыдущие годы показатель составлял 93–94%. В результате «дыра» в региональных бюджетах выросла за год в 2,5 раза — с 993 млрд рублей в октябре 2024 года до почти 2,5 трлн в октябре нынешнего.
Ухудшение в динамике доходов связано с продолжающимся сокращением поступлений от налога на прибыль и замедлением роста доходов от НДФЛ. Сокращение поступлений от налога на прибыль в наибольшей степени вызвано ситуацией на предприятиях добывающего и промышленного секторов, которые испытывают все большее давление, связанное с санкциями, потерей рынков сбыта и снижением цен на сырье. Парадоксально для сырьевой российской экономики, но почти треть общей суммы сокращения поступлений от налога на прибыль в 2025 году обеспечили ключевые нефте- и газодобывающие регионы — Тюменская область, ХМАО и ЯНАО.
В то же время рост расходов региональных бюджетов вызван возрастающими затратами на социальное обеспечение, существенную роль в которых играют выплаты, связанные с войной, опережающим инфляцию ростом цен на топливо и ЖКУ, а также ставок по кредитам, увеличивающим нагрузку по разделу расходов «Региональная экономика», и различными «экстренными» нуждами.
В октябре баланс расходов и доходов был сведен с профицитом благодаря увеличению объема трансфертов, однако их годовой лимит выбран уже почти на 90%. При этом на два последних месяца, как правило, приходится сбор 20% собственных доходов регионов и примерно 30% их совокупных годовых расходов. Если этот паттерн сохранится в нынешнем году, общие расходы региональных бюджетов составят 28,9 трлн рублей (против запланированных 25,4 трлн), а собственные доходы — 22,2 трлн. Разрыв между ними достигнет 6,7 трлн, что в полтора раза выше среднего показателя за 2022–2024 годы.
В 2025 году проблема будет частично решена за счет накопленной подушки безопасности — остатков средств, не использованных в предыдущие периоды. Кроме того, регионы имеют ресурс в виде перенесения на будущее части запланированных капитальных расходов. Фактически дефицит региональных бюджетов по итогам года достигнет, по мнению Минфина, 300 млрд рублей, по мнению скептиков — перевалит за 500 млрд. Однако фундаментальный тренд на сокращение налоговой базы и доходов регионов сохранится, и уже в следующем году региональные финансы ждут «голодные времена».
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
#аналитика
В сентябре 2025 года консолидированные бюджеты российских регионов были сведены с дефицитом — после профицита в 1,25 трлн рублей, который они демонстрировали за год до этого. Это вызвало переполох среди аналитиков, однако уже в октябре показатель вернулся к профицитному. Что происходит с региональными финансами — распространились ли на них общее ухудшение экономической динамики и кризисное состояние государственных финансов, которое наблюдается на федеральном уровне?
Короткий ответ — да, финансовое положение регионов ухудшается. Ключевым параметром для понимания бюджетов регионов является отношение динамики их собственных доходов (без учета трансфертов) к динамике расходов. Совокупные расходы регионов в январе–октябре в годовом выражении росли почти вдвое быстрее, чем собственные доходы, — на 15% против 7%. В реальном выражении расходы выросли на 7%, а доходы сократились на 1%.
Эти «бюджетные ножницы» ведут к тому, что доходы регионов в этом году покрывают лишь 88% их расходов, тогда как в предыдущие годы показатель составлял 93–94%. В результате «дыра» в региональных бюджетах выросла за год в 2,5 раза — с 993 млрд рублей в октябре 2024 года до почти 2,5 трлн в октябре нынешнего.
Ухудшение в динамике доходов связано с продолжающимся сокращением поступлений от налога на прибыль и замедлением роста доходов от НДФЛ. Сокращение поступлений от налога на прибыль в наибольшей степени вызвано ситуацией на предприятиях добывающего и промышленного секторов, которые испытывают все большее давление, связанное с санкциями, потерей рынков сбыта и снижением цен на сырье. Парадоксально для сырьевой российской экономики, но почти треть общей суммы сокращения поступлений от налога на прибыль в 2025 году обеспечили ключевые нефте- и газодобывающие регионы — Тюменская область, ХМАО и ЯНАО.
В то же время рост расходов региональных бюджетов вызван возрастающими затратами на социальное обеспечение, существенную роль в которых играют выплаты, связанные с войной, опережающим инфляцию ростом цен на топливо и ЖКУ, а также ставок по кредитам, увеличивающим нагрузку по разделу расходов «Региональная экономика», и различными «экстренными» нуждами.
В октябре баланс расходов и доходов был сведен с профицитом благодаря увеличению объема трансфертов, однако их годовой лимит выбран уже почти на 90%. При этом на два последних месяца, как правило, приходится сбор 20% собственных доходов регионов и примерно 30% их совокупных годовых расходов. Если этот паттерн сохранится в нынешнем году, общие расходы региональных бюджетов составят 28,9 трлн рублей (против запланированных 25,4 трлн), а собственные доходы — 22,2 трлн. Разрыв между ними достигнет 6,7 трлн, что в полтора раза выше среднего показателя за 2022–2024 годы.
В 2025 году проблема будет частично решена за счет накопленной подушки безопасности — остатков средств, не использованных в предыдущие периоды. Кроме того, регионы имеют ресурс в виде перенесения на будущее части запланированных капитальных расходов. Фактически дефицит региональных бюджетов по итогам года достигнет, по мнению Минфина, 300 млрд рублей, по мнению скептиков — перевалит за 500 млрд. Однако фундаментальный тренд на сокращение налоговой базы и доходов регионов сохранится, и уже в следующем году региональные финансы ждут «голодные времена».
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
👍72
Победа в кредит: что правда и что неправда о состоянии российско-украинского фронта
#аналитика
Российская армия находится в фазе активного и масштабного наступления, темпы которого призваны убедить США, Запад и саму Украину в способности Москвы быстро добиться контроля над Донбассом военным путем и таким образом оказать влияние на ход переговоров о мирном соглашении.
Уже в конца октября Москве заявляла об окружении Покровска и неминуемой гибели блокированной в нем группировки. По всей видимости, Кремль пытался повторить «дебальцевский сценарий», когда окружение украинских сил в 2015 году открыло путь к подписанию второго пакета Минских соглашений.
Однако анализ сводок с фронта показывает, что окружения и надежного блокирования украинских группировок пока не удалось добиться ни на одном направлении. Утверждения Путина и российских генералов активно опровергают не только украинские и независимые ОSINT-аналитики, но и российские «военкоры».
Между тем ситуация на фронте для ВСУ действительно серьезно осложнилась. Это связано, во-первых, с утратой преимущества украинской стороны в дроновой войне, а во-вторых — с успешным применением российской армией тактики инфильтрации, использующей разреженность украинской линии обороны для продвижения малочисленных штурмовых групп.
В то же время тактика инфильтрации не позволяет достичь быстрых тактических прорывов. Хотя инфильтрация Покровска началась четыре месяца назад, российские силы до сих пор взяли под контроль лишь около половины города.
На этом фоне российское руководство прибегает к практикам информационной «когнитивной» войны, ложно — «в кредит» — заявляя о своем контроле над всей «серой зоной», размеры которой расширяются в условиях инфильтрации и размывания линии фронта.
Однако на данный момент перевес на стороне России не носит решающего характера, с высокой вероятностью российское наступление завязнет в городских боях, а итоговые территориальные приобретения России по итогам военной кампании 2025 года не слишком значительно превысят успехи прошлого года.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
#аналитика
Российская армия находится в фазе активного и масштабного наступления, темпы которого призваны убедить США, Запад и саму Украину в способности Москвы быстро добиться контроля над Донбассом военным путем и таким образом оказать влияние на ход переговоров о мирном соглашении.
Уже в конца октября Москве заявляла об окружении Покровска и неминуемой гибели блокированной в нем группировки. По всей видимости, Кремль пытался повторить «дебальцевский сценарий», когда окружение украинских сил в 2015 году открыло путь к подписанию второго пакета Минских соглашений.
Однако анализ сводок с фронта показывает, что окружения и надежного блокирования украинских группировок пока не удалось добиться ни на одном направлении. Утверждения Путина и российских генералов активно опровергают не только украинские и независимые ОSINT-аналитики, но и российские «военкоры».
Между тем ситуация на фронте для ВСУ действительно серьезно осложнилась. Это связано, во-первых, с утратой преимущества украинской стороны в дроновой войне, а во-вторых — с успешным применением российской армией тактики инфильтрации, использующей разреженность украинской линии обороны для продвижения малочисленных штурмовых групп.
В то же время тактика инфильтрации не позволяет достичь быстрых тактических прорывов. Хотя инфильтрация Покровска началась четыре месяца назад, российские силы до сих пор взяли под контроль лишь около половины города.
На этом фоне российское руководство прибегает к практикам информационной «когнитивной» войны, ложно — «в кредит» — заявляя о своем контроле над всей «серой зоной», размеры которой расширяются в условиях инфильтрации и размывания линии фронта.
Однако на данный момент перевес на стороне России не носит решающего характера, с высокой вероятностью российское наступление завязнет в городских боях, а итоговые территориальные приобретения России по итогам военной кампании 2025 года не слишком значительно превысят успехи прошлого года.
Подробнее >
Не открывается ссылка? Читайте здесь
Главные материалы недели — в нашей email-рассылке
👍88👎4