Фейк — это сконструированное сообщение, которое использует элементы правды для маскировки. Если в тексте есть знакомое имя, реальная дата, узнаваемое место — мы подсознательно думаем, что информация проверена. Соцсети усиливают этот эффект: их алгоритмы оценивают не правдивость, а вовлеченность. Фейк часто построен на провокации, поэтому получает больше взаимодействий.

Люди запоминают 80% визуальной информации и только 20% текстовой. Дипфейк-видео смотрится убедительнее статьи, а фото, вырванное из контекста, воспринимается как доказательство. Противостоять этому можно системой проверки: оценивайте источник, используйте обратный поиск изображений, ищите первоисточники. Если серьезные СМИ об этом не сообщали — это сигнал к осторожности.

Медиаграмотность должна стать навыком, который преподают с начальной школы. Речь идет о понимании того, как устроена информационная среда, какие технологии используются для манипуляции и как работают алгоритмы.

Мы часто сами создаем угрозу: используем один пароль для всех сервисов, переходим по ссылкам из писем, доверяем сомнительным приложениям доступ к контактам и геолокации. Сервисы честно собирают данные «для удобства» по правилам, которые мы не читаем.

Технически полная защита возможна: сложные пароли, двухфакторная аутентификация, проверка активности в аккаунтах. Но полной анонимности в интернете не существует.

Грань между безопасностью и приватностью окончательно размыта. Мы платим данными за быстрый доступ и персонализацию. Вопрос не в том, можно ли защитить себя полностью, а в том, какой уровень риска вы готовы принять и где готовы пожертвовать удобством ради безопасности.

Сравнение с Манхэттенским проектом, во время которого создали атомную бомбу, — скорее пиар-ход, чем точная оценка. Он был однозначен в целях и методах. Генезис — политическое переплетение интересов Кремниевой долины, энергетического лобби и реально функционирующих федеральных структур.

За проектом стоят венчурные капиталисты, поддержавшие Трампа. Это не ученые, а технологи-трансформеры, для которых наука — средство, а не самоцель.

Джен Huang (CEO Nvidia) в ноябре прямо сказал: Китай выигрывает гонку. Не лидирует, а выигрывает. Пекин сосредоточен не на гигантских моделях вроде GPT-5, а на интеграции AI во всю экономику — от робо-заводов до городских систем. США ориентируются на потребительские приложения, Китай — на производство. Это принципиально разные стратегии, и в долгосрочной перспективе китайская может оказаться эффективнее.

Главные сложности Генезиса не столько в технологии, сколько в структуре. Во-первых, безопасность: консолидация научных данных и AI в одном контуре требует беспрецедентных мер. Во-вторых, кооперация государства и бизнеса. Кремниевая долина хочет доступа к национальным данным и энергетическим субсидиям, но не готова открывать свои ноу-хау. В-третьих, энергетика: строительство достаточных мощностей требует лет, не месяцев. Даже ядерные реакторы строятся 5–10 лет.

Москва находится в неудачной позиции. Санкции затруднили собственное AI-развитие, ее попытки интеграции с Китаем – следствие этого, а не выбор. У России есть компетентная прослойка в машинном обучении, но без доступа к передовым чипам и поддержки государства (обоснованной опасениями утечек в условиях войны) это все равно что иметь формулу ракеты без топлива.

Если Генезис сработает — дистанция увеличится. Если нет — конкуренция будет идти за счет китайских и российских моделей с ограниченными возможностями.