Среди произведений византийского и средневекового русского искусства, может быть, самым замечательным и загадочным, вызывавшим и продолжающим поныне вызывать противоречивые суждения, является иконографический тип, созданный русскими иконниками и получивший в литературе начиная с XIX века название «новгородского» по иконе Софийского собора в Новгороде. Он представляет собой архитектурно упорядоченную, гармонически выстроенную картину мира. В нем нашел воплощение весь комплекс идей, связанных с догматическими толкованиями образа Божественной Премудрости.

София Премудрость Божия изображается здесь в виде ангела с пламенеющим розовым или розово-красным ликом, с красными крыльями, сидящего на троне, утвержденном на семи столпах, по сторонам от которого в позах молитвенного обращения стоят Богоматерь и Иоанн Предтеча. Над ним изображен Христос Пантократор, благословляющий обеими руками, а еще выше — Этимасия, или Престол Уготованный, стоящий на арке небес и окруженный коленопреклоненными ангелами.

Известно, что на Руси уже в XVI веке этот плод утонченной богословской мысли и иконографического творчества вызывал множество недоуменных вопросов, заставлявших наиболее авторитетных церковных деятелей напоминать вопрошающим, что имя Премудрость Божия относится ко второму лицу Троицы, Богу Слова — Христу. При этом авторы ответов, в частности младший современник знаменитого богослова Максима Грека старец Зиновий Отенский (ум. около 1572 г.), обращались к первоисточнику такого толкования образа Софии — словам апостола Павла.

Но поскольку толкование касалось прежде всего проблемы посвящения храмов Святой Софии и догматически правильного понимания самого имени Премудрости Божией, а не ее изображения, облик огнекрылого ангела продолжал смущать умы. Он требовал более подробных и убедительных толкований, объясняющих не только его догматическую основу, но и суть самой изобразительной символики. Поэтому на иконах этого типа в середине XVI века стали появляться обширные надписи-комментарии, сопровождающие изображения Софии.

Так, на храмовой иконе Успенского собора Троице-Сергиевой лавры читаем: «Образ Софии Премудрости Божией проявляет Собою Пресвятой Богородицы неизглаголанного девства чистоту. Имеет же девство лицо огненно и над ушами тороки, венец царский на голове, и над главою имеет Христа... Толкование: лицо огненное являет, поскольку девство уподобляется Богу вместилищу быть; огонь же есть Бог, попаляющий страсти телесные и просвещающий душу девственную... Тороки же — осенение Святого Духа...»

Естественно, что такого рода аллегорические толкования лишь усложняли восприятие иконы и умножали число недоуменных вопросов. В XVIII–XIX веках слово «София» воспринимается в основном как абстрактное понятие, которое в массовом сознании верующих уже не связывается с ипостасной Премудростью — Христом, в лучшем случае обозначая один из даров Святого Духа. Даже видные и образованные духовные лица, затруднялись ответить на вопрос: почему различаются изображения Софии на храмовых иконах Софийских соборов Киева и Новгорода (на киевской иконе вместо ангела изображена Богоматерь, стоящая в семиколонном храме) и не совпадают дни престольных праздников, который в Новгороде с конца XV века отмечается 15 августа, в день Успения Богородицы, а в Киеве — 8 сентября, в день Рождества Богородицы?
Философские и богословские искания конца XIX — начала XX века сделали тему Софии как никогда актуальной и вместе с тем еще более усложнили ее. Но они же стимулировали научные исследования, в центре которых находились как библейские тексты и тексты древних богословских толкований, так и памятники иконографии.

Л. Лифшиц.
София Премудрость Божия в русской иконописи.

Было и стало. Особняк Кузнецовой на Проспекте Мира

#было_стало #дом_недели

Особняк построен в 1891 году Федором Шехтелем для жены знаменитого фарфорозаводчика Матвея Кузнецова.

Кузнецов купил имение на 1-й Мещанской улице в 1874 году, а спустя 15 лет затеял реконструкцию и расширение усадьбы за счёт выкупленного соседнего участка. Как раз на выкупленном участке и был построен новый дом в стиле модерн.

В итоге получился усадебный комплекс из трех зданий. Два из них сохранились, а центральную часть снесли в 1959 году — на ее месте был сначала построен вестибюль станции «Проспект Мира» (радиальная), а уже в начале 80-х — комплекс администрации Московского метрополитена.

Особняк Кузнецова — здание в псевдобарочном стиле — дожил до наших дней почти в неизменённом виде. А вот с особняком его жены случились очень показательные архитектурные приключения.

Его за годы советской власти несколько раз перестраивали, и в итоге получился мастер-класс «совка»: как яркий шедевр модерна превратить в унылое строение.

В начале 30-х особняк достроили двумя этажами, но попытались все же хоть немного сохранить логику здания — оставили башенку справа, а над центральной частью сделали остроконечный фронтон. Но во время перестройки 1979 года здание надстроили чердаком и выровняли его по крыше так, чтобы не оставить никаких выступов.