Другая страничная иллюстрация — начертание и эволюция графем. Расположены они в тех же координатах, но написаны унифицированным «шрифтом», чтобы хорошо были видны различия между вариантами букв. Элемент буквы, который встречается первый раз, подписан, и показано направление его написания (изменение наклона пера тоже покажу). Каждый термин, который встречается на иллюстрациях и в тексте, будет объяснён в иллюстрированном глоссарии.

Фрагменты одной такой иллюстрации

От этих вариантов пошли остальные. Буквы прописываются долго, в 5 и 4 дукта.

Буква с нижним перемётом, —1 дукт.

Б с волной (пламевидным элементом) образовалось из зубчатой Б как минимум двумя способами. В общем, это было неизбежно. 3 дукта → 2 дукта.

Еще одна перемётная Б, самая «скорая» из всех. 2 дукта → 1 дукт.

Кстати, также Toshi Omagari является автором расширения BubbleKern https://forum.glyphsapp.com/t/bubblekern-a-new-kerning-tool/2906

Кернинг это не самая весёлая и интересная часть работы над шрифтом и с помощью BubbleKern можно упростить и автоматизировать этот процесс

Обратите внимание на картинку выше. В ней одновременно успех и поражение, прорыв и ложный след.

Toshi Omagari — второй на Земле известный мне человек, который проделал тщательные эксперименты над буквами, чтобы найти способ автоматизировать вычисление кернинга. Это не так просто. По мнению главного редактора журнала «Шрифт», сначала «нужно изучить историю вопроса, сделать обзор современной ситуации, апеллировать к таким работам как (идет перечень работ) и ряду других наблюдений, как в поле шрифта и типографики, так и графического дизайна, фотографии, живописи и так далее», и только потом пытаться сказать своё слово.

Смелый парень Toshi Omagari решил, что если до сих пор все шрифтовые дизайнеры делают кернинг вручную, значит предыдущие попытки найти алгоритм ничего не дали, и нечего их мусолить. И что буквы выглядят для всех одинаково — и для Frank E. Blokland, и для Fernando de Mello Vargas, и для него, и для вас. А это значит, что любой из нас может изучать буквы, ни у кого нет на это привилегии. Даже у маститых европейских исследователей шрифта.

И Toshi Omagari провел несложные эксперименты: брал букву хорошо откерненного гротеска (у них форма проще) и подставлял к ней другие буквы, проверяя, насколько близко они подступают к подопытной букве. Эти и подобные опыты привели его к мысли, что каждую букву окружает «пузырь», внутрь которого не проникают другие буквы. Форма «пузырей» у разных букв отличается. Идея необычная — шрифтовые форматы описывают букву как находящуюся в условном прямоугольнике, и по-другому их никто не воспринимает.

Дальше нужно найти способ автоматического построения этих «пузырей». Toshi Omagari нашел некий эмпирический способ, который хорошо согласуется с экспериментом.

Года три или четыре назад я усиленно размышлял о параметрических шрифтах (сейчас их разновидность известна под названием «вариативные»). Понял, что тут и без меня всё придумано на сто лет вперёд, но есть препятствие: кернинг. Это единственный этап, который не поддаёся автоматизации. Им я и занялся. В январе, когда меньше всего работы, я сидел дома с лангетой на правой руке, расставлял буквы в Иллюстраторе, чертил в блокноте, считал на калькуляторе, снова проверял в Иллюстраторе. Через месяц я нашел решение.

В ходе исследования я понял, что кернинг — это костыли, а буквы на самом деле устроены иначе. Мой метод полупробелов (так я назвал белое по бокам букв) можно использовать для вычисления кернинга, который сейчас является обязательной частью шрифтовых форматов. А можно вообще ничего не рассчитывать, если этот алгоритм вшить в приложение или ОС. В шрифте — только буквы и величина базового апроша, приложение на лету само расставит буквы как надо.

Метод Toshi Omagari даёт похожую картинку. Но контуры его «пузырей» имеют лишние точки, невыводимые из контуров букв. Всё решается проще и чище. BubbleKern — как геоцентрическая система Птолемея: близко описывает наблюдения, но не соответствует реальности. По моим субъективным впечатлениям, точность его метода около 80 %.

Потом был забавный случай. Я написал статью, которую предложил журналу «Шрифт». Содержание её первой части:

1. Кернинг — это не решение проблемы, а ее избегание. Считается, что проблемы вообще нет. По сути, существует культ кернинга. Например, недавно в рекламе одного шрифта видел такой текст: «4000 вручную откерненных пар». Я же утверждаю, что поклонение кернингу скорее вредит, чем помогает. Это необычный взгляд, как я понимаю — я видел множество текстов о том, как делать кернинг и почти ни одного о том, что нужна альтернатива.

2. Существует закономерность, по которой выравниваются расстояния между буквами, а апроши и кернинг — это лишь попытка и способ эти расстояния задать.

3. Шрифт, как объект исследования, доступен всем. Уже по этой причине можно отказаться от ссылок на авторитетные источники. Если бы Галилей не полез на Пизанскую башню бросать тела разной массы, а стал бы искать ответ в книгах, он бы мог не совершить своих открытий. Мы все равны в своих возможностях.

4. Предмет исследования. Нужно отбросить все лишнее, в том числе графический дизайн, живопись и прочее. Есть только зритель (читатель) и текст. Даже если текст на незнакомом языке и выглядит как непонятные закорючки, необходимость в выравнивании межбуквенных просветов не исчезает. Я призываю сосредоточиться на сути — на форме и контрформе, на черном и белом.

5. Две части проблемы. Обычно они смешиваются. Например, Гордон в «От А до Я» говорит будто об одном, хотя это два разных вопроса. Математически и геометрически они независимы.

6. Кернинг в металлическом наборе, который не связан с современным кернингом и который может быть близок (и близок на самом деле) к реальному механизму выравнивания межбуквенных просветов.

Во второй части я с помощью иллюстраций подвожу к самому методу. Её отправлять не было смысла, поскольку главный редактор отчитал меня, как студента за курсовую. «Я только могу повторить, что для любого убедительного исследования в наши дни требуется тщательная подготовка: обзор и анализ существующих решений, постановка проблематики и обзор опыта, накопленного к настоящему моменту (тот же Франк ван Блокланд заметно продвинулся в своих наблюдениях), я бы начал со сбора и анализа существующего на эту тему материала. Это значительно продвигает в размышлениях.»

Статью я позже выложу в этом канале.

(Здесь я впервые публично сообщаю, что у меня есть метод расчета межбуквенных пробелов и кернинга. До сих пор я его нигде не публиковал и никому не передавал. Пишите, если для вас это важно.)

Артём Рондарёв пишет: «Между тем, находясь в процессе перевода книги про поп-музыку, которая иногда рассказывает о танцах, я, конечно, благодарю создателя, что мне не приходится переводить книгу про танцы, потому что хотя для музыки у нас отвратительно мало слов и все они либо недавно заимствованные, либо однокоренные, но для танцев их вообще нет, начиная, сука, с того, что танцы у нас танцуют, а если пляшут, то это уже не танцы, а ансамбль Моисеева, и создать предложение без повторов, да еще к тому же с более-менее наглядным описанием того, что эти дрыгающие ногами люди делают, реально почти невозможно.
Что, конечно, крайне характерно.»

То же самое можно сказать про шрифтовую лексику. Про современную кириллицу кое-как писать удаётся, половина слов заимствованные (как и сама тема), остальные — калька с английского или подходящие по смыслу русские слова. С допетровской кириллицей ещё хуже. «Танцев» не получается. Приходится либо «плясать», либо тупо стоять на месте.

В истории кириллицы было множество явлений, которым нет современных аналогов и нет современных названий. Но даже то, что есть, часто не имеет названия, в лучшем случае называется неуклюжими словами, длинными переводными конструкциями. Часто для обозначения нескольких простых понятий используют одно громоздкое слово, от которого к тому же боятся образовать прилагательное или глагол — мол, такого слова нет в русском языке. Например, очень частое универсальное слово СОЕДИНЕНИЕ. В языке есть и другие слова, применявшиеся и применимые для разных случаев связывания букв и штрихов: связь, связка, связный, связать; перемычка, перемкнуть; стык, стыковать; примыкание, примык, примычка, примкнуть; вязь, вязать, вязный; смыкание, смык, смычка, сомкнуть; спайка; слитно, слитный; взмёт, взметать и т. д. Названия надстрочных знаков: острая (оксия, акут), тяжкая (вария), камора (облеченная), звательце (псили, кроткая), дасия (сипливая), исо, апостроф, краткая (чашка, дужка), паерки (ерик, ерок, ерец и т. д.), камора, титло, взмёт, покрытие, кендема, смычец. Как описать знак тысячи ҂? «Наклонённая вправо черта с двумя пересекающими её чёрточками»? Можно проще: «косая черта с двумя пересечинами» или ещё проще «двойной крыж». Названия есть у разновидностей букв. Буква О: обычное О, узкое О, широкое О, очное О, окрестное О, стрельчатое О, он-титло или ончик (надстрочная о). Двубуквие оу или лигатура из этих букв Ꙋ: он-ик, оник.

Литература о кириллице написана скудным языком. Нет ни одного словаря, посвященного этой теме. Но сама лексика есть, она разбросана по редким, далеким от обычного читателя источникам: научным статьям и монографиям, старинным грамматикам, кое-что есть в узкоспециальных и общеязыковых словарях. То, что казалось мне невозможным, уже наполовину сделано.

Русская письменно-шрифтовая лексика напоминает спящую царевну. После долгой недвижимости мышцы атрофированы, потребуется физиотерапия и месяцы упражнений, прежде чем царевна заживет полной жизнью. Главное, что она ЕСТЬ.

…Вмиг проснулася она;
И за нею вмиг от сна
Поднялося все кругом:
Царь, царица, царский дом;
Снова говор, крик, возня;
Все как было; словно дня
Не прошло с тех пор, как в сон
Весь тот край был погружен.

Пока мы танцуем так, но это ненадолго

Владимир Ефимов о русской шрифтовой терминологии

https://medium.com/@3etetic/efimov-about-font-terminology-59a3ce817305

«Перевода на русский большинства терминов нет, но сейчас острее стоит проблема с пониманием иностранной терминологии.» Вот так вот. Они там всё хорошо придумали, а мы должны у них срочно учиться. Не важно, что не знаем русских названий, надо хотя бы по-английски знать. Тогда заживем.

Нет. Иностранную терминологию придумывали не боги. Её придумывали такие же обычные люди, как мы. Термины трактуются и используются как попало не только у нас, но и на других языках. В них нет системы, тем более такой, которую можно экстраполировать на необычные шрифты и на другие письменности. Стихийно сложившаяся традиция для собственных нужд, ничего более.

Чем поклоняться иностранным коллегам, лучше самим придумать (усовершенствовать) удобную и логичную систему типографических наименований. Пусть они переводят и пользуются.

Можем начать прямо сейчас. Скажем, названия элементов букв. Если собрать такие названия вместе и всмотреться в их значение, окажется, что одни из них означают часть буквы (перекладина буквы Н, хвост Q), а другие форму (дуга, капля, засечка). На практике такого разделения нет, слова означают то одно, то другое (полуовал — часть буквы или её форма?).

Делаем так. Решаем, что буквы состоят из определённых частей (Н из трёх, Г из двух и т. д.), даём им названия. Эти части могут принимать разные формы, иметь свои особенности, им тоже подбираем названия. Имеем:

1. Термины, означающие части знаков (перекладина, хвост…)
2. Термины, означающие форму штрихов (дуга, волна, косой штрих, капля…)