Тайп.Тудэй снова молодцы: Аня Данилова при помощи Алексея Мурашко рассказали предельно ёмко о всевозможных видах скобок: https://type.today/ru/journal/brackets

Друзья!

У нашего издательства появился уютный канал:

T.me/timemachinebooks

Здесь будет много о русской истории и её осмыслении, дополнительные материалы к уже осуществленным и готовящимся изданиям.

«Письма к ближним» открывают серию, в которой планируется выпустить немало редких и актуальных книг, интереснейших и зачастую забытых авторов.

Мы также планируем двигаться в сторону общегуманитарной тематики и совершенно неожиданных проектов.

Следите за нашей работой — будет интересно!

Не в первый раз спрашивают по поводу упоминания в статье того факта, что в русском письме нет диграфов. Прокомментирую здесь.
____________
В кириллице действительно нет диграфов в привычном понимании — таких, как в английской, немецкой и т. д. орфографии, — и это действительно экономит место: кириллические ж, ш, ч, щ у́же любого латинского сочетания — ch, sh, sch, szcz, schtsch. Сочетания же нь, шь и подобные, иногда принимаемые за диграфы, представляют из себя другие явления.

Между письменными знаками в потоке текста существуют разные типы отношений, диграф — один из них. Диграф — устойчивое сочетание двух знаков, значение которого не складывается из значений составляющих его знаков. Другими словами, значение диграфа условно, как условно значение любой буквы. Так, в английской орфографии ch означает [ч], во французской [ш], в чешском [х] и т. д. Хотя чаще всего связь с производящим знаком всё-таки прослеживается.

Другой тип отношений — сочетание свободного знака и несамостоятельного знака, например обычной буквы и диакритического знака: č, š, ä и прочие. Здесь диакритика модифицирует значение исходной буквы, между ними есть связь, хотя тоже достаточно условная. Этот способ альтернативен первому. Например, при нехватке букв латиницы для передачи фонетики языка выбирают один из этих способов. Диграфы характерны для западноевропейских языков, диакритика — для славянских.

Русские ь и ъ сейчас близки скорее к диакритике, чем к буквам, не зря их называют «знаками». Эти знаки несамостоятельны (стоят только после согласных), не произносятся, изменяют значение предстоящей буквы. В диграфах, как мы знаем, оба компонента могут употребляться самостоятельно, в собственном значении.

Но есть и отличие сочетаний с мягким и твёрдым знаком и от диграфов, и от диакритизованных букв. Русские ъ и ь присоединяются почти к любой согласной букве, и изменение значения в каждом случае происходит одно и то же. — В латинице диграфы и диакритизованные буквы используют только для определённых фонем или дифтонгов, как отдельные буквы (в английском письме нет диграфов bh, dh, fh, vh и других, потому что уже достаточно обозначений для всех звуков).

Дело в том, что в русском, да и в любом другом, письме мы наблюдаем ещё один случай отношений между знаками, название которому сейчас не подберу: в свободном сочетании знаков один из них меняет определённым образом значение другого. Если после согласного стоит а, о, у, ъ, ы, э, то он произносится «твёрдо»; если после согласного стоит е, ё, и, ь, ю, я, то он произносится «мягко». При этом ъ и ь влияют на чтение согласного без образования слога. В эти отношения не включены лишь согласные ж, ц, ч, ш, щ, поскольку эти звуки не имеют парных звуков, противопоставленных им по признаку мягкости. Или ещё: буквы я, е, ё, ю после согласных читаются [ᵇа], [ᵇэ], [ᵇо], [ᵇу], а после гласных, ъ, ь и в начале слова — [йа], [йэ], [йо], [йу]. Пары букв не образуют особые диграфы, это отдельные буквы с «сочетательными» (зависимыми) значениями. Одна буква может передавать по крайней мере два звука, но поскольку они не встречаются в одной позиции, то их можно считать вариантами одной фонемы и обозначать одной буквой с двумя «сочетательными» значениями.

Наконец, мягкий знак может использоваться в качестве грамматического показателя. Например, для отличения рода существительного: у сущ. женского рода единственного числа III склонения на конце пишется -шь, -жь, -чь, -щь, а на конце сущ. мужского рода II склонения -ш, -ж, -ч, -щ. В этом случае уже никакого сходства с диграфами не наблюдается.

Bang Bang Education сделали бесплатными 46 онлайн-курсов «Дизайн-библиотеки», среди которых пять курсов по каллиграфии и леттерингу, в том числе интенсивный теоретический и практический курс «Кириллица, история и практика» Виктории Лопухиной.

Буква и́жица (ѵ) — интересное, но бѣдное дитя. Буква традиціонной русской азбуки, которую большевики просто забыли изъять, ибо она практически не писалась. Но при этомъ, какъ и ѳита́, ижица имѣла свою этимологическую роль, показывая слова изъ греческаго, либо заимствованныя черезъ греческій языкъ.

Эта буква существовала въ русскомъ языкѣ волнами:
1708 — отмѣнена
1710 — введена
1735 — отмѣнена
1758 — введена
1799 — отмѣнена
1802 — введена
1857 – предложено отмѣнить
1918 — de facto отмѣнена
Т. е., за 210 лѣтъ (1708–1918) она легально существовала только 121 г., и ещё 61 г. была подъ вопросомъ.

Эта неустойчивость сказалась на употребленіи этой буквы. Чисто формально, её можно писать на мѣстѣ и, і и в во всѣхъ заимствованіяхъ изъ греческаго (на мѣстѣ υ: фѵзика, мѵстика, мѵѳъ, рѵѳма) или латинскаго (на мѣстѣ u вꙏ дифтонгахъ au, eu: Паѵелъ), но на практикѣ ея использованіе крайне редуцировано и даже сводимо на нѣтъ. Я самъ послѣдовательно пишу ижицу лишь въ словахъ мѵро, мѵропомазаніе, Сѵнодъ и Сѵмволъ (вѣры); г-нъ Тейкинъ въ своихъ Замѣткахъ о русскомъ правописаніи (2016) приводитъ также слова полѵелей, ѳѵміамъ, ѵжица (что я считаю этимологически неоправданнымъ), ѵпакои, ѵпархъ, ѵпатъ, ѵподіаконъ, ѵпостась, іхѳѵсъ (греческій акронимъ Ίησούς Χριστός Θεού Ύιός Σωτήρ — Іисусъ Христосъ, Сынъ Божій, Спаситель). Въ болѣе раннихъ словаряхъ мы можемъ встрѣтить также Ѵакинѳъ (Гѵацинтъ), ѳѵя, гѵмнъ, гѵдра, гѵдро-, гѵгіена, гѵена, ихтѵо- и множество другихъ словъ.

Въ цѣломъ, есть люди, которые пишутъ ижицу этимологически во всѣхъ словахъ, въ которыхъ она теоретически могла бы писаться, другіе же совсѣмъ её избѣгаютъ, а третьи пишутъ лишь для приданія возвышеннаго смысла: сѵмволъ вѣры, но символъ партіи; церковный сѵнодъ и синодъ еретиковъ и т. д.. По этой причинѣ и нѣтъ у нея твёрдыхъ правилъ, кромѣ этимологическаго соотвѣтствія ижицы и ѵпсилона. Каждый пусть самъ рѣшаетъ, писать ли ему ижицу или не писать, но знать о ней необходимо.

#Русскій_языкъ

Готовимъ къ печати новую книгу литературовѣда, автора статьи въ третьемъ выпускѣ «Трудовъ по русскому правописанію». Тема книги непреходящая, вѣчная. Помогаетъ мнѣ Александръ Сергѣевичъ Зуевъ — блогеръ, также написавшій замѣчательную статью въ третій выпускъ «Трудовъ». Если я не обезсилю Александра Сергѣевича и не надоѣмъ ему вконецъ безчисленными правками оригиналъ-макета, онъ ещё насъ порадуетъ объёмной статьёю о русской графикѣ не далѣе какъ въ двѣ тысячи двадцать первомъ году. А послѣ и книгу напишетъ.

Мнѣ также помогаетъ моя прекрасная знакомка. Она будущая авторесса важной статьи и ещё одного текста, брошюрнаго объёма. Обо всёмъ напишу въ своё время.

На Дизайн-выходных в Суздале состоялась дискуссия о современной кириллице, Макс Ильинов кратко пересказал основные темы: t.me/neurotypish/497 и далее несколько постов.

И здесь, и в других подобных рассуждениях сквозят две мысли.
— Допетровская кириллица устарела, говорят они. Те же самые люди рассказывают, как каролингский минускул был забыт на несколько веков (не устарел, а просто вытеснен готическим письмом), а в ХІѴ веке получил новое развитие, превратившись в антикву, которая с тех пор всегда актуальна. А кириллица, если уж устарела, то всё, ничего не поделаешь.
— Допетровская кириллица ассоциируется с Православием. А на деле то, что сейчас использует церковь, они и называют допетровской кириллицей, то есть подменяют одно другим. Кириллица гораздо шире и разнообразнее того, что использует церковь. Скоропись, во всех её разновидностях, не связана с религией; прекраснейшие поморские рукописи существовали вне официальной церкви, поэтому тоже мало у кого вызовут ассоциацию с ней, и так далее.

Зато как удобно навесить ярлыки («она устарела», «это же православие!») и разрешить себе не интересоваться историей собственного письма. И лишь к редким нарушителям самоизоляции приходит озарение, как это случилось с Александром Гладких (Charmer): «Где-то семь лет назад я был в городе Переславль-Залесский, там есть ботик Петра І, 〈…〉 я туда зашёл, и там очень много всяких писем было. Писем, каких-то свитков, и (естественно, там всё было написано кириллицей) это была потрясающая каллиграфия. Когда ты на это смотришь, ты понимаешь, что кириллица была заточена под это. Там есть динамика, всё очень красивое, всё здорово. А потом пришла вот эта унификация и адаптация кириллицы под наборные шрифты и всё прочее, и она стала совершенно безликой, очень монотонной, с полным отсутствием динамики. Я хочу, чтобы мы не отказались от кириллицы, я хочу чтобы мы некоторые буквы сделали правильно…»
https://youtu.be/K51jTZSPvdI?t=4440

«Надписи российскими словами, по виду начертания латинского характера». Всё больше убеждаюсь, что Юрий Герчук был прав в своей догадке: если хотите понять образ букв, которыми мы сегодня пользуемся, смотреть нужно не только на первые печатные гражданские шрифты, но и на гравированные буквы с карт, титульных листов, картушей, подписей на иллюстрациях первых книг гражданской печати. Там, в этих улавливаемых разве что в увеличительное стекло буквах, заваривался знатный суп, который потом словолитчики и пытались стандартизировать в первых шрифтах. Шрифты описал и разложил по полочкам ещё почтеннейший А.Г. Шицгал — так мы поняли, что петровская реформа была поспешной. В них идея триумфа, заложенная в европеизированную кириллицу, замерла в нелепой позе. А вот то, что было награвировано между церковной печатью и гражданским шрифт — зело дивно, ажурно и как раз радостно — и не менее интересно. Это образ, зависший между двумя эпохами, на горячем переломе свинцовой русской культуры.

На картинке выше — титульный лист, «грыдорованный» Алексеем Зубовым, в 1711–1727 годах возглавлявшим гравировальную мастерскую при Санкт-Петербургской типографии.

Это замечатльно! Увидел у Александра Зуева реакцию на нашу публикацию расшифровки дискуссии с Дизайн-выходных. Очень радует, когда в ком-то возникает живой, глубокий отклик, а здесь, похоже, именно он, что особенно нам ценно.

Хотя, если вдаваться в детали, то, конечно, никто не говорил, что допетровская кириллица — фуфуфу и плохо пахнет церковью, поэтому ходить туда не надо. Всё ровно наоборот! Надо! Просто хочется ходить дальше.

Для того, чтобы идти свободно, нужно грохнуть зомби. Зомби появляются везде, и это не предсказуемо. В гражданской азбуке — зомби. В допетровской кириллице — зомби. В фейсбуке — зомби. Они везде. Но есть тайный способ с ними бороться. Зомби — это просто заужающая сознание идея. И для того, чтобы её победить, надо понять, что это п р о с т о идея и больше ничего.

Работает вот так: церковь апроприировала допетровскую кириллицу — это просто идея! Фух! Важности в этом больше нет. Петровская гражданская азбука лишила нас природной красоты — это просто идея! Фух! Видеть в кириллице забор — это просто идея! Фух! Зомби — это просто идея! Фух!

Зачем они были нужны? Они о чём-то говорили, что-то выявляли, в том контексте это было для чего-то важно. Но вне уже нет ни контекста ни важности. Есть бесконечное количество возможностей, мельтешащих в части сознания, о которой никто ничего не может сказать. Оттуда родятся новые формы, свободные от старых идей, от капитализма, от жалкого огрызка «современного дизайн-образования», от ярмарок тщеславия дизайн-конференций, от необходимости гнуть ноги у [ж], от моды на гротески, от моды на антиквы, от моды на вариативные шрифты и от подписки на Adobe. От всего этого зомби-апокалипсиса! Новая кириллица придёт из чистого источника. Воспрянь, кириллица, и пой! Мы ждём твою священную весну!

Прекрасное видео от Микитки сына Алексеева об истории ера на конце слов в русском письме.
https://youtu.be/0tna4zsK9jo

А это ер из рукописной азбуки-прописи конца ХѴІІ века (ОР РГБ. Ф. 205/I. № 1.2)

Добавлю, что в русском письме разновидности строчной т сводятся к двум вариантам — трёхногой и одноногой, как в примере выше. Все писцы знали и использовали оба варианта, второй чаще для экономии места, в конце строки или отдельных надписях.
Гражданскому шрифту не повезло — в него попала трёхногая т, в антиквенном исполнении едва отличающаяся от ш. Проблему решили тоже неудачно, получив новую строчную умалением заглавной Т. А можно было использовать традиционный узкий вариант, у которого множество преимуществ: есть выносной элемент (которых так не хватает современной кириллице), не совпадает с заглавной, может образовывать лигатуры, экономит место (делает текст, набранный современным шрифтом, короче на 2,5%, если быть точным).

Разрѣшаемая ономастическая проблема. Часть первая

Въ письменной рѣчи, особенно въ краткихъ замѣткахъ и сообщеніяхъ, не всегда есть возможность и практическая цѣлесообразность для отличія топонима средняго рода отъ топонима мужского рода (напримѣръ: Ростово и Ростовъ, Озёрное и Озёрный) добавлять передъ названіемъ обобщающій терминъ: село, деревня, городъ, районъ и т. п. Какъ тутъ быть?

Въ ночь съ 25 на 26 (съ 12 на 13) апрѣля сего года я позвонилъ знакомому московскому лингвисту, мы съ нимъ обсудили данную проблему.

Однимъ изъ возможныхъ рѣшеній было бы введеніе спеціальныхъ знаковъ, указующихъ на родъ онима. Напримѣръ, нужно написать «въ Ростовѣ», «въ Озёрномъ» — не «въ селѣ Ростово» или «въ городѣ Ростовѣ», «въ городѣ Ростовъ»; не «въ селѣ Озёрное» или «въ посёлкѣ Озёрный»: если это Ростово, Озёрное — ставимъ знакъ средняго рода, если это Ростовъ, Озёрный — ставимъ знакъ мужского рода.

Въ разнаго вида символы вкладывается опредѣлённый смыслъ. Напримѣръ, используются знаки * въ значеніи ‘родил(а)ся’ и † въ значеніи ‘умер(ъ/ла)’, ихъ можно встрѣтить не только въ печати, но и на вывѣскахъ, въ различныхъ надписяхъ.

Но есть и иная причина для употребленія знаковъ — указателей мужского, женскаго и средняго родовъ. Событія ночи не закончились, а лишь развивались.

Вслѣдъ за тѣмъ я позвонилъ Александру Сергѣевичу Зуеву, дабы обсудить вопросъ введенія знаковъ грамматическаго рода и возможные пути его рѣшенія. И тутъ насъ обоихъ осѣнило.

Разрѣшаемая ономастическая проблема. Часть вторая

Русскій языкъ и многіе славянскіе языки въ настоящее время сталкиваются съ одною ономастическою сложностью: существуетъ множество славянскихъ и неславянскихъ фамилій, оканчивающихся на согласный; въ отношеніи мужчины такія фамиліи склоняются, въ отношеніи женщины не склоняются.

Въ неперіодическихъ и періодическихъ изданіяхъ, въ замѣткахъ и сообщеніяхъ на бумагѣ и электронныхъ носителяхъ фамиліи даются съ иниціалами, безъ полныхъ имёнъ и отчествъ — полъ автора опредѣлить зачастую невозможно. Нѣкоторыя фамиліи неславянскихъ авторовъ даже вмѣстѣ съ именами не позволяютъ полъ опредѣлить (напримѣръ, китайскія и вьетнамскія). Отсюда при цитированіи и упоминаніи автора возникаетъ проблема — склонять или не склонять фамилію (иногда и имя)? Въ книгахъ на послѣдней страницѣ чаще приводится имя, отчество и фамилія автора или авторессы. Хорошо, если это Иванъ Васильевичъ Ткачукъ или Елена Игоревна Ткачукъ, — здѣсь всё ясно. Чуть сложнѣе, если это, напримѣръ, Мэдисонъ Смитъ: имя Мэдисонъ можетъ принадлежать и мужчинѣ, и женщинѣ. Восточныя имена и фамиліи почти никогда не даютъ ясности о половой принадлежности носителя. Какой въ славянскихъ языкахъ используется способъ выхода изъ затрудненія?

Самые добросовѣстные разыскиваютъ лицо въ дополнительныхъ источникахъ и узнаю́тъ его половую принадлежность.

Лѣнивые при цитированіи искусственно строятъ текстъ такъ, чтобы такое имя было исключительно въ именительномъ падежѣ, избавляя себя отъ выясненія, нужно ли имя склонять. Формы глаголовъ прошедшаго времени въ русскомъ текстѣ въ такомъ случаѣ тоже исключаются, феминитивы не используются, въ результатѣ нарицательное существительное мужского рода лишается половой маркировки; въ косвенныхъ падежахъ въ отношеніи лица съ фамиліей типа Ткачукъ пишутъ не фамилію, а, напримѣръ, изслѣдователя, составителю, вводя читателя въ невольное заблужденіе о принадлежности лица къ мужскому полу, хотя это можетъ быть изслѣдовательница или составительница.

Недобросовѣстные ничтоже сумняшеся даютъ такія имена во всѣхъ косвенныхъ падежахъ безъ склоненія, нимало не озабочиваясь о полѣ носителя имени и грамматической правильности письменной рѣчи.

Можно ли попытаться какъ-нибудь устранить данное неудобство? — Да! Вѣдь знаки принадлежности къ опредѣлённому роду можно использовать не столько при топонимахъ, сколько при антропонимахъ (именахъ людей) — когда непонятна половая принадлежность носителя имени. Дѣйствительно, это же мгновенно развѣетъ двусмысленность, избавитъ читателя отъ поисковъ свѣдѣній о полѣ автора и укажетъ, нужно ли данное имя склонять или не нужно. Знать полъ лица необходимо не только для опредѣленія типа склоненія (ненулевое или нулевое), но и для согласованія въ предложеніи иныхъ частей рѣчи, поэтому знакъ грамматическаго рода можетъ быть использованъ и при склоняющихся фамиліяхъ типа Маруха, Мерунка, и при несклоняющихся типа Готье, Лапо. Имена нужно порою замѣнять мѣстоименіями — онъ или она.

Такъ, безъ указанія рода не удастся прочитать безъ запинки кратчайшій текстъ съ первымъ упоминаніемъ фамиліи: «Андерсонъ (†2005)». Человѣкъ начнётъ читать: «Андерсонъ» — затѣмъ собьётся: «умеръ или умерла?» — и будетъ вынужденъ на ходу подбирать замѣну: «дата смерти двѣ тысячи пятый годъ».

Эта проблема въ части, касающейся ясности о половой принадлежности носителя имени, присутствуетъ не только въ славянскихъ, но и иныхъ европейскихъ языкахъ.

Обязательно займёмся проработкою даннаго вопроса и предложимъ соотвѣтствующіе знаки съ развёрнутою пояснительной статьёй.

Вечеромъ 27 (14) апрѣля я позвонилъ главному редактору «Чёрной Сотни» Дмитрію Николаевичу Бастракову — у него былъ день въ это время — и разсказалъ о проблемѣ и пути ея рѣшенія. Идея понравилась Дмитрію Николаевичу, въ его головѣ родились важныя мысли, онъ далъ безцѣнные совѣты.

P. S. Настоящая замѣтка въ двухъ частяхъ написана мною, Михаиломъ Спартаковичемъ Тейкинымъ, совмѣстно съ Александромъ Сергѣевичемъ Зуевымъ.

Давно хотел подступиться к разговору о том, что надо перестать связывать дизайн с пропулярными представлениями об исторических эпохах. Попалась очень красивая вывеска — посмотрите и подумайте, она советская, российско-имперская, или еще какая.

А ведь есть еще левая предвыборная агитация 1917 года, плакаты Гражданской войны; и падение советской власти тоже не изменило визуальную культуру за ночь волшебным образом.