123

​​здесь говорят правду: финальный сезон главного современного сериала пока вызывает оторопь, граничащую с разочарованием, — наш любимый, тонкий, работающий в нескольких регистрах «Лучше звоните Солу» превращается в очень компетентный, но все же монотонный тестостероновый боевик про разборки бандитов; превращается буквально в «Во все тяжкие». в третьей серии с доски ожидаемо убрали очень важного нового персонажа этой вселенной, но как же бескрыло это сделано: осознавая, что его уход не должен серьезно нарушить физические законы гиллигановского мира, создать переменную, которая не будет объяснена в «старшем» сериале, авторы пошли по пути наименьшего драматургического сопротивления: мат самому себе. с нетерпением — перемежающимся, правда, с опаской, – ждем, как разберутся с двумя ферзями этого удивительного — как же не хочется говорить «когда-то» — шоу.

одна из главных книжных премьер на русском языке в ближайшие месяцы — потаенный модернистский мастерпис Андрея Николева, который, хочется верить, прозвучит так же громко, как когда-то «Турдейская Манон Леско».

Пока он был с нами, я чувствовал с ним глубокую связь. Мы заканчивали предложения друг за другом и все время были на одной волне. Мы видели мир в одном свете. Но с тех пор как он покинул нас, я все острее осознаю различия между нами. Мне кажется, он стал другим писателем отчасти из-за нашей дружбы, я тоже стал другим из-за нашей дружбы. Мы как бы оттолкнулись друг от друга и двинулись к своим сильным сторонам. Нет, я не веду мысленные беседы с ним. Я думал, что уже пережил тот гнев, который я испытал, когда он покончил с собой, но, похоже, это меня уже не отпустит. Я видел многое, о чем не знала публика, и мне до сих пор трудно пережить обстоятельства его ухода. Мне трудно его простить.

облагороженная расшифровка нашего недавнего разговора с Джонатаном Франзеном. давно мне не было так страшно до и интересно во время. умный, честный, деликатный — и абсолютно на своем месте, конечно: в этом смысле он хороший ученик царственного Делилло.

как страшно жить.

Алексей Цветков, невероятно жалко. напоминаю, что он работал над русским переводом лучшего романа XX века «Бледный огонь», но в какой-то момент вышел из проекта — настолько радикальны были правки Веры Набоковой, которая в конечном счете сделала это с нуля и самостоятельно.

​​уже завтра авторы ваших любимых статей на «Полке» объясняют, почему не отрекаются любя; регистрируйтесь и приходите.

Владимир Сорокин и русская литература

​​«Жена Чайковского», а, может, лучше. Гаврилов гений, пропускать нельзя.

​​Глеб Морев — среди прочего, тонко написавший про легендарное стихотворение в жанре шитпост «На независимость Украины» — работает над новой биографией Иосифа Бродского.

этот день мы приближали, как могли: однажды, скоро, вот-вот мы отправимся с этой чертовой планеты на Анти-Терру

на нашей улице сегодня упала фура с пряниками — после ряда не вполне первосортных книг про VN в «Библиороссике» вышел перевод классической работы одного из крупнейших набоковедов в мире.

​​мы живем в эпоху метавселенных и метароманов: несколько лет назад Дмитрий Быков развивал теорию метасюжета русской революции («Воскресение» — «Тихий Дон» — «Доктор Живаго» — «Лолита»; почему бы и нет); 10 июня Валерий Шубинский прочитает лекцию про метароман о столкновении старой интеллигенции и нового мира — на примере текстов Вагинова, Олеши, Каверина и Андрея Николева, чью «Тулу» мы ждем не менее горячо, чем «Аду».

классика комментирует новости — низкий жанр, но как, скажите, не крякнуть, читая в новой «Аде»: «Между прочим, мадам де Пре сказала мне, что ее сын записался добровольцем и скоро примет участие в той скверной заграничной авантюре, в которую нашей стране не стоило ввязываться». другая обморочная деталь: Перси собирается на Крымскую войну.

​​45 лет назад не стало Набокова, и хоть бы кто, хоть бы где. держите относительно малоизвестное фото ВН и одно из самых загадочных мест «Американских годов» — про книгу, которая должна была последовать за «Лаурой»:

«Три недели спустя он записал первую идею еще одного нового романа: «Вдохновение. Сияющая бессонница. Аромат и снега возлюбленных альпийских склонов. Роман без я, без он, но с рассказчиком, скользящим глазом, подразумеваемым повсюду».

какая жалость, что эта цитата не попалась мне на глаза в марте-апреле, на пике табакерочных фантазий и всеобщего «когда же черт возьмет тебя».

Набоков — Уилсону, 13 мая 1942 года.