ну вот и как он это делал

не очень понятно, какой пост сегодня уместно выложить, но давайте считать, что про галлюцинаторно-антивоенно-фарсовый роман «Радуга тяготения», служащий утешением всем, кто опасается упадка искусства обмана, — нормально.

бывает. но мы-то с вами понимаем, что к чему

«После войны будет это возвращение, как после долгой болезни, к тому, что мы опять будем разными, мы станем раздражительными, и никто нас не будет за это упрекать, все будут говорить: «Ну слава тебе господи, опять он ведет себя просто как последняя… непонятно кто». (Смеется.) Мне кажется, это очень человечная история, в этическом смысле это оппозиция насилию и жестокости. Главное, чтобы в тебе было что-то живое, чтобы ты не был говорящим автоматом, не говорил словесными обмылками, в которых нет никакого смысла».

большой, неровный, важный разговор. раз, два.

Набоков Жестко про англоязычную литературную критику

внутренняя сторона манжетки первого русского издания «Ариэля» Сильвии Плат. предлагают, видимо, надеть стеклянный колпак на свою голову

easy, you know, does it, son. из романов остаются, следовательно, Bend Sinister и The Original of Laura — и другое, другое, другое.

🦋 Следующей в серии "Набоковский корпус" выйдет книга "Сквозняк из прошлого".

во второй серии Lucky Hank — нудноватого и все-таки вызывающего привыкание (рубашки? молескины? идеальные оправы для очков?) сериала про токсичного профессора литературы — появился Джордж Сондерс: образ как бы обаятельный, но и бесконечно ироничный (среди прочего, обратите внимание, как он по-николь-кидмановски аплодирует студентам). остается понять, почему автор «Десятого декабря» тут похож на Алексея Поляринова, состаренного с помощью нейросетей.

​​каскад набоковских ссылок и анонсов в подморозившемся (простите!) канале:

— в Букмейте эксклюзивно вышел роман «Взгляни на арлекинов!» — головокружительные «окольные мемуары», которые чем дальше, тем меньше похожи на шутку для своих: путешествие сквозь смерть в финале — один из самых визионерских фрагментов набоковской прозы. не пренебрегайте комментариями и статьями переводчика Андрея Бабиковым (в «Прочтении Набокова» захватывающеt про прототипов персонажей LATH и особенности перевода «Арлекинов» и «Сквозняка из прошлого» на русский)

— в Букмейте же — весь доступный на сегодняшний день «Набоковский корпус» (текст, аудио). традиционно обращаю внимание на собранных под одной обложкой «Волшебника» и «Solus Rex» — самого радикального Набокова «европейского периода»

— на Кинопоиске — мой большой спекулятивный материал про киноадаптации Набокова. ну потому что невозможно каждую неделю читать новости про воскрешения и перезапуски самых невзрачных франшиз тридцатилетней давности. ждем окончания девелопмента Laughter in the Dark Скотта Фрэнка и всего описанного в статье

— последнее по дате, но не по важности: 27 апреля в 18:30 в Доме русского зарубежья обсуждаем с Андреем Бабиковым его лекцию о русских источниках «Ады»: «Anna Arkadievitch Karenina», true Batch outboys the riot и многое, многое другое. приходите все, кто остался на Терре

HBD!

замечательное пополнение для давно не обновлявшейся рубрики Nabopop в блоге Fulmerford (да, как то самое выдуманное имя из интервью Playboy 1964 года: «With the Devil's connivance, I open a newspaper of 2063 and in some article on the books page I find: "Nobody reads Nabokov or Fulmerford today." Awful question: Who is this unfortunate Fulmerford?»). и если интерес палеонтолога Росса к «Аде» еще можно как-то объяснить (читает себе по вечерам как изящный образчик nature writing), то что, скажите на милость, эта книга забыла на столе у Пола Радда в еще более легкомысленном произведении — комедии «Люблю тебя, чувак».

«У меня есть одно странное воспоминание-картинка из эпохи 90-х. В Институт философии в Москве приехал Жак Деррида — он идет по коридору, а впереди него, пятясь задом, группа молодых аспирантов-философов, восторженно облепивших мэтра. Смотрят на него как на мессию, ничего вокруг не видят и методично отодвигают своими задами идущего навстречу мэтру знатока античной философии Татьяну Васильеву. А та смотрит на все как на какой-то балаган. Правильно смотрит, элемент балагана во всем этом был. У Болтански и Кьяпелло в «Новом духе капитализма», есть понятие «культурный делец»: торговец приезжает в провинцию продавать модные тренды, но он продает не столько товар, сколько само время: его новизну, скорость. И здесь это было — задыхающийся восторг провинциалов перед новым».

большое интервью с Александром Ивановым; как обычно, масса удовольствия. про наслаждение от чтения (которого почти не чувствуется в современной критической продукции), издательские просчеты и про то, почему никакого Сорокина-«прорицателя» не существует.

​​86 лет Пинчону. отметить предлагаю не как обычно, а читая профайл его агента Кандиды Донадио (имя, действительно, как из книжки именинника), которая открыла ТРП, Хеллера, Рота, Гэддиса и залучила другого нашего кумира — Джона Чивера.

​​в пятницу не стало Мартина Эмиса, одного из мушкетеров новой-старой английской прозы (с легкостью гуглятся такие же точно фотографии покойного с Макьюэном и Рушди); странно, страшно об этом думать — овация на каннской премьере «Зоны интересов» и, в безжалостном параллельном монтаже, смерть автора книги. про литературные достоинства его романов и эссе расскажут — рассказывают прямо сейчас — другие, мы же напомним речь Эмиса «Набоков и литературное величие«, прочитанную к 100-летнему юбилею титана.

​​одно из редких чудес 2023 года — превращение «Наследников» из невыносимо однообразного (и всеми почему-то любимого) сериала в шоу, про которое действительно хочется говорить взахлеб; как было принято формулировать в нашей юности, состоялся выход на проектную мощность. я не упускал случая, к месту и не очень, сообщить о том, что этот странный культ меня до смерти раздражает («вы бы лучше с таким жаром обсуждали «Лучше звоните Солу»), но что поделать: в финальном сезоне произошел давно анонсированный переворот — и, готов настаивать, наконец-то стало по-настоящему интересно, смешно и дико. чем бы все завтра утром ни закончилось (хотя про законченность сейчас поступают противоречивые сигналы), это правда огромное достижение — пополнить фан-базу буквально на последнем дыхании. мочи их, Кенни.

«Он крайне болезненно относился к попыткам критиков «разъяснить» его (зачем он написал «Лолиту»?) и пробраться в его личную жизнь, и отчасти поэтому его поздние книги становились все менее реалистичными и все более уклончивыми и обманчивыми. К тому же совершенствование его «приемного» английского языка во франкоязычной части Швейцарии, в которой он поселился в начале 1960-х годов, приобретало лабораторный характер, откровенно отдавало очень толстым словарем, особенно в части специальных терминов и разговорных выражений. Казалось, что из его книг исчезло истинное вдохновение и нравственное содержание, а на самом деле первым он стал управлять еще более искусно, а второе теперь было запрятано намного глубже (как, например, детально прослеженный от начала и до конца нравственный конфликт в «Аде», связанный со смертью Люсетты, или уничижительное описание садизма безымянного психиатра в «Сквозняке из прошлого»). Все это отталкивало поклонников «Пнина» или «Других берегов», ждавших от Набокова мастерского изображения «настоящей» жизни и «реальных» героев».

огромное мое интервью с редактором «Набоковского корпуса» Андреем Бабиковым к выходу «Взгляни на арлекинов!» (уже везде) и «Сквозняка из прошлого» (скоро везде): чем сейчас заняты главные набоковеды, как соотносятся Вадим Вадимович и Владимир Владимирович и чего мы ждем дальше от Corpus и «Корпуса».

не черный экран, скрывающий то, что произошло в дайнере, где подают «лучшие луковые кольца в штате»; не острый приступ вдохновения, настигший измочаленного креативного директора в хиппи-ретрите; не опустошительная исповедь, объясняющая, куда же пропали два процента населения Земли. и все равно — в высшей степени убедительная, трезвая, справедливая развязка. на фото единственный человек в семье, который уже понимает, как ему повезло, что все закончилось именно так. надеюсь, наши кумиры Франческа Орси и Кейси Блойс проявят твердость, и это — ледяной мартини, сложенные кое-как ладони и залитый золотым светом Гудзон — действительно все.

сегодня вечером расскажу, чему Набоков научился сам и чему может научить нас; подключайтесь. в качестве тизера — бодрящая цитата из набоковского письма редактору The New Yorker Катарине Уайт: «I want to tell you how much I appreciate your readiness to see the point of view of self-centered authors».

​​анонсированная в нашем огромном интервью книга Ольги Ворониной «Тайнопись: Набоков. Архив. Подтекст» обрела будоражащую аннотацию. чтобы не расплескать, процитируем издательницу Ирину Кравцову целиком. трудно представить, что бы могло сильнее взбесить автора — да, планировавшего публиковать и лекции, и письма, и сны, но на своих условиях — но мы не он, и мы с нетерпением ждем.

посмотреть. погрустить

сегодня в архивной рубрике Григорий Дашевский про «Дорогу»:

«Искусство не подражает деградации и распаду изображаемого мира, а противостоит им своей твердостью — которая, по существу, ничем не отличается от твердости моральной. Вот вроде бы банальная идея, но которую редко встретишь реализованной с такой силой».