ненавижу книгу Норы Галь «Слово живое и мертвое»

подарили: два Байяра, два «Капитала», ЖЗЛ Линча и про странных зверей книжицу

в интервью «Кинопоиску» (!) Дмитрий Быков уподобляет Звягинцева Добычину, и это, конечно, край

«Июню» — нет [подробности последуют]

такое вот еще попутное соображение про новый роман Пелевина: мы его вроде бы заранее возненавидели — за поганое название, за то, что это, как верно отмечает сценарист Идов, уже совсем неотличимо от творчества группы «Ленинград», — но справедливости ради точно в таком же темпе была написана такая дивная вещь, как «Операция «Burning Bush». рано, в общем, голову повесили — «литературно-полицейский алгоритм» звучит всякое любопытнее «цукербринов»; может, это такой сиквел «t», сочиненный теперь от лица Достоевского; про Толстого, помнится, совсем небезнадежная была книжка; ну и с самоиронией у автора все очень ок («самый знаменитый из 244 детективов» — это же про пелевинское ПСС).

https://gorky.media/news/poyavilis-podrobnosti-syuzheta-novogo-romana-viktora-pelevina-iphuck-10/

вот да — на полуслове буквально обрывающаяся беседа: Наринская и Юзефович с такими лекциями выступали, наверное, не один десяток раз, но эта часовая дискуссия примечательна тем, что каждый критик здесь идеально, на разных уровнях, воплощает и проговаривает то, за что стоит; choose your team. ну, и еще одно побочное наблюдение — ни один публичный разговор о книгах, который я слышал/вел в последнее время, не обходится без упоминания (зачастую восторженного) Льва Данилкина; огромный, огромный кратер он оставил в литературном пространстве; сформировал собственный, глубоко индивидуальный и оригинальный язык, которым можно описывать литературу — и выстраивать ее таким образом в систему. в общем, если у вас вдруг есть где-то неделя свободного времени — открывайте его аккаунт в «Афише» и отматывайте на начало 2000-х. там хорошо.

https://www.youtube.com/watch?v=ur7j_RobV6A

заглянул к букинистам

дочитываю «Капитал в комиксах» под картошку из Shake Shack.

победа будет за нами

небыстрое — выделите минут 20 — чтение на вечер от «Пыльцы»: любимый мой американский беллетрист Джонатан Франзен на примере подземного классика постмодерна Уильяма Гэддиса рассуждает о том, должна ли высокая литература непременно быть сложной — в первую очередь, стилистически. это восхитительное — лучшие абзацы, наверное, автобиографические («Каждое утро полторы недели я перебирался из-за стола с завтраком на бежевую раскладывающуюся софу из синтетики, включал лампу и читал без остановок шесть-восемь часов подряд»; ❤️) — эссе — хорошая пара к франзеновской же лекции о литературе в сборнике «Дальний остров»: там, если помните, он снисходительно отзывался о Джойсе и Вирджинии Вулф — и вот теперь (если быть точным, чуть раньше) высказывается более развернуто. Франзен — даром что «современный Толстой» (см. очень тонкую рецензию Данилкина на «Безгрешность») — безусловно, консерватор («литература — это повествование»), и этот текст интересно подсвечивает его традиционность: многому он все же научился у Делилло и других старших современников, которых вряд ли можно назвать реалистами. другое дело, что все стилистические навороты (их, впрочем, чем дальше, тем меньше) для Франзена — в первую очередь способ подобраться к современному читателю, а не пестовать собственную эрудицию в расчете на узкий круг избранных. в этом смысле любопытно порассуждать, существует ли сейчас на русском языке вот такая Рафинированная Университетская Проза вроде романа The Recognitions того же Гэддиса, отрада эрудита, книга, намеренно отбривающая «среднего читателя» — эту фиктивную обобщенную фигуру, которую стремится ублажить книготорговец (всегда думающий о своем клиенте самое плохое) и критик (судящий, вероятно, по себе). «Калейдоскоп» Сергея Кузнецова, пожалуйста, не предлагать.

http://pollen-press.ru/2017/09/09/mr-difficult/

ну и раз про Франзена вчера зарядил: фейсбук подсказывает, что ровно год назад я каждый день читал «Безгрешность» — с телефона, в горизонтальном положении, в Москве и Ясной Поляне и чувствовал в спинном мозге то самое удивленное и восхищенное покалывание, которое, видимо, и имел в виду Набоков, говоря об удовольствии от великих сказок.

большим романом Purity (не могу до конца примириться с русским переводом заглавия) делает не столько диккенсовская по духу композиция — хотя структура удалась автору, как нигде прежде, — сколько с невероятным, пугающим даже мастерством переданное течение жизни; жизней. да, Франзен куда тоньше понимает ровесников — Аберранта и Вулфа, — чем миллениалов, он брюзжит (не всегда, впрочем, безосновательно), он воюет с современностью, но писателя делают все же не взгляды, а счастливый сплав стиля и страсти — да простят мне этот соловьиный свист аллитераций. страсти в «Безгрешности» до краев. стиль — в лучшие моменты — невидим и тотален. герои — с исправно работающей кровеносной системой: не картон. и я совершенно серьезно считаю главы «[le1o9n8a0rd]» и «Убийца» последним, может быть, подвигом «реалистичной» (если кому-то все еще нравится рассуждать в таких категориях) беллетристики.

скорее бы сериал с Дэниелом Крейгом.

Пьер Байяр. «Искусство рассуждать о книгах, которые вы не читали»

КС, КП +

ну, а если не на языке символов, то, подобным многим эссе на свободную тему, эдаким small talk, растянутым (временами искусственно — Байяр много повторяется) на 200 страниц, «Искусство рассуждать...» можно свести к нескольким — а может, и одному — броскому тезису: традиционное, от форзаца до форзаца, чтение сильно переоценено — а вот нелинейные модели могут быть очень плодотворны. среди действительно остроумно подобранных примеров — забывчивый Монтень, «Имя розы», критики у Бальзака и какой-то совершенно несусветный французский роман — не хватает, конечно, дискуссии вокруг «Доктора Живаго» в советской прессе — скандалом, сопоставимым с «Матильдой»-2017, из-за которого эту не самую удачную книжку стало неприлично критиковать с эстетических позиций.

примечательная дискуссия в фейсбуке Игоря Вишневецкого (у которого я все никак не прочитаю роман «Ленинград»): обсуждается, как стоит писать прозу и статьи — на компьютере или от руки. ответы, по большей части, довольно снобские (то есть да, встречается вариант «пером»), но, признаться, и я в этом вопросе тот еще хлыщ — почти все мои работы на каком-то этапе существуют в чернильном агрегатном состоянии, не исключая и совсем уж легкомысленных тестов. канцтовары вообще моя большая страсть — я редко выхожу из дома с одним лишь только блокнотом и без запасного простого карандаша.

в связи с этим — история. полгода примерно назад я брал у Леонида Парфенова интервью о «Русских евреях» и потерял — не то в баре ЦДК, не то в зале — свой любимый черный пенал, в котором так удобно было держать походный минимум. обнаружив — дома — пропажу, я позвонил в кинотеатр: не находили. пришлось покупать новый, но уже других, не таких приятных габаритов, и вообще с тех пор не было дня, чтобы я не взгрустнул о пропаже.

сегодня в ЦДК показывали третью часть (отсюда — Пастернак из предыдущего поста), и после сеанса я — ну вдруг? решил обратиться к бармену лично. он — все еще не могу поверить — кивнул, поднялся на стремянку и достал откуда-то с холодильника — я задержал дыхание — черное, блестящее, мое.

теперь жду, когда из Лондона привезут оброненный мной чехол для зарядок. в этом отношении я немного маньяк.

https://www.facebook.com/igor.vishnevetsky/posts/10208624268318705?pnref=story

дошли, иначе не скажешь, руки до «Горожанина» Strelka Press — сборника статей, в котором социолог, политолог, экономист, культуролог, лингвист и кто только не пытаются объяснить, что из себя представляет житель современного города. вещь — если в данном случае можно говорить о едином произведении — получилась довольно неровная: некоторые тексты явно написаны наскоро и, что называется, из опилок — у всякого публичного оратора по временам скапливается какая-то интеллектуальная стружка, — но есть прямо мощные, программного типа сочинения. так, скажем, Виталий Куренной рисует довольно героический образ одинокого горожанина, который покупке предпочитает аренду (понимать следует максимально широко), — и это какой-то слабо описанный фикшном тип. было бы очень интересно прочитать роман про эту побеждающую прекарность, срочные договоры, каршеринги и всевозможный Airbnb: город будущего, по мысли некоторых спикеров, будет заточен под таких блуждающих потребителей, для которых что Токио, что Москва — лишь бы была зарядка, кофе и койка. очевидно, что у этой системы будут свои бенефициары, но наверняка в пределах поколения найдутся и те, кто взгрустнет по эпохе дедов, получавших регулярную зарплату, владевших собственностью и прекращавших отвечать на рабочую почту после 19:00. в общем, условный фрилансер, сочиняющий на съемной кухне проект для неизвестного закачика, заслуживает своей эпопеи — и вовсе не обязательно сатирической.

сыграем разнообразия ради в киноведческие записки.

посмотрел в прошлую пятницу нового, после Канн не остывшего Ханеке. «Хэппи-энд» — к этому по-чеховски стертому названию я еще вернусь — Австрия выдвинула на «Оскар», но шансов, по-моему, немного: не слишком там в последнее время привечают осмеяние буржуазии. жанр, кто бы спорил, почтенный, и исполнители в высшей степени компетентные (Юппер, Трентиньян — оправдание, в общем, современного фрацузского синематографа), но таким кино кого удивить можно (зал, впрочем, неистовствовал).

Ханеке многим напоминает писателя Уэльбека — другого мизантропа—хроникера европейской цивилизации времен упадка. у того тоже герои обыкновенно кончают с собой или тем или иным способом расстаются с жизнью в привычном понимании; «принимают ислам», как принято было говорить на пике популярности «Луркоморья». Ханеке очень похож на Уэльбека еще и потому, что любит потускневшие (и вместе с тем очень по-символистски заряженные) заглавия: я себе прекрасно представляю фильмы «Возможность острова» и «Платформа» — или, наоборот, романы «Седьмой континент» или «Забавные игры». ну, а учитывая, что от уэльбековской репутации порнографа осталось только воспоминание — все-таки гонкуровский лауреат, — когда-нибудь их пути пересекутся, и уж тогда мы точно завоем от скуки.

но в 17 лет меня, конечно, здорово встряхнул роман «Элементарные частицы».

[честное слово: дописал пост и решил вбить имена героев в поиск. что бы вы думали — уважают, любят, хотят работать вместе. у них даже агент один и тот же!]

https://www.theguardian.com/film/2009/nov/13/michael-haneke-michel-houellebecq

прояснилось: настоящий автор мема «блэдь Нэвэльный» — Михаил Шолохов

по наводке Льва Оборина попал на интервью с двумя гроссмановедами — топорное, как по мне (« Василий Гроссман — весьма известный прозаик. Как в России, так и за границей. Его порой называют классиком русской прозы ХХ века»), но наталкивающее на слегка пьер-байяровские размышления.

ну то есть как: «всем известно», что «Жизнь и судьба» — первый русский роман, проводящий смелые параллели между сталинизмом и фашизмом; «Тихий Дон» — субверсивный казачий эпос, где красные ничем не лучше белых; автор «Пирамиды» Леонид Леонов — не оцененный по достоинству (см. быковские статьи и интервью Пепперштейна на «Горьком», например) классик модернизма; а солженицынский «Ленин в Цюрихе» — лучшее беллетристическое изображение лидера РСДРП(б). известно — но кто сейчас готов забуриться в любую из этих книг, чтобы попробовать на прочность этот хилый, под подошвой хлюпает, консенсус.

не очень понятно, как можно выводить подобные тексты из анабиоза, периодически выдергивать их из-под простыни в мертвецкой. ну да, был сериал Урсуляка с Маковецким, за ПСС Леонова в еще доскотские времена брался Захар Прилепин, «Азбука» с «РЕШ» пытаются реанимировать Горенштейна, а «Красное колесо», пишет The Guardian, в этом году наконец выходит на английском — не знаю, кажется, по массовому читательскому сознанию расползается какое-то марево, и даже самая звонкая годовщина (100 лет Русской революции бывает раз в жизни, если что) мало что может с этим поделать.

и да, это был тизер.

http://www.ng.ru/ng_exlibris/2017-09-07/10_902_novel.html

опытным путем выяснилось, что профессора Зорина куда удобнее читать, чем слушать.

как бы то ни было: отрадно видеть, как граф Толстой (совершенно внезапно причем) оказался героем сразу нескольких поп-образовательных проектов — курс на «Арзамасе» (с очень противоречивой, на мой вкус, лекционной частью — тот случай, когда разные оптики складываются в шизофреничную довольно картину), зоринский вот спич про Толстого и свободу (ключевую для писателя категорию) и — #currentbook — первая глава книги Михаила Зыгаря «Империя должна умереть» (про которую разговор отдельный).

хочется напомнить, что 7 лет назад столетний юбилей со дня ухода и смерти лучшего нашего прозаика просто замолчали — а сейчас эта кряжистая фигура возвращается; так, глядишь, и «Воскресение» снова станет самым скандальным русским романом; ура!

как и было обещано — более развернутое высказывание про нового Быкова, самую переоцененную пока книгу года, на мой вкус: с крупного автора и спрос соответствующий — нечего, нечего было разбрасываться большими именами, чтобы потом выдавать непритязательный позднесоветский валежник.

https://daily.afisha.ru/brain/6838-chto-ne-tak-s-iyunem-dmitriya-bykova/