Второпях прочёл "Проход за пиздой" (Праход да пяздоу) и на мгновение стало не по себе. Но потом отлегло. Минск-Пассажирский.

С выдающеюся сракой
Неопрятная квашня,
Ты не сри своей собакой
На дороге у меня.

Вскорости снежок растает,
Забурлит из почвы жизнь,
А из псины вырастает
Прям-таки испанский слизнь

И ложится на дорогу
Прямо мне под сапоги.
Ща обеим дам, ей-богу,
Прямо в сраку, блять, с ноги.

В театре идёт спектакль. На редкость нудный, зрители откровенно зевают.
Тут встаёт мужик и кричит:
- В зале есть врач?
Поднимается другой мужик:
- Ну я врач. А что?
- Коллега, что за херню мы тут с вами смотрим?

ИМЕНА АРМЕНИИ

Имена Армении прекрасны,
Начинаю с имени Арам:
И хороший друг, и повар классный,
И как козлик скачет по горам.

Ничего вам не скажу плохого
Про парней по имени Ашот:
И в застолье бог и мастер слова,
И всегда за всех оплатит шшот.

Если напивается в дрезину
Богатырь по имени Вартан,
То ему для трезвости бензину
В рот нальют и скажут: "Встань, братан!"

И Вартан встаёт и, опираясь
На Армена и Арсена тож,
Говорит, довольно озираясь:
Всё ништяк. Где бабы, молодежь?

Если со Степаном подерется
Забияка с именем Саркис,
То Самвел, улыбчивый как солнце,
Гаркнет: Петушары, разошлись!

Дофига понтуется, но все же
Держит слово гордый Хачатур,
Ованес любому даст по роже
За братву, за маму и профур.

Если ломки или просто скучно,
Зелье вам подгонит Арташес,
А Дживан, пацан неравнодушный,
Вам в дудук надует полонез.

А Манук поманит и обманет,
Голову романтикой вскружит,
Даже если у него не встанет -
Языком, словами ублажит.

Средь Грачей, Левонов, Манучаров
Есть одна лишь гадина - Никол,
Всем армянам подпустил он чары,
Продал братьев оптом, как хохол.

Нет на картах более Арцаха,
И, похоже, продан Ереван.
Нахапет послал проблему нахуй,
Обосрались Сурик и Сейран.

И сидят печальные армяне,
Рассуждая: Что за блять фигня?
Почему в Арцахе русский Ваня
Не желает сдохнуть за меня?

ИМЕНА ГРУЗИИ

Хорошо, наверно, быть грузином,
С наликом в карманах до колен,
И, наверно, плохо быть грузином,
Если денег нет и чахлый член.

Ты наряден, если имя Гиви
Дали при рождении тебе,
Пьёшь вино и кушаешь сациви,
Жир и шерсть барана на губе.

Ты прекрасен - именем Иосиф
Нарекла тебя твоя маман,
Либералам гордо в рожи бросишь:
Ара, шени деде могутхан!*

/*Непереводимая игра слов./

Ну, а если с именем Лаврентий
Суждено тебе тянуться ввысь,
Словно лавру в солнечном Сорренто,
Сто пудов - всё в жизни …хорошо.
(Вариант: твои мечты сбылись.)

Гамарджоба! - говорят соседи
Человеку с именем Отар,
Он богат и важен, крыша едет
От богатства в тысячу отар.

Важа тоже как бы очень важен,
Из себя такой надменный муж,
Но бывает часто эпатажен
И рифмует песенки к тому ж.

Ну а если Валико и Важа,
И Вахтанг заспорили с Васо,
Их мгновенно окружает стража,
И в участок пьяными несёт.

И в участке полицмейстер Гоча,
Пробуя весь винный конфискат,
Говорит: «Не то вино, короче.
Лучше мой попробуйте мускат!»

А потом всех спорщиков от Гочи
По домам развозит Автандил,
У него авто чернее ночи,
Он красив, как Данди-крокодил.

Есть там имена совсем смешные:
Робинзон, Наполеон, Атос -
Мама с папой не были больные,
Просто много книг прочесть пришлось,

Просто, мать твою, была культура
В сером неуклюжем Сэсэсэр,
Чачу разбавляли политурой,
Но друг другу говорили «сэр»,

Как любили, пели и мечтали
О планетах, звёздных кораблях!..

Просран урожай, товарищ Сталин,
Все посевы сгнили на полях.

ИМЕНА ПРИБАЛТИКИ

Жить неплохо с именем Тоомас,
У того от баб отбою нет,
Дымоход прочистит он на совесть,
Даже не потребовав монет.

Если же тебя назвали Урмас,
То тебе положено урчать
В час, когда ругаясь нецензурно,
Дама укатилась под кровать.

Моден и красив, как ангел, Гуннар,
Только, к сожалению, нарцисс.
Если ж дама хочет ночи бурной,
То с Кууно будет зашибись.

Человек по имени Прииди -
Не болгарин, Хендрикс - не мулат,
И покуда с ними что-то выйдет,
Дама накидается вумат.

Лехо, Лехар, Алексас - не русский,
Индулис - ни капли не индус,
Не шпион ни разу смелый Юстас,
И не пахнет бомжиком Амбрус.

Вот идёт собою гордый Ингвар,
Можно по-простому: Игорек,
При бабле бывает очень жирный,
Чаще же мозглявый, как хорёк.

С чешуей от шпрот на рыжей морде,
В поисках халявного бухла,
По фуршетам ходит хитрый Модрис -
Бабочка и смокинг, все дела.

На рояле без конца играет,
Будто мёдом мазано ему -
Угадайте кто? Конечно, Раймонд
Отчего все прутся - не пойму.

Пивом и горохом подзаправясь,
Закрутив пшеничные усы,
В Балтику заходит важный Альгис
И подолгу с наслажденьем ссыт.

Там где сотни Альгисов поссали,
В Балтике рождается янтарь:
Гинтарас осудит их едва ли,
Предки завещали это встарь.

Дайнис славен пьяную гульбою,
Богом хмеля поцелован он,
Степонас, подлец, хорош собою,
А Вэдимас весел и умён.

Ажолас как дуб - парнище крепкий,
Нигулас, он щедр, как Дед Мороз,
Йозас в праздник дарит всем конфетки,
Кристап добр и ласков, как Христос.

Как вампир сосет тебя Европа,
Песня, дайна, Балтия моя.
Молодежь бежит, с деньгами жопа,
Но тебе до гроба верен я!

Над речною весеннею гладью
Жарче солнышко стало плясать.
"Я хочу быть прожженною блядью,
Я желаю с проглотом сосать!"

Это маленький женский ребенок -
Ротик свеж, язычок с ноготок,
Как травиночка нежен и тонок, -
Обновляет Ютуб и тик-ток.

И такое от этого счастье,
И такое томленье в груди,
Что охота ей шлёпнуть по пасти
И сурово сказать: не пизди!

https://news.1rj.ru/str/iikhu/22836

Даем гойды с Вадимом Степанцовым и Игорем Карауловым.

Лучшее стихотворение вчерашнего вечера)
https://news.1rj.ru/str/stepantsov_z/3315

Турецкий султан отменил толерантность

Ранее на турецких пляжах 30 дней без визы могли отмокать казахи, азербайджанцы и таджики, теперь с лёгкой руки Эрдогана Таджикистан из этого списка вылетел.

Прямо-таки тюркская программа антитеррора. Ждём, что Пугачёва, Манижа и прочие фанатки террористов в слёзном экстазе бойкотируют Турцию за столь резкие меры? 🧐

Друзья, приходите через неделю на утренник, на Красные Ворота, поддержим донецких детишек, которые танцевали со мной в спектакле, послушаем Мастодонтов, Дениса Мажукова и других прекрасных артистов.

Я ПОМНЮ: МНЕ С ТОБОЙ ВДВОЕМ...

Добрынин Андрей
* * *
 
Я помню: мне с тобой вдвоем
Ни разу не было легко,
Но сохраню тебя в резном
Шкафу эпохи рококо.
 
И твой застывший силуэт
Там будет глянец покрывать,
И лишь мечтам моим в ответ
Порой ты будешь оживать.
 
Забудусь – и раздастся вдруг
Надтреснутый и нежный звон,
И ты описываешь круг,
Изображая котильон.
 
На жизненных моих часах
Кружись под звон версальских пчел,
Чтоб в нарисованных глазах
Любовь я наконец прочел.
 
Ты не причуда, не каприз,
Ты – друг средь каменной тщеты,
Ведь я – фарфоровый маркиз,
Такой же хрупкий, как и ты.
 
Сквозь флер мечтательных отрад
Читает будущее взор,
Где крах финансов, и Марат,
И буйство черни, и террор.
 
Мужайся! Роковая твердь
Сдвигается со всех сторон,
Но звонкой будет наша смерть,
И мелодичен будет звон.

Видео в работе, а мы с коллегами поздравляем героический край новой песней.

Рассказ МАКСИМА ГРИГОРЬЕВА "На Запорожском направлении".

Часть 4. Читать предыдущую часть.

В 1945 году вышел фильм "Небесный тихоход". Тот самый, в котором пели "Первым делом, первым делом — самолеты, ну а девушки, а девушки — потом" и "Дождливым вечером, вечером, вечером, когда пилотам, прямо скажем, делать нечего". В то время дождь был серьезным препятствием для авиации. Сейчас же он, как и туман вместе с низкой температурой, — препятствие для работы беспилотников, по крайней мере таких, как у нас. Отсутствие боевой работы вызывало у всех расчетов как минимум досаду, все были "заточены" на результат, иногда летали по 20 часов в сутки. Но делать было нечего — после взлета в таких условиях "птичку" можно просто потерять.

В один из таких дней, когда, к всеобщей досаде, работать было нельзя, мы поехали к моему доброму знакомому — командиру одного из добровольческих отрядов "БАРС". Приехав в штаб, на одной стене под надписью "Навечно в строю" мы увидели фотографии бойцов его отряда, погибших на фронте. На другой стене висел плакат "Воин, помни! Главная твоя задача — убивать врага! Хохол сам себя не убьет!".

Мы, конечно, не удержались спросить командира отряда: не слишком ли? Это же почти как у Константина Симонова: "Убей же немца! Сколько раз увидишь, столько и убей!"

— А ты разве не помнишь, что тебе рассказывали в Мариуполе? Не тебе ли говорили, как снайперы хохла отстреливали маленьких детей и стариков? Не тебе еле выживший человек рассказывал, как хохол еще в 2014 году пытал людей в аэропорту Мариуполя, а тела не выдержавших пытки сбрасывал в ямы? Тебе же самому военнопленные ВСУ рассказывали, как получали приказ и как потом они стреляли по машинам с надписями "дети" и по убегающим от них в нашу сторону женщинам? А помнишь, бабушка 80 лет рассказывала, что ВСУ так и говорили ей: "Мы вас — русскомовных — ненавидим, иди отсюда, пока не застрелили"? Дальше продолжить? Долго могу напоминать... — все это было сказано командиром "БАРСа" спокойным профессорским тоном. Из всех нас, наверно, только я знал, что у большого бородатого и мускулистого мужика со Стечкиным в кобуре несколько написанных им книг и научная степень. Как и у большинства добровольцев, его участие в войне было многократно обдуманным шагом, но формулировать свою мысль он мог лучше многих.

Он продолжил, было видно, что то, что он скажет, было глубоко продуманной и обоснованной позицией:
— Эта звериная ненависть хохла к нам — даже не к гражданам России, а просто к русским, даже родившимся на Украине, — ничем не меньше, чем ненависть нацистов и оуновцев (организация украинских националистов — признана экстремистской и запрещена в России) к нам во время Великой Отечественной. Сравни, как на Украине сейчас прессуют и издеваются над русскими и как мы относимся к людям с украинской национальностью в России — никто им слова плохого не скажет, украинцы — такая же часть российского народа, как и остальные. Симонов когда писал "убей немца", он же не говорил о "мирняке" — о немецких женщинах и детях. Он писал: убей вооруженного немца — врага.

— Так и для нас "хохол" — это не украинец. Ты же знаешь, у меня треть отряда украинцы. "Хохол" — это солдат ВСУ, враг, воюющий против нас и нашего народа, неважно, тут или в Киеве — с оружием в руках. И пока он с этим оружием в руках, наша задача — найти и убить его в честном бою.

В начало рассказа

Полностью рассказ опубликован в "Парламентской газете" №13 (апрель, 2024).

#запискидобровольца

"Смотрите, женщины кругом:
Министры, думцы, офицеры!"

Где бы я ни читал свой опус "Мамзель", везде ко мне подходили люди из публики и говорили: "Это же про нашу министерку культуры, да? Ха-ха-ха!" Так было и в Симферополе. Не знал, что она уже год сидит.

https://news.1rj.ru/str/kshulika/81469

Из давнего.

И ВЕЧНЫЙ ЦОЙ...
                                                
Кого-то Цой перепахал, а мне он нахуй не усрался,
Я русский рокенрольный кал младенцем слушать заебался,
Придет папаша в жопито домой, воткнет кассету с Цоем,
На койку валится в пальто и подпевает сиплым воем.
Моя замурзанная мать пинала плинтусы и стены,
Когда просил он подпевать "Кукушку" или "Перемены".
Еще от группы "ДДТ" и "Чайфа" мой старик тащился,
И прочей нудной хуете перед кассетником молился.
Папаша мой от водки сдох, когда уже ходил я в школу,
Ушел из дома русский рок, смурной, корявый, невеселый.
Но тут по радио его вовсю крутить зачем-то стали,
И парни класса моего "Кукушкой" вновь меня достали.
Потом я думать стал про вуз и документы нес куда-то,
Осознавая, что боюсь: и там прорежутся фанаты.
И там прорезались они: едва на стол поставишь тару,
Как посчитать кукушке дни бакланы просят под гитару.
Я вуз перетерпел, и вот тружусь в конторе сисадмином,
Меня начальник, вор и жмот, обходит бабками и чином.
Но сереньким декабрьским днем вдруг взорвалась моя френдлента:
"Товарищ, смело в бой пойдем против жулья и президента!"
И в этот серый выходной я белую пришпилил ленту,
И показал урыльник мой всему жулью и президенту.
И эхом от кремлевских стен знакомый голос отражался,
Но слышать вопли: "Перемен!" - ребят, я, правда, заебался.
Меня тошнило на людей от фонограммы рок-героя,
Мне надавали пиздюлей и злобно вывели из строя.
Вот так с дружками папа мой у Дома Белого бакланил,
И вдохновлял их тот же Цой, и жизнь их детям испоганил.
Отцовской молодости гимн убил мой дух революцьонный,
И почесал я к тем, другим, где пел Кобзон вечнозеленый.
Там мерзла молодь на ветрах немодная, не из фейсбука,
Тоска была в глазах и страх, что наебут с деньгами, сука.
Вот эти точно бы могли разрушить все до основанья,
Но по домам их развезли, чуть-чуть умножив состоянье.
И все же, ебаный пиздец, какой для сердца выбор трудный:
Одним поет живой мертвец, другим поет мертвяк занудный.
Друзья, я честный, я ходил, я белым вихрем пропитался.
Пусть Цой кого-то разбудил, а мне он нахуй не усрался.