Alex Gaby, поэт-нетвойняшка, этнический либерал из Минска, живущий в Штатах. Хорошие стихи, несмотря на то, что Миша Козырев их полайкал. И концовка мне нравится. Поэт-провидец невъебенн: и Трою в прах, и Карфаген.

***
Тревогами томим, я даже спал с лица,
в пути подрастеряв энергию и живость.
Я список кораблей прочёл не до конца:
пытался много раз, но как-то не сложилось.

В пучину тяжких дней я с головой - бултых,
свой парус истрепав в муссонах и пассатах...
Я список кораблей прочёл на три шестых.
Мне кажется порой, что и на шесть десятых.

Читай, хоть распадись, рассыпься, околей,
сопровождая счёт мольбою, стоном, писком...
Да нафиг мне ваще тот список кораблей?!
Ума не приложу, что делать с этим списком.

Чернее чёрных туч грядущее вдали,
но некому вопить: "Спасите наши души!".
Какой тут, блин, Гомер?! Какие корабли?!
Бардак бы разгрести, творящийся на суше...

Обглодана мечта. Провалена игра.
Броженье и разлад в прекраснодушном строе...
Ахейских кораблей, ей-богу, до хера.
Но хули их считать из обречённой Трои.

Россия, котогую ми потегяли.
https://news.1rj.ru/str/podled/11693

Среди требований к соискателям IV ВСЕРОССИЙСКОЙ ПОЭТИЧЕСКОЙ ПРЕМИИ ИМЕНИ АНДРЕЯ ДЕМЕНТЬЕВА есть и такое:
"В целях сохранения традиционных для российского общества и разделяемых всеми традиционными религиозными конфессиями представлений о браке, семье, материнстве, отцовстве, детстве к участию в Конкурсе не допускаются граждане, сменившие пол".

А чо, я б на этот конкурс только таких и допускал. Ну, даунов ещё.

Неравнодушные поклонники спрашивают: а где балалаечник и клавишник? Где, где, поссать отошли.

СентябЕрьский, джентЕльмен, кадастЕр - мои вполне возрастные знакомые поэты так и норовят впиндюрить дополнительный слог в самые разные слова. А вы про младое поколение вздыхаете. Хулиуш Датутуш.

https://news.1rj.ru/str/philol_lol/8455

Экий я был провидец четыре года назад!

https://news.1rj.ru/str/stepantsov_z/407

смотрю, всем т.н. героям 90-х не зашел фильм «предатели».
потому что герои 90-х знают, что у всех у них рыльца в том же «предательском» пушку.
и я не исключение.
ничего мы не строили. мы лихо гуляли по паркету на бандитские бабки. деньги в 90-х ничем не пахли. да, было пьяняще весело, но весь этот угар должен был закончиться тяжелым похмельем.
давайте не будем морочить головы ни себе, ни поколениям помладше.
все что мы сейчас имеем, сделали мы. "герои 90-х" в первую очередь. своими руками.
признаться сложно. но нужно, братья, нужно.

УРИНСОН И ДУХИ

Любимая, ты снова плачешь ероша пейсы уринсона,
Опять меня из кабака ты с двумя подругами вела,
Опять ты в сумку уложила виагру, мазь и два гандона,
Но фармацевтика Китая опять тебе не помогла.
Лежу я, пьяный и счастливый, прилипла к языку виагра,
Застыл, лоснясь слюной и мазью, мой беззаботный уринсон,
Пусть он не дубов и не буров, не гроссберг и не марэнягра,
Но отчего таким вниманьем все время пользуется он?
Ведь он всего-то что и может - журчать, качая головою,
Как, собственно, его хозяин горазд лишь рифмами кипеть,
Но каждая моя подружка слова "нэ сдамся я бэз бою"
Из озорной хохлацкой песни ему готова вечно петь.
По-бусурмански и по-русски - подружки разно напевют,
Эффект от этих заклинаний бывает очень даже ух!
Какая-то шальная сила их мощно в воздух поднимает,
Втыкает в жопу им бутылки и треньем поднимает дух.
После такой духоподъемной мистической безумной ночи
На подгибающихся лапках подружка чапает к такси,
А вечерами в ресторанах сама башляет и ,короче,
Под столик лезет к уринсону без просьбы "зайка, отсоси".
Однако не всегда бутылки, бывает, что и ножкой стула,
Бывает ручкой сковородки, морковкой или огурцом,
Сквозь сон я слышу завыванья: ага, подруга не уснула,
Опять добро творит волшебник, седой волшебник уринсон.
А как же, спросит вдруг читатель, виагра, мазь, слюна и слезы?
Ответ: умилостивить духов, все это просто атрибут.
Имейте при себе, девчонки, таблетки, мазь от китаёзы,
И пососать не забывайте, тогда вас точно ....... (духи ждут).

(200… хз какой)

Русский поэт Степанцов разговаривает с "официальной" культурой.

https://news.1rj.ru/str/stepantsov_z/5121

Тот, кто с генитальным имплантантом
по земле идет, собой гордясь,
будь он хоть дистрофом, хоть Атлантом,
с женщиной шутя вступает в связь.


Не боится он, что не восстанет
в нужный миг задумчивый гордец
и что от работы он не устанет
на второй минуте молодец.


Не боится он, что от виагры
кровь из носа хлынет даме в глаз,
что, как от поэта Пеленягрэ,
убежит супруга на Кавказ.


Он не человек уже, а киборг,
даму в смерть он может удолбить.
Будь я дамой и имей я выбор,
я не стал бы киборгов любить.


Нет в таком долбилове интриги,
нету в этом счастья, пацаны,
нежности волшебнейшие миги
нам в минуты слабости даны.


Женщина на сморщенный твой хобот
поглядит и скажет: «Жалкота!», —
а потом начнет губами трогать,
и не выпускает изо рта.


Как молитву шепчешь: «Зайка, ну же!» —
обращаясь к спящему во рту,
а тому не хочется наружу,
он спугнуть боится красоту


и лежит, мерзавец, затаившись,
и подруга, чмокая губой,
тихо засыпает, утомившись,
прекратив нелегкий спор с судьбой.


И вот тут внезапно понимаешь
силу человеческой любви,
и из губ любимой вынимаешь
свой бум-бум, набухший от крови.


Пробормочет милая спросонок:
«Гиви, хватит, почему не спишь?» —
но уткнувшись в груди, как ребенок,
ты ошибку эту ей простишь.


Потому, наверно, не хочу я
вставить генитальный имплантант,
что бесчеловечность в этом чую,
что не киборг я и не мутант.


Пусть металлом мне заменят кости,
пусть вкачают в мышцы поролон,
но про бумбо думать даже бросьте,
мне живым и жалким нужен он.

По поводу периодически всплывающего эпизода про моё с ВИА Masta Don't пение на декабрьском майдане всем обиженкам и недотыкомкам хочу сказать вот что. Я не ехал тогда в Киев на майдан, он начался, пока мы ехали. На слова организатора "в клубе никого не будет, но можете выступить майдане, пара песен", я сначала себе сказал "нет", но потом мы с контрабасистом Петриченко, крымчанином, посидели, почесали репу и сказали друг другу: "Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые". Где наша не пропадала. Может удастся снять роковую соломинку с горба верблюда, подостудив антироссийский раж. Вот такие симпатичные россиянцы пришли и спели, сказали хорошие слова. Первые произнёс я: "Друзья, вы слышали, что в Борисполе высадился российский десант?" (А их, болезных, тогда уже этими слухами прокачивали, в ноябре-декабре 13-го.) А толпа в ответ "Да!Так!" - "Так вот, - говорю я, - единственный российский десант - это мы, и больше никакого не будет". Толпа смеётся, мы начинаем петь. Потом нас прерывает дебил ведущий со славословием послу Германии, на что Валентин Петриченко в микрофон говорит: ""В объединении наша сила - с Россией и Белоруссией". Так было, и мне не стыдно.

Один особо потерпевший оппонент, из юных коммунистов, спросил недавно:
- Наверняка вы запомнили момент, когда у вас в голове вместо "долой тирана януковича" зажглось "бей хохлов, спасай Россию". И все "дорогие друзья" превратились в укронацистов. Это было уже позже?
Отвечаю:
- Мил человек, я не кричу "бей хохлов!", я хохлов люблю, Бузину люблю и читаю, Гоголя, даже депрессивную Забужко, ети ее мать, читал, "Особенности украинского секса у свидомых ебанашек". Переживаю за тех вменяемых, кто там остался, общаюсь с теми, кто успел оттуда свинтить. Да и сам я хохол, чего уж таить, хоть и донецкий, но хохол. Шевченко читал в подлиннике, взрастая на Тульщине. Спасибо бабуле. Украина будет наша. Вся.

https://youtu.be/UpLrkAplBAw?si=PH8lXAJpogqboSXd

Побежали. Рыба ищет, где глубже, а лабух - где бабульки платят.

А можно трепанацию этой твари сразу, а заодно ее папаше и дяде? Такую, не очень ювелирную.

https://news.1rj.ru/str/MedvedevVesti/17338

До Ростова это чмо успело доехать. Спасибо всем бойцам, кто искал, задержал и не дал уйти от справедливости.

А в Питере сейчас такое. Эх, Россия!

***
Апрельский снег неловок и задумчив,
апрельский снег – как наш случайный грех,
апрельский снег задумчив, как Щелкунчик,
который расколол пустой орех.


Ты так нежна под синим одеялом
(под красным ты была б еще нежней),
ты так нежна, сладка и так устала
от наших ласк, что, видишь, – выпал снег.


А снег идет, газоны покрывая,
на тротуарах становясь водой.
Весь мир в снегу. Вот как оно бывает -
И ты мокра, и я как снег седой.

НОКТЮРН ДЛЯ НАТАШИ

“Я смотрел на отрешенное Наташино лицо с длинными ресницами и знал, что сон – этот маг и волшебник – отнял ее у меня…”
(Ремарк, “Тени в раю”)

Ночь. Старый приемник. Пульсация звуков в эфире.
Твои позывные блуждают в апрельской ночи.
«Мой глупый котенок, сладчайшая девочка в мире…» —
пишу я, вздыхая, при свете оплывшей свечи.

Но ты не со мною, и вздохов моих ты не слышишь,
тебя обнимает задумчивый парень Морфей.
Уткнувшись в подушку, ты ровно и розово дышишь,
и эльфы танцуют на розовой щечке твоей.

Пульсация звуков. Пульсация сердца над бездной,
названье которой по-русски звучит как «любовь».
И я продолжаю писать: «Мой дружочек любезный,
готов я тебе расточать похвалы вновь и вновь.

Я произведу ряд известных тебе констатаций
того, что хмельнее фалерна твой взгляд и что ты
стройнее Дианы, что ты грациознее граций,
что, как Фаэтон, я ослеп от твоей красоты.

Но все ж изумляют в тебе не краса и не сдобность,
не ум и язык, что острее, чем когти орла,
а редкое качество, или, скорее, способность
быть недостижимой, сколь близкой бы ты ни была…»

Перо замирает. Приемник чуть слышно бормочет.
И снова над бездной пульсация сердца слышна.
Зачем оно, глупое, бьется, чего оно хочет?
Ведь счастья не нужно ему, и любовь не нужна.

Ни бурь разрушительных, ни ветерков благовейных
оно не желает, как раб не желает плетей,
не хочет оно трепыхаться в тенетах семейных,
не хочет оно разрываться под гнетом страстей.

Когда бы не ты – пребывать ему в вечном покое.
Как пьяный ландскнехт, хохотал я, сжигая сердца,
покуда божественно-тонкой точеной рукою
мое не схватила ты с радостным криком ловца.

Теперь, когда губы мои произносят: «Наташа»,
мне слышится: «Пушкин. Россия. Дантес. Степанцов».
Мне, видно, судьбой уготована смертная чаша,
и кровь за любовь изрыгну я на землю отцов.

Какой-нибудь ловкий француз или американец
поманит тебя и несметных богатств посулит,
я грубо ему предложу станцевать смертный танец —
и мне рассмеется в лицо капитала наймит.

Я буду убит и, наверное, не на дуэли,
а из-за угла, темной ночью, в затылок, как скот.
Иль, может, как Пушкина, доволокут до постели —
а там я премило скончаюсь от раны в живот.

Нет, лучше уж в сердце, и лучше – твоею рукою,
и тут же, хрипя, умереть у тебя на руках.
Ах, глупое сердце! Зачем ты лишилось покоя,
зачем моя кровь, словно магма, клокочет в висках?

Пульсация сердца. Кипение крови. Картины
дуэлей, судилищ, побоищ, супружеских сцен.
Как мне неохота всей этой житийной рутины
с кровавой развязкой по схеме «Хозе и Кармен».

Мой милый котенок, давай упиваться апрелем,
давай дегустировать каждый глоток бытия,
давай лепестками жасмина всю землю устелем,
давай мы друг другу опутаем волосы хмелем
и рухнем на травы под страстный призыв соловья.

Пускай все сезоны сольются в гремучем коктейле,
пусть месяцы пляшут на солнышке пьяной гурьбой!
Любимая, я не хочу умирать на дуэли,
Наташка, я предпочитаю лизаться с тобой.

Богатым, надменным брюзгой, седовласым пузаном
умру во дворце я, на пышном тигровом одре.
Ты будешь все тем же магически-дивным розаном,
и только лишь волосы станут как чернь в серебре.

Умру я, умру. Зарыдают детишки и внуки.
Но скоро наскучит им слезы притворные лить.
В моем кабинете сплетутся они, как гадюки,
и станут, плюясь и рыча, мои деньги делить.

О боже мой, что за дурацкий финал для эклоги!
Какой-то бесенок плюет мне на кончик пера —
и прыгают строчки, нелепы, смешны и убоги,
как кучка клошаров, вломившихся в Гранд-опера.

Дебелый весенний рассвет заползает на небо,
диджеи всех радиостанций в дымину пьяны,
уж слышится ржанье коней лучезарного Феба,
и прячутся гарпии в скорбных морщинах луны.

Свеча догорела. И мне ее, в общем, не жалко:
на грош парафину, зато вдохновенья – на рупь.
Проснись же, майн либе, шановная пани Наталка,
и вместо поэта кота своего приголубь.

(1992)