УРИНСОН И ДУХИ

Любимая, ты снова плачешь ероша пейсы уринсона,
Опять меня из кабака ты с двумя подругами вела,
Опять ты в сумку уложила виагру, мазь и два гандона,
Но фармацевтика Китая опять тебе не помогла.
Лежу я, пьяный и счастливый, прилипла к языку виагра,
Застыл, лоснясь слюной и мазью, мой беззаботный уринсон,
Пусть он не дубов и не буров, не гроссберг и не марэнягра,
Но отчего таким вниманьем все время пользуется он?
Ведь он всего-то что и может - журчать, качая головою,
Как, собственно, его хозяин горазд лишь рифмами кипеть,
Но каждая моя подружка слова "нэ сдамся я бэз бою"
Из озорной хохлацкой песни ему готова вечно петь.
По-бусурмански и по-русски - подружки разно напевют,
Эффект от этих заклинаний бывает очень даже ух!
Какая-то шальная сила их мощно в воздух поднимает,
Втыкает в жопу им бутылки и треньем поднимает дух.
После такой духоподъемной мистической безумной ночи
На подгибающихся лапках подружка чапает к такси,
А вечерами в ресторанах сама башляет и ,короче,
Под столик лезет к уринсону без просьбы "зайка, отсоси".
Однако не всегда бутылки, бывает, что и ножкой стула,
Бывает ручкой сковородки, морковкой или огурцом,
Сквозь сон я слышу завыванья: ага, подруга не уснула,
Опять добро творит волшебник, седой волшебник уринсон.
А как же, спросит вдруг читатель, виагра, мазь, слюна и слезы?
Ответ: умилостивить духов, все это просто атрибут.
Имейте при себе, девчонки, таблетки, мазь от китаёзы,
И пососать не забывайте, тогда вас точно ....... (духи ждут).

(200… хз какой)

Русский поэт Степанцов разговаривает с "официальной" культурой.

https://news.1rj.ru/str/stepantsov_z/5121

Тот, кто с генитальным имплантантом
по земле идет, собой гордясь,
будь он хоть дистрофом, хоть Атлантом,
с женщиной шутя вступает в связь.


Не боится он, что не восстанет
в нужный миг задумчивый гордец
и что от работы он не устанет
на второй минуте молодец.


Не боится он, что от виагры
кровь из носа хлынет даме в глаз,
что, как от поэта Пеленягрэ,
убежит супруга на Кавказ.


Он не человек уже, а киборг,
даму в смерть он может удолбить.
Будь я дамой и имей я выбор,
я не стал бы киборгов любить.


Нет в таком долбилове интриги,
нету в этом счастья, пацаны,
нежности волшебнейшие миги
нам в минуты слабости даны.


Женщина на сморщенный твой хобот
поглядит и скажет: «Жалкота!», —
а потом начнет губами трогать,
и не выпускает изо рта.


Как молитву шепчешь: «Зайка, ну же!» —
обращаясь к спящему во рту,
а тому не хочется наружу,
он спугнуть боится красоту


и лежит, мерзавец, затаившись,
и подруга, чмокая губой,
тихо засыпает, утомившись,
прекратив нелегкий спор с судьбой.


И вот тут внезапно понимаешь
силу человеческой любви,
и из губ любимой вынимаешь
свой бум-бум, набухший от крови.


Пробормочет милая спросонок:
«Гиви, хватит, почему не спишь?» —
но уткнувшись в груди, как ребенок,
ты ошибку эту ей простишь.


Потому, наверно, не хочу я
вставить генитальный имплантант,
что бесчеловечность в этом чую,
что не киборг я и не мутант.


Пусть металлом мне заменят кости,
пусть вкачают в мышцы поролон,
но про бумбо думать даже бросьте,
мне живым и жалким нужен он.

По поводу периодически всплывающего эпизода про моё с ВИА Masta Don't пение на декабрьском майдане всем обиженкам и недотыкомкам хочу сказать вот что. Я не ехал тогда в Киев на майдан, он начался, пока мы ехали. На слова организатора "в клубе никого не будет, но можете выступить майдане, пара песен", я сначала себе сказал "нет", но потом мы с контрабасистом Петриченко, крымчанином, посидели, почесали репу и сказали друг другу: "Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые". Где наша не пропадала. Может удастся снять роковую соломинку с горба верблюда, подостудив антироссийский раж. Вот такие симпатичные россиянцы пришли и спели, сказали хорошие слова. Первые произнёс я: "Друзья, вы слышали, что в Борисполе высадился российский десант?" (А их, болезных, тогда уже этими слухами прокачивали, в ноябре-декабре 13-го.) А толпа в ответ "Да!Так!" - "Так вот, - говорю я, - единственный российский десант - это мы, и больше никакого не будет". Толпа смеётся, мы начинаем петь. Потом нас прерывает дебил ведущий со славословием послу Германии, на что Валентин Петриченко в микрофон говорит: ""В объединении наша сила - с Россией и Белоруссией". Так было, и мне не стыдно.

Один особо потерпевший оппонент, из юных коммунистов, спросил недавно:
- Наверняка вы запомнили момент, когда у вас в голове вместо "долой тирана януковича" зажглось "бей хохлов, спасай Россию". И все "дорогие друзья" превратились в укронацистов. Это было уже позже?
Отвечаю:
- Мил человек, я не кричу "бей хохлов!", я хохлов люблю, Бузину люблю и читаю, Гоголя, даже депрессивную Забужко, ети ее мать, читал, "Особенности украинского секса у свидомых ебанашек". Переживаю за тех вменяемых, кто там остался, общаюсь с теми, кто успел оттуда свинтить. Да и сам я хохол, чего уж таить, хоть и донецкий, но хохол. Шевченко читал в подлиннике, взрастая на Тульщине. Спасибо бабуле. Украина будет наша. Вся.

https://youtu.be/UpLrkAplBAw?si=PH8lXAJpogqboSXd

Побежали. Рыба ищет, где глубже, а лабух - где бабульки платят.

А можно трепанацию этой твари сразу, а заодно ее папаше и дяде? Такую, не очень ювелирную.

https://news.1rj.ru/str/MedvedevVesti/17338

До Ростова это чмо успело доехать. Спасибо всем бойцам, кто искал, задержал и не дал уйти от справедливости.

А в Питере сейчас такое. Эх, Россия!

***
Апрельский снег неловок и задумчив,
апрельский снег – как наш случайный грех,
апрельский снег задумчив, как Щелкунчик,
который расколол пустой орех.


Ты так нежна под синим одеялом
(под красным ты была б еще нежней),
ты так нежна, сладка и так устала
от наших ласк, что, видишь, – выпал снег.


А снег идет, газоны покрывая,
на тротуарах становясь водой.
Весь мир в снегу. Вот как оно бывает -
И ты мокра, и я как снег седой.

НОКТЮРН ДЛЯ НАТАШИ

“Я смотрел на отрешенное Наташино лицо с длинными ресницами и знал, что сон – этот маг и волшебник – отнял ее у меня…”
(Ремарк, “Тени в раю”)

Ночь. Старый приемник. Пульсация звуков в эфире.
Твои позывные блуждают в апрельской ночи.
«Мой глупый котенок, сладчайшая девочка в мире…» —
пишу я, вздыхая, при свете оплывшей свечи.

Но ты не со мною, и вздохов моих ты не слышишь,
тебя обнимает задумчивый парень Морфей.
Уткнувшись в подушку, ты ровно и розово дышишь,
и эльфы танцуют на розовой щечке твоей.

Пульсация звуков. Пульсация сердца над бездной,
названье которой по-русски звучит как «любовь».
И я продолжаю писать: «Мой дружочек любезный,
готов я тебе расточать похвалы вновь и вновь.

Я произведу ряд известных тебе констатаций
того, что хмельнее фалерна твой взгляд и что ты
стройнее Дианы, что ты грациознее граций,
что, как Фаэтон, я ослеп от твоей красоты.

Но все ж изумляют в тебе не краса и не сдобность,
не ум и язык, что острее, чем когти орла,
а редкое качество, или, скорее, способность
быть недостижимой, сколь близкой бы ты ни была…»

Перо замирает. Приемник чуть слышно бормочет.
И снова над бездной пульсация сердца слышна.
Зачем оно, глупое, бьется, чего оно хочет?
Ведь счастья не нужно ему, и любовь не нужна.

Ни бурь разрушительных, ни ветерков благовейных
оно не желает, как раб не желает плетей,
не хочет оно трепыхаться в тенетах семейных,
не хочет оно разрываться под гнетом страстей.

Когда бы не ты – пребывать ему в вечном покое.
Как пьяный ландскнехт, хохотал я, сжигая сердца,
покуда божественно-тонкой точеной рукою
мое не схватила ты с радостным криком ловца.

Теперь, когда губы мои произносят: «Наташа»,
мне слышится: «Пушкин. Россия. Дантес. Степанцов».
Мне, видно, судьбой уготована смертная чаша,
и кровь за любовь изрыгну я на землю отцов.

Какой-нибудь ловкий француз или американец
поманит тебя и несметных богатств посулит,
я грубо ему предложу станцевать смертный танец —
и мне рассмеется в лицо капитала наймит.

Я буду убит и, наверное, не на дуэли,
а из-за угла, темной ночью, в затылок, как скот.
Иль, может, как Пушкина, доволокут до постели —
а там я премило скончаюсь от раны в живот.

Нет, лучше уж в сердце, и лучше – твоею рукою,
и тут же, хрипя, умереть у тебя на руках.
Ах, глупое сердце! Зачем ты лишилось покоя,
зачем моя кровь, словно магма, клокочет в висках?

Пульсация сердца. Кипение крови. Картины
дуэлей, судилищ, побоищ, супружеских сцен.
Как мне неохота всей этой житийной рутины
с кровавой развязкой по схеме «Хозе и Кармен».

Мой милый котенок, давай упиваться апрелем,
давай дегустировать каждый глоток бытия,
давай лепестками жасмина всю землю устелем,
давай мы друг другу опутаем волосы хмелем
и рухнем на травы под страстный призыв соловья.

Пускай все сезоны сольются в гремучем коктейле,
пусть месяцы пляшут на солнышке пьяной гурьбой!
Любимая, я не хочу умирать на дуэли,
Наташка, я предпочитаю лизаться с тобой.

Богатым, надменным брюзгой, седовласым пузаном
умру во дворце я, на пышном тигровом одре.
Ты будешь все тем же магически-дивным розаном,
и только лишь волосы станут как чернь в серебре.

Умру я, умру. Зарыдают детишки и внуки.
Но скоро наскучит им слезы притворные лить.
В моем кабинете сплетутся они, как гадюки,
и станут, плюясь и рыча, мои деньги делить.

О боже мой, что за дурацкий финал для эклоги!
Какой-то бесенок плюет мне на кончик пера —
и прыгают строчки, нелепы, смешны и убоги,
как кучка клошаров, вломившихся в Гранд-опера.

Дебелый весенний рассвет заползает на небо,
диджеи всех радиостанций в дымину пьяны,
уж слышится ржанье коней лучезарного Феба,
и прячутся гарпии в скорбных морщинах луны.

Свеча догорела. И мне ее, в общем, не жалко:
на грош парафину, зато вдохновенья – на рупь.
Проснись же, майн либе, шановная пани Наталка,
и вместо поэта кота своего приголубь.

(1992)

ДВА ЕВРЕЯ-ФЮРЕРКА. Не много ли на Русскую Освободительную Армию? Или как там сейчас называются охвостья русских нациков, пресмыкающихся перед бандерами.
Вчерашний пост Захара Прилепина про упырей с фамилиями Капустин и Левкин повеселил именно раскопанной этнической принадлежностью главарей двух тщедушных "русских" формирований в составе ВСУ. Да, пускай евреи они наполовину, но какая разница Небесному Гитлеру? В Валгаллу Третьего рейха все равно не пустят, скажут "юде" и кованым сапогом под зад.
Впрочем, я давно уже перманентно впадаю в столбняк, наблюдая украинскую прослойку, называющую себя "жидобандеровцами".

***
Евреи шагают проспектом Бандеры.
О, сколько в очах ликованья и веры!
Уверенности, что в родной Украине
Им счастье великое светит отныне.

Кому-то побольше, кому-то поменьше,
Но можно со всеми гнобить унтерменшей,
Воюющих на терриконах Донбасса -
Отребье, совки там, мокшанская раса.

Я слышал, еврейский отряд образцово
Воюет бок о бок с парнями «Азова»:
Там знамя со свастикой небо буровит,
Тут рядом с жетоном звенит могендовид,

У всех у них взгляд вдохновенный и пылкий,
Друг друга в гостях угощают горилкой.
К тому же правители их во какие!
Все Вальцманы, Гройсманы, Яценюки е,
Е Фирташи, е Коломыйские... Ой!
Чи нам Коломойский уже не родной?

Не, он просто умный, свалил, когда надо,
А всех остальных поджидает засада,
Ох, атомный, чую я, будет пожар
Для тех, кто простил и забыл Бабий Яр.

Еврей, примеряющий форму СС,
Скажи мне, откуда такой интерес?
Откуда у парня арийская грусть?
Какая ж ты, в сущности, гнусная гнусь.

Но тысячекратно гнусней и тупее
Российского подданства квази-евреи,
Которые с тою же степенью веры
Умильно взирают на марши Бандеры,
Россию мечтают увидеть Руиной,
Чтоб так же здесь пахло гниеньем и псиной.

ЕВРЕИ ШАГАЮТ ПРОСПЕКТОМ БАНДЕРЫ. Серия+100500
https://news.1rj.ru/str/karaulovnews/5720

Кота-Гитлера из Челябинска выставили на Авито. Пушистый по прозвищу Китлер слишком подозрительно смотрит на мир и своих хозяев. Видимо, это и стало причиной продажи.

Истинный ариец, сразу видно!

Нормальная такая Хава нагила. Житомир, Песах, весело.
https://news.1rj.ru/str/ASGasparyan/52252

А вот это потрясающее пророчество Наум Коржавин написал, судя по всему, в 1968 году:

ПОДРАЖАНИЕ БЕРАНЖЕРУ

Шум в Лувене, в Сорбонне восстанье.
Кто шумит? Интеллекты одни!
Как любовник минуты свиданья,
Революции жаждут они.

А у нас эта в прошлом потеха.
Время каяться, драпать и клясть.
Только я не хотел бы уехать,
Пусть к ним едет Советская власть.

К ним пусть едет — навстречу их страсти,
Чтоб, мечты воплотив наяву,
Дать им всё, что им нужно для счастья...
Без неё — я и так проживу.

Вы смеётесь, а мне не до смеха.
И хоть вижу разверстую пасть,
Не хочу из России к ним ехать,
Пусть к ним едет Советская власть.

Лишь свобода особого рода
Им нужна... Пусть!.. А мне бы вполне
И банальной хватило свободы:
Остальное — при мне и во мне.

Только нет её — вот в чём помеха.
И не будет — такая напасть!
Всё равно не хочу я к ним ехать —
Пусть к ним едет Советская власть.

К ним пусть едет — к поборникам цели.
Пусть ликуют у края беды.
И товарищу Дэвис Анджеле
Доверяют правленья бразды.

А она уж добьётся успеха
И заставит их в ноги упасть.
Нет, не зря не хочу я к ним ехать,
Пусть к ним едет Советская власть.

Пусть к ним едет — сам чёрт им не страшен,
Коль свобода совсем не мила.
Очень жаль, — но таскать им параши
Взад-вперёд за такие дела.

Не смеюсь — тут совсем не до смеха:
Разве радость, что миру пропасть?
Нет, друзья! — не хочу я к ним ехать.
Пусть к ним едет Советская власть.

Пусть ведёт к ним голодные годы,
Пусть их ложь разъедает, как дым.
Пусть!.. Под сенью банальной свободы
Буду честно сочувствовать им.

Сам прошёл я сквозь эти успехи,
Сам страдал и намучился всласть...
Нет, не вижу я смысла к ним ехать.
Пусть к ним едет Советская власть.

Я тогда о судьбе их поплачу,
Правоте своей горькой не рад,
И по почте пошлю передачу
Даже Сартру — какой он ни гад.

И поймёт он — хоть будет не к спеху, —
Что с ним сделала пошлая страсть.
А пока — не хочу я к ним ехать.
Пусть к ним едет Советская власть.

Отольются им все их затеи,
Будет кара — не радуюсь ей.
Только знайте — не их я жалею,
Посторонних мне жалко людей.

Им ведь будет совсем не до смеха —
В переделку такую попасть.
Там ведь некуда будет уехать:
Всюду будет Советская власть.

Ну и вдогоночку.

Андрей ДОБРЫНИН
***
Улица Ленина, бюст Ильича,
Пьяная кодла бредет, хохоча.
Вдруг предводитель, Педрилов Кузьма,
Вынул из жопы пригоршню дерьма
И прилепил Ильичу к бороде
С криком: "Наставили лысых везде!"
Тут прогремел оглушительный гром,
Вздулся асфальт колоссальным бугром.
Крикнул Педрилов: "Ребята, пиздец!" -
И провалился сквозь землю подлец.
Все остальные от страха тряслись,
В небе же молнии грозно вились,
И освещал их блистающий бич,
Как улыбается в тучах Ильич.

Радоваться или сокрушаться?
Мне не смешно, когда маляр презренный глумится над Мадонной Рафаэля!

https://news.1rj.ru/str/usywilly/2583