Рокером быть в России
То же, что и в Монголии:
Вроде с гитарой, красивый,
Но потертость с годами все более,
Жиденькие кудряшки
Или седые виски,
Пивной животик над пряжкой,
В глазах три пуда тоски.
В Москве, в рок-пивной это было,
Я с оперным пил артистом,
На сцене три лысых мудилы
И чудненькая вокалистка,
С жиденькой бороденкой
За ними сидел барабанщик -
Озорные глазенки,
Совсем молоденький мальчик.
Отвлекся я от артиста
И задумался, жахнув триста:
Это девушка барабанщика
Или дочь гитариста?
Или и то, и другое?
Пела она херово.
Решил досидеть до конца я,
Хоть было уже полвторого.
Пела она на английском
Танцевалку и рок-баллады.
Мы взяли еще по триста,
Друг сказал: "Оно тебе надо?" -
"Надо мне, Герман, надо!
Я сам такой же как эти,
Потрепанный скучный дядя.
Но мне очень нравятся дети,
Верящие в поп-музыку,
Верящие в успех,
Их мне, жуку толстопузому,
Хочется трахнуть всех!
Барабанщик не нужен,
А вот вокалистка нужна,
Хочу, чтоб сегодня ужин
Мне стряпала ночью она".
После концерта галантно
Я подал руку артистке,
Спросил: "Вы дочь барабанщика
Или жена басиста?"
Она хохотуна мило,
Ответила: я ничья.
И лысым сказал я мудилам:
"Ее провожаю я!"
На дорогу мы выпили,
Я рому, она полпива.
"Вам не хватает выплеска,
Вам не хватает надрыва!
Страсти вам не хватает
И, это... страсти, конечно.
Поедем ко мне, золотая,
Я буду любить тебя вечно!"
Проснулся едва ли не в полдень,
Чирикали воробьишки,
Тут помню, а тут не помню:
Вышло с ней или не вышло?
Неслышная злая дятлица
Стучит и стучит в висок,
И под кроватью валяется
Розовый в блестках носок.
То же, что и в Монголии:
Вроде с гитарой, красивый,
Но потертость с годами все более,
Жиденькие кудряшки
Или седые виски,
Пивной животик над пряжкой,
В глазах три пуда тоски.
В Москве, в рок-пивной это было,
Я с оперным пил артистом,
На сцене три лысых мудилы
И чудненькая вокалистка,
С жиденькой бороденкой
За ними сидел барабанщик -
Озорные глазенки,
Совсем молоденький мальчик.
Отвлекся я от артиста
И задумался, жахнув триста:
Это девушка барабанщика
Или дочь гитариста?
Или и то, и другое?
Пела она херово.
Решил досидеть до конца я,
Хоть было уже полвторого.
Пела она на английском
Танцевалку и рок-баллады.
Мы взяли еще по триста,
Друг сказал: "Оно тебе надо?" -
"Надо мне, Герман, надо!
Я сам такой же как эти,
Потрепанный скучный дядя.
Но мне очень нравятся дети,
Верящие в поп-музыку,
Верящие в успех,
Их мне, жуку толстопузому,
Хочется трахнуть всех!
Барабанщик не нужен,
А вот вокалистка нужна,
Хочу, чтоб сегодня ужин
Мне стряпала ночью она".
После концерта галантно
Я подал руку артистке,
Спросил: "Вы дочь барабанщика
Или жена басиста?"
Она хохотуна мило,
Ответила: я ничья.
И лысым сказал я мудилам:
"Ее провожаю я!"
На дорогу мы выпили,
Я рому, она полпива.
"Вам не хватает выплеска,
Вам не хватает надрыва!
Страсти вам не хватает
И, это... страсти, конечно.
Поедем ко мне, золотая,
Я буду любить тебя вечно!"
Проснулся едва ли не в полдень,
Чирикали воробьишки,
Тут помню, а тут не помню:
Вышло с ней или не вышло?
Неслышная злая дятлица
Стучит и стучит в висок,
И под кроватью валяется
Розовый в блестках носок.
ПРОЗРЕНИЕ РОССИЙСКИХ ЖУРНАЛИСТОК-ПРАВОЗАЩИТНИЦ
Голландские хмурые копы
В голландском аэропорту
Зловонным оскалом Европы
Убили в девчонках мечту.
Свободолюбивые феи,
Две юных пираньи пера,
К свободной земле вожделея,
Задержаны были с утра.
Из Рашки летели пираньи,
Холодной бесправной страны,
Где гражданам при задержании
Менты представляться должны.
«Какое имеете право?
Зачем тормозите процесс?
Летим представлять мы державу
На правозащитный конгресс!
Там будем мы гадить по кругу
Родной ненавистной стране.
Куда увели вы подругу?
Зачем не представились мне?»
Ах, девочки, девы, девчули,
Как мне не понять ваших слёз!
С правами вас тут обманули,
Но с вами незримый Христос.
Хотели вы жуликам-ворам
Послать из Голландии фак,
Но над Солсберецким собором
Российский вдруг вздыбился флаг.
С картиночек в ваших айфонах
Он свет в ваши души пролил,
Наплюйте на копов-гиббонов,
На всех нидерландских горилл!
И тут же - смотрите, смотрите! -
На сайтах рябит там и тут:
Свободные люди Гаити
Под флагом российским идут!
Плевать на Америку-маму,
Придите к нам, Жулик и Вор!
Издохните, Трамп и Обама!
Виват, Солсберийский собор!
Не ветер бушует над бором,
Не с гор побежали ручьи:
Над прóклятым этим собором
Запели зимой соловьи,
Как будто над русским простором
Черёмухой воздух запах
И над Солсберецким собором
Навек воссиял русский флаг.
Голландские хмурые копы
В голландском аэропорту
Зловонным оскалом Европы
Убили в девчонках мечту.
Свободолюбивые феи,
Две юных пираньи пера,
К свободной земле вожделея,
Задержаны были с утра.
Из Рашки летели пираньи,
Холодной бесправной страны,
Где гражданам при задержании
Менты представляться должны.
«Какое имеете право?
Зачем тормозите процесс?
Летим представлять мы державу
На правозащитный конгресс!
Там будем мы гадить по кругу
Родной ненавистной стране.
Куда увели вы подругу?
Зачем не представились мне?»
Ах, девочки, девы, девчули,
Как мне не понять ваших слёз!
С правами вас тут обманули,
Но с вами незримый Христос.
Хотели вы жуликам-ворам
Послать из Голландии фак,
Но над Солсберецким собором
Российский вдруг вздыбился флаг.
С картиночек в ваших айфонах
Он свет в ваши души пролил,
Наплюйте на копов-гиббонов,
На всех нидерландских горилл!
И тут же - смотрите, смотрите! -
На сайтах рябит там и тут:
Свободные люди Гаити
Под флагом российским идут!
Плевать на Америку-маму,
Придите к нам, Жулик и Вор!
Издохните, Трамп и Обама!
Виват, Солсберийский собор!
Не ветер бушует над бором,
Не с гор побежали ручьи:
Над прóклятым этим собором
Запели зимой соловьи,
Как будто над русским простором
Черёмухой воздух запах
И над Солсберецким собором
Навек воссиял русский флаг.
ВАМПИРЕЛЛА
Продавал свое я как-то тело
Около стрип-клуба "Чип&Дейл",
И ко мне вдруг тачка подлетела,
Полная красивых юных тел.
Яркой стайкой выпорхнув, девчонки
Стали щупать, гладить и лизать,
И сказать, что было мне ничо так -
Ничего, наверно, не сказать.
Тут другая тачка подлетела
И богиня вышла из нее:
Волосы, глаза, изгибы тела
Выжгли вмиг сознание мое.
"Ну-ка разбежались, мокрощелки!
Это что у вас тут за атлет?" -
И свинтили тут же в клуб девчонки,
Золотой увидев пистолет.
"Что-то ты какой-то дрябловатый, -
Ты сказала. - Хоть и моложав". -
И спросила: "Тут у нас не вата?" -
Причиндалы пальчиками сжав.
"Как зовут? Вадим? Я Вампирелла.
Ну, вперед, поехали, Ван-Дамм!" -
И решил я, что сегодня тело
Я, наверно, дорого продам.
Мы летели вдоль домов и елок,
А потом был ужин при свечах,
Пять тех самых клубных мокрощелок,
Дули в мой пылающий очаг.
А потом, когда раздулось пламя,
Охватив меня от ух до пят,
Я скакал неистово на даме,
Раздирая в клочья дивный зад.
Никогда я не был на Босфоре,
Но когда Мехмет вошел в Царьград,
Там, наверно, было столько крови,
Сколько изливал твой нежный зад.
Ты смеялась, а потом вопила,
А потом я кровь твою лизал.
"Как удачно я тебя купила!
Как пронзал, как ты меня пронзал!
Я признаюсь, даже озверела
Думая: а кто из нас вампир?
Ведь не зря зовусь я Вампирелла,
Я ведь закусать могу до дыр!
Двух мужей загрызла я до смерти,
Сколько пупсов - страшно говорить.
Только с вами удалось, поверьте,
О дурной привычке позабыть.
Ну, и что теперь мне с вами делать?
Как я вас, голубчик, отпущу?
С кем забуду я, что Вампирелла?
С кем свою беззубость ощущу?
Что-то я развыкалась с тобою!
Сколько денег надо, говори". -
"Мне, как ветерану и олдбою, -
Я сказал, - неплохо б тыщи три".
Полный сундучок цветных бумажек
Ты к моим подвинула ногам,
Чтобы я божественный овражек
Веселей и ярче разжигал.
Ты в лучах рассвета не сгорела,
Но еще прекраснее была.
Но иссяк я вскоре, Вампирелла,
Хоть настойка с жабой помогла.
И когда пурпурная Аврора
Золотому уступила дню,
Ты, в пылу похмельного задора,
На крыльце подставилась коню.
Впрочем, это я уже гоню.
Продавал свое я как-то тело
Около стрип-клуба "Чип&Дейл",
И ко мне вдруг тачка подлетела,
Полная красивых юных тел.
Яркой стайкой выпорхнув, девчонки
Стали щупать, гладить и лизать,
И сказать, что было мне ничо так -
Ничего, наверно, не сказать.
Тут другая тачка подлетела
И богиня вышла из нее:
Волосы, глаза, изгибы тела
Выжгли вмиг сознание мое.
"Ну-ка разбежались, мокрощелки!
Это что у вас тут за атлет?" -
И свинтили тут же в клуб девчонки,
Золотой увидев пистолет.
"Что-то ты какой-то дрябловатый, -
Ты сказала. - Хоть и моложав". -
И спросила: "Тут у нас не вата?" -
Причиндалы пальчиками сжав.
"Как зовут? Вадим? Я Вампирелла.
Ну, вперед, поехали, Ван-Дамм!" -
И решил я, что сегодня тело
Я, наверно, дорого продам.
Мы летели вдоль домов и елок,
А потом был ужин при свечах,
Пять тех самых клубных мокрощелок,
Дули в мой пылающий очаг.
А потом, когда раздулось пламя,
Охватив меня от ух до пят,
Я скакал неистово на даме,
Раздирая в клочья дивный зад.
Никогда я не был на Босфоре,
Но когда Мехмет вошел в Царьград,
Там, наверно, было столько крови,
Сколько изливал твой нежный зад.
Ты смеялась, а потом вопила,
А потом я кровь твою лизал.
"Как удачно я тебя купила!
Как пронзал, как ты меня пронзал!
Я признаюсь, даже озверела
Думая: а кто из нас вампир?
Ведь не зря зовусь я Вампирелла,
Я ведь закусать могу до дыр!
Двух мужей загрызла я до смерти,
Сколько пупсов - страшно говорить.
Только с вами удалось, поверьте,
О дурной привычке позабыть.
Ну, и что теперь мне с вами делать?
Как я вас, голубчик, отпущу?
С кем забуду я, что Вампирелла?
С кем свою беззубость ощущу?
Что-то я развыкалась с тобою!
Сколько денег надо, говори". -
"Мне, как ветерану и олдбою, -
Я сказал, - неплохо б тыщи три".
Полный сундучок цветных бумажек
Ты к моим подвинула ногам,
Чтобы я божественный овражек
Веселей и ярче разжигал.
Ты в лучах рассвета не сгорела,
Но еще прекраснее была.
Но иссяк я вскоре, Вампирелла,
Хоть настойка с жабой помогла.
И когда пурпурная Аврора
Золотому уступила дню,
Ты, в пылу похмельного задора,
На крыльце подставилась коню.
Впрочем, это я уже гоню.
Сергей Зхус (с)
***
Умер цирк. И умер слон.
Умерли собачки.
Умер ослик под седлом
Умершей циркачки.
Клоун умер, умер свет
В лампочках на стенах.
Акробатика скелет
Кружит над ареной.
Умер седенький скрипач,
Улыбаясь мило.
Умер карлик и силач.
Умерла горилла.
Только ты ещё влачишь
Бремя тяжких дней.
Что вздыхаешь и грустишь?
Умирай скорей!
И над умершим тобой
в умерших оконцах,
вспыхнет умершей звездой
умершее солнце!
***
Умер цирк. И умер слон.
Умерли собачки.
Умер ослик под седлом
Умершей циркачки.
Клоун умер, умер свет
В лампочках на стенах.
Акробатика скелет
Кружит над ареной.
Умер седенький скрипач,
Улыбаясь мило.
Умер карлик и силач.
Умерла горилла.
Только ты ещё влачишь
Бремя тяжких дней.
Что вздыхаешь и грустишь?
Умирай скорей!
И над умершим тобой
в умерших оконцах,
вспыхнет умершей звездой
умершее солнце!
МЕДУЗА
Мой приятель, фотограф Аксён,
Баб снимает - снимает и порет.
Друг мой богом любви вознесён,
Тел имеет несметное море.
Словно некий спокойный залив,
Где медузам тепло и вольготно,
Мой Аксён, весел и говорлив,
Привлекает упругих животных.
А иной малохольный ботан,
Даже очень порой симпатичный,
Ни в Тырнетах, ни где ещё там,
Не найдёт себе бабы приличной.
За копейку ему западло,
А бесплатные не по карману,
Вот и чешет себе он стило,
Раз в году приглашая путану.
Агрессивный задрот на войну
Отправляется с рожей прыщавой,
И нужны ему девки в плену,
А потом уж нажива и слава.
Млеет он, когда кормит с руки
Человеческих женских личинок,
А вернётся домой - и с тоски
Засыхает, как ссаный ботинок.
Так что лучше фотографом будь,
А не клерком и трупом в ИГИЛ’е,
Чтоб, открыв свою попу и грудь,
Дамы сами к тебе подходили.
Можешь даже совсем не снимать
Или, скажем, снимать понарошку,
Только прыгать и штырь нажимать,
Обнажая мамзель понемножку.
Ведь секрет у фотографов прост:
Булькай ртом, чтоб медуза сомлела
И, расслабив кружавчатый хвост,
На штатив нахлобучила тело.
Мой приятель, фотограф Аксён,
Баб снимает - снимает и порет.
Друг мой богом любви вознесён,
Тел имеет несметное море.
Словно некий спокойный залив,
Где медузам тепло и вольготно,
Мой Аксён, весел и говорлив,
Привлекает упругих животных.
А иной малохольный ботан,
Даже очень порой симпатичный,
Ни в Тырнетах, ни где ещё там,
Не найдёт себе бабы приличной.
За копейку ему западло,
А бесплатные не по карману,
Вот и чешет себе он стило,
Раз в году приглашая путану.
Агрессивный задрот на войну
Отправляется с рожей прыщавой,
И нужны ему девки в плену,
А потом уж нажива и слава.
Млеет он, когда кормит с руки
Человеческих женских личинок,
А вернётся домой - и с тоски
Засыхает, как ссаный ботинок.
Так что лучше фотографом будь,
А не клерком и трупом в ИГИЛ’е,
Чтоб, открыв свою попу и грудь,
Дамы сами к тебе подходили.
Можешь даже совсем не снимать
Или, скажем, снимать понарошку,
Только прыгать и штырь нажимать,
Обнажая мамзель понемножку.
Ведь секрет у фотографов прост:
Булькай ртом, чтоб медуза сомлела
И, расслабив кружавчатый хвост,
На штатив нахлобучила тело.
Выходит Путин на подмостки
И говорит: «Але, братва!
Соврал Медведев, деньги были.
Чего притихли? Всем плясать!»
И говорит: «Але, братва!
Соврал Медведев, деньги были.
Чего притихли? Всем плясать!»
Медведев вышел за гарантом,
И отвечал, потупя взор:
«Владимир Владимыч, деньги были.
А больше хуй чего скажу!»
И отвечал, потупя взор:
«Владимир Владимыч, деньги были.
А больше хуй чего скажу!»
УРИНСОН
Я наверное не стал бы в жизни и стихах игривым,
Если б собственный папаша надо мной не подшутил:
Лет неполных семь мне было, угостил меня он пивом,
А потом шампанской пробкой мне в лобешник запустил.
Гости весело смеялись, я смеялся с ними тоже,
А мамаша на папашу закричала "идиот!",
Вот и вырос я придурком, на поэтов непохожий,
И, когда другие ноют, хохочу я, словно скот.
А еще люблю я пиво и игристые напитки:
Кальвадос, пастис, ламбруско, граппу, шнапс и самогон.
Из питейных заведений дамы часто под микитки
Волокут меня и спорят, кто сосет мой уринсон.
Раньше уринсон мой нежный звался шишка или бумбо,
Иногда - елда, а чаще "вот пришел Армагеддон",
Этой штукой я, ребята, мог вспахать любую клумбу,
А теперь он просто жвачка, призрак молодости он.
Но стихи мои и песни хмель и негу излучают,
Я такой шампанский гений, что могу и не бухать,
И от рифм моих игристых дамы слюни источают,
Чтобы в этой пенной влаге уринсон побултыхать.
А еще люблю я в шутку летом рассекать на пляже
С подупрятанным под плавки кривобоким огурцом,
Дамы жаждут встречи с бумбо, и с Армагеддоном даже,
Но встречает неизменно их проказник уринсон.
И хотим мы с уринсоном повстречать мышиный глазик,
Или ягодку-малинку, или килечку-малька,
А встречаем то слоненка, то лоханочку, то тазик,
В общем, пляжные замуты нас не радуют пока.
В общем, лучше интеллектом и отточенной строкою
В сети сладкого обмана уловлять прекрасный пол,
Чтоб, нащупав уринсона в состоянии покоя
Дама в гневе не кричала: "Пьянь, шлимазл, мудак, козел!"
Я наверное не стал бы в жизни и стихах игривым,
Если б собственный папаша надо мной не подшутил:
Лет неполных семь мне было, угостил меня он пивом,
А потом шампанской пробкой мне в лобешник запустил.
Гости весело смеялись, я смеялся с ними тоже,
А мамаша на папашу закричала "идиот!",
Вот и вырос я придурком, на поэтов непохожий,
И, когда другие ноют, хохочу я, словно скот.
А еще люблю я пиво и игристые напитки:
Кальвадос, пастис, ламбруско, граппу, шнапс и самогон.
Из питейных заведений дамы часто под микитки
Волокут меня и спорят, кто сосет мой уринсон.
Раньше уринсон мой нежный звался шишка или бумбо,
Иногда - елда, а чаще "вот пришел Армагеддон",
Этой штукой я, ребята, мог вспахать любую клумбу,
А теперь он просто жвачка, призрак молодости он.
Но стихи мои и песни хмель и негу излучают,
Я такой шампанский гений, что могу и не бухать,
И от рифм моих игристых дамы слюни источают,
Чтобы в этой пенной влаге уринсон побултыхать.
А еще люблю я в шутку летом рассекать на пляже
С подупрятанным под плавки кривобоким огурцом,
Дамы жаждут встречи с бумбо, и с Армагеддоном даже,
Но встречает неизменно их проказник уринсон.
И хотим мы с уринсоном повстречать мышиный глазик,
Или ягодку-малинку, или килечку-малька,
А встречаем то слоненка, то лоханочку, то тазик,
В общем, пляжные замуты нас не радуют пока.
В общем, лучше интеллектом и отточенной строкою
В сети сладкого обмана уловлять прекрасный пол,
Чтоб, нащупав уринсона в состоянии покоя
Дама в гневе не кричала: "Пьянь, шлимазл, мудак, козел!"
Зовёт Мединского Верховный
И говорит: «Берись за рэп.
Тяни его как дедка репку,
Про скрепы пусть нам трут в Кремле.
И говорит: «Берись за рэп.
Тяни его как дедка репку,
Про скрепы пусть нам трут в Кремле.
Александр Вулых (с)
ПРАЗДНИК НА 23 РУБЛЯ
На праздник 23-е февраля,
Когда в тебе любовь к Отчизне пенится,
Найди в кармане 23 рубля
И вот на них попробуй наебениться!
А если конопля для папирос
В достаточном количестве имеется,
На 23 рубля, бля, не вопрос –
Устроить этот праздник, разумеется!
А если ты найдешь и кокаин,
Не знаю, где и как - я без понятия! -
На 23 рубля, бля, ты один
Заключишь целый мир в свои объятия!
И ни к чему присутствие коллег
И лучшей половины человечества,
Когда ты подключаешь интеллект
На праздник Дня защитника Отечества!
ПРАЗДНИК НА 23 РУБЛЯ
На праздник 23-е февраля,
Когда в тебе любовь к Отчизне пенится,
Найди в кармане 23 рубля
И вот на них попробуй наебениться!
А если конопля для папирос
В достаточном количестве имеется,
На 23 рубля, бля, не вопрос –
Устроить этот праздник, разумеется!
А если ты найдешь и кокаин,
Не знаю, где и как - я без понятия! -
На 23 рубля, бля, ты один
Заключишь целый мир в свои объятия!
И ни к чему присутствие коллег
И лучшей половины человечества,
Когда ты подключаешь интеллект
На праздник Дня защитника Отечества!
Forwarded from Усы Вилли Токарева
Луны ущербный лик светил на древних львов,
В метро продрогший бард запел Оксимирона,
Пятнадцать злобных баб пролить готовы кровь,
Спасая от мужла кофейную "Симона".
В котле кипящий вар, в другом котле смола,
С пожарного щита большой багор украден,
Есть газовый баллон, есть ножка от стола,
И с этим всем добром они сидят в засаде.
А где-то в этот час фаллический таран
Готовят для войны коварно хуемрази,
Мечтают осквернить весь феминистский храм
И с мыслями о том сливаются в экстазе.
И вот прошёл обед, но не видать угроз,
Сторожевой костёр печально догорает,
Уехал журналист, багор забрал завхоз,
И в котелке смола, паскуда, застывает.
И плачет женский взвод, и костерит мужло,
Кусая от тоски небритые коленки,
Могли же пострадать. Опять не повезло...
Лишь одинокий бард играет летку-енку.
https://medialeaks.ru/2202gdnz-fem-oblava/
В метро продрогший бард запел Оксимирона,
Пятнадцать злобных баб пролить готовы кровь,
Спасая от мужла кофейную "Симона".
В котле кипящий вар, в другом котле смола,
С пожарного щита большой багор украден,
Есть газовый баллон, есть ножка от стола,
И с этим всем добром они сидят в засаде.
А где-то в этот час фаллический таран
Готовят для войны коварно хуемрази,
Мечтают осквернить весь феминистский храм
И с мыслями о том сливаются в экстазе.
И вот прошёл обед, но не видать угроз,
Сторожевой костёр печально догорает,
Уехал журналист, багор забрал завхоз,
И в котелке смола, паскуда, застывает.
И плачет женский взвод, и костерит мужло,
Кусая от тоски небритые коленки,
Могли же пострадать. Опять не повезло...
Лишь одинокий бард играет летку-енку.
https://medialeaks.ru/2202gdnz-fem-oblava/
MediaLeaks
Парень готовил штурм кафе для феминисток в Питере. Операция провалилась - девушки подумали, что это не шутка
Пользователь твиттера решил пошутить, что собирается устроить штурм на феминистическую кофейню, которая недавно открылась в Санкт-Петербурге. Пока другие парни немного посмеялись вместе с ним, одна девушка вовсе не сочла такую иронию уместной, да и вообще…
КАКАШКА
Плыла какашка по Майдану
Весенним юрким ручейком.
Какому доблестному пану
Такый вдалось зробыты ком?
Чи був то мусор-беркутяка,
Бандерожид, титушка-мразь,
Иль депутатская собака
От выстрелов обосралась?
Иль журналист, вздыхая тяжко,
Сказал: посру! - просрав айпад,
Но, миль пардон, плыла какашка
Через державный Киев-град.
Она скакала по канавкам,
Оставшимся средь мостовой,
И собирала мусор всякий
На борт вонючий липкий свой:
Кусок георгиевской ленты
И украинский двоецвет,
Шпаргалку дурика-студента,
Клочки листовок и газет.
Над ней сверкали фотовспышки -
Турист из Луцка делал look,
Горели весело покрышки
По-над горами каменюк.
И на рояле желто-синем,
Как в фильме офицер СС,
Играл боец ей вслед Россини,
"Coldplay", Бетховена и "Yes".
О Украина, ридна маты!
Куда опять тебя несет?
Чьи нынче запылают хаты?
Кто снова бабок насосет?
Теперь какому чародею
Отдашь разбойную красу?
Менту, фашисту, иудею?
Армянке, белящей косу?
Постой, остановись, дурашка,
А вдруг опять не в ту струю?!
Плывет и кружится какашка,
И я задумчивый стою.
(февраль, 2014)
Плыла какашка по Майдану
Весенним юрким ручейком.
Какому доблестному пану
Такый вдалось зробыты ком?
Чи був то мусор-беркутяка,
Бандерожид, титушка-мразь,
Иль депутатская собака
От выстрелов обосралась?
Иль журналист, вздыхая тяжко,
Сказал: посру! - просрав айпад,
Но, миль пардон, плыла какашка
Через державный Киев-град.
Она скакала по канавкам,
Оставшимся средь мостовой,
И собирала мусор всякий
На борт вонючий липкий свой:
Кусок георгиевской ленты
И украинский двоецвет,
Шпаргалку дурика-студента,
Клочки листовок и газет.
Над ней сверкали фотовспышки -
Турист из Луцка делал look,
Горели весело покрышки
По-над горами каменюк.
И на рояле желто-синем,
Как в фильме офицер СС,
Играл боец ей вслед Россини,
"Coldplay", Бетховена и "Yes".
О Украина, ридна маты!
Куда опять тебя несет?
Чьи нынче запылают хаты?
Кто снова бабок насосет?
Теперь какому чародею
Отдашь разбойную красу?
Менту, фашисту, иудею?
Армянке, белящей косу?
Постой, остановись, дурашка,
А вдруг опять не в ту струю?!
Плывет и кружится какашка,
И я задумчивый стою.
(февраль, 2014)
(На мотив «В ЛЕСУ ПРИФРОНТОВОМ»)
В лесу с мешком на голове
Ребёнок замерзал,
Другой - стиральный порошок
От голода лизал,
Мамаши каждого из них
Бухали в этот час.
О Богородица, храни
Россию и всех нас!
Хламидиозное бабьё
По имени Femen
В пеленках мясо, ё-моё,
Едят у желтых стен;
На двадцать третье февраля
Таков их был протест.
Молюсь я, Русская земля:
Пусть их проказа съест.
Вещает с митинга плакат:
«Пойми, в конце концов,
Пойми, товарищ, друг и брат -
И ты и я Немцов».
Но почему б не уточнить:
Пилил бабло Немцов,
Тебе ж баблишка не пилить -
Тебе сосать хуйцов.
В лесу с мешком на голове
Ребёнок замерзал,
Другой - стиральный порошок
От голода лизал,
Мамаши каждого из них
Бухали в этот час.
О Богородица, храни
Россию и всех нас!
Хламидиозное бабьё
По имени Femen
В пеленках мясо, ё-моё,
Едят у желтых стен;
На двадцать третье февраля
Таков их был протест.
Молюсь я, Русская земля:
Пусть их проказа съест.
Вещает с митинга плакат:
«Пойми, в конце концов,
Пойми, товарищ, друг и брат -
И ты и я Немцов».
Но почему б не уточнить:
Пилил бабло Немцов,
Тебе ж баблишка не пилить -
Тебе сосать хуйцов.
❤1
Ах, шарабан мой, кривое дышло,
На марш с плакатом гулять я вышла:
Там Хрущ и Ёлкин, там Путин-Сталин,
И как маманю мою пытали,
Пытали дрелью, пытали клеем,
Потом пытали чеченским геем.
Ах, шарабан мой, американка,
А я девчонка, я шарлатанка!
На марш с плакатом гулять я вышла:
Там Хрущ и Ёлкин, там Путин-Сталин,
И как маманю мою пытали,
Пытали дрелью, пытали клеем,
Потом пытали чеченским геем.
Ах, шарабан мой, американка,
А я девчонка, я шарлатанка!
Маленькая девочка ходит среди сада,
Беленькая ручка дерзко рвет цветы...
Маленькая девочка, рвать цветы не надо,
Ведь они такие же хорошие; как ты!
Маленькая девочка! Черная, немая,
За тобою следом тихо смерть идет,
Ты к земле наклонишься, косу поднимая,-
Смерть оскалит зубы и - смеется, ждет...
Маленькая девочка! Смерть и ты - как сестры;
Ты ненужно губишь яркие цветы,
А она косою острой - вечно острой! -
Убивает деток, вот таких, как ты...
(Максим Горький)
Беленькая ручка дерзко рвет цветы...
Маленькая девочка, рвать цветы не надо,
Ведь они такие же хорошие; как ты!
Маленькая девочка! Черная, немая,
За тобою следом тихо смерть идет,
Ты к земле наклонишься, косу поднимая,-
Смерть оскалит зубы и - смеется, ждет...
Маленькая девочка! Смерть и ты - как сестры;
Ты ненужно губишь яркие цветы,
А она косою острой - вечно острой! -
Убивает деток, вот таких, как ты...
(Максим Горький)
по поводу украинских выборов на Евровидение
КАЗНЬ СЕПАРАТИСТКИ
На утро – объявили чистку,
чтоб ужаснулся враг,
и я повел сепаратистку
расстреливать в овраг.
Глухой рассвет лакал из миски
подснежники в росе,
и я сказал сепаратистке:
вы наркоманки, все.
Она ответила, не глядя
в глаза своей судьбы:
да, все мы – путинские бляди,
российские рабы.
И звезды сыпались в карманы
тумана у реки:
да, мы не только наркоманы,
мы – алкоголики.
Мы - злая, выжженная раса
последних горняков,
мы степь, мы хлеб и соль Донбасса,
и племя ходоков.
Ну как ее не расстрелять бы
в затылок и в живот:
но верю я – до нашей свадьбы –
воскреснет, доживет.
Александр Кабанов (Киев)
КАЗНЬ СЕПАРАТИСТКИ
На утро – объявили чистку,
чтоб ужаснулся враг,
и я повел сепаратистку
расстреливать в овраг.
Глухой рассвет лакал из миски
подснежники в росе,
и я сказал сепаратистке:
вы наркоманки, все.
Она ответила, не глядя
в глаза своей судьбы:
да, все мы – путинские бляди,
российские рабы.
И звезды сыпались в карманы
тумана у реки:
да, мы не только наркоманы,
мы – алкоголики.
Мы - злая, выжженная раса
последних горняков,
мы степь, мы хлеб и соль Донбасса,
и племя ходоков.
Ну как ее не расстрелять бы
в затылок и в живот:
но верю я – до нашей свадьбы –
воскреснет, доживет.
Александр Кабанов (Киев)
Мир принадлежит плохим поэтам,
Наглым мимам и дурным мазилкам.
Главное, не париться об этом,
Проходясь по девкам и бутылкам.
Поскреби магната - в этой твари,
Посмотри, сидит под слоем жира
Не узбек, монгол или татарин,
А поэт слюнявый, голубь мира.
Побухай с чиновницей обычной -
С кракалыгой, с няшей-секретуткой;
Каждая вторая эта личность
Удивит по пьяни рифмой жуткой
Или будет строить позитуры,
Удивлять то хохмами, то пеньем.
Боже, отведи от этой дуры
Мой кулак, дай силу и терпенье!
Дай мне силы, как в былые годы,
Вытерпеть все эти рифмы-панчи
Мизераблей рэперской породы,
Говнорок терпел же как-то раньше!
Говоришь, не нравится - не слушай?
Господи, не та теперь планета,
Не заткнешь, как схимник, нынче уши,
Отовсюду жалят мозг поэты,
Всё жульё и просто остолопы
Мнят себя великими творцами.
Боже, всё ты сделал через жопу!
Всё не так, не так под небесами.
Наглым мимам и дурным мазилкам.
Главное, не париться об этом,
Проходясь по девкам и бутылкам.
Поскреби магната - в этой твари,
Посмотри, сидит под слоем жира
Не узбек, монгол или татарин,
А поэт слюнявый, голубь мира.
Побухай с чиновницей обычной -
С кракалыгой, с няшей-секретуткой;
Каждая вторая эта личность
Удивит по пьяни рифмой жуткой
Или будет строить позитуры,
Удивлять то хохмами, то пеньем.
Боже, отведи от этой дуры
Мой кулак, дай силу и терпенье!
Дай мне силы, как в былые годы,
Вытерпеть все эти рифмы-панчи
Мизераблей рэперской породы,
Говнорок терпел же как-то раньше!
Говоришь, не нравится - не слушай?
Господи, не та теперь планета,
Не заткнешь, как схимник, нынче уши,
Отовсюду жалят мозг поэты,
Всё жульё и просто остолопы
Мнят себя великими творцами.
Боже, всё ты сделал через жопу!
Всё не так, не так под небесами.
ХРАМОВЫЕ ПЕСНИ, ДАВЕШНЯЯ И НОНЕШНЯЯ
Богородица, Дево, Путина прогони Путина прогони, Путина прогони
Черная ряса, золотые погоны
Все прихожане ползут на поклоны Призрак свободы на небесах
Гей-прайд отправлен в Сибирь в кандалах
Глава КГБ, их главный святой
Ведет протестующих в СИЗО под конвой
Чтобы Святейшего не оскорбить
Женщинам нужно рожать и любить Срань, срань, срань Господня Срань, срань, срань Господня
Богородица, Дево, стань феминисткой Стань феминисткой, феминисткой стань
Церковная хвала прогнивших воджей
Крестный ход из черных лимузинов
В школу к тебе собирается проповедник
Иди на урок - принеси ему денег!
Патриарх Гундяй верит в Путина
Лучше бы в Бога, сука, верил Пояс
девы не заменит митингов - На
протестах с нами Приснодева Мария!
(Хор) Богородица, Дево, Путина прогони Путина прогони, Путина
прогони
***
''На подводной лодочке, или О зарплате военнослужащих»
Музыка: А.Козловский
Текст: А.Козловский
На подводной лодочке с атомным моторчиком
Да с десятком бомбочек под сотню мегатонн
Пересек Атлантику и зову наводчика:
\"Наводи, говорю,- Петров, на город Вашингтон!\"
Тру-ля-ля, тру-ля-ля,
Все могу за три рубля!
Здравствуй, новая земля
Неприятеля!
И на самолетике сверху друг мой Вовочка
Не с пустыми люками в гости прилетел,
На подводной лодочке да с атомным моторчиком
Экипаж веселую песенку запел.
Тру-ля-ля, тру-ля-ля,
Можем все за три рубля!
Ты гори, гори земля
Неприятеля!
Сладко дремлют в Норфолке огоньки по берегу,
Спят усталые игрушки, негры тихо спят,
Ты прости, Америка, хорошая Америка,
Но пять сотен лет назад тебя открыли зря.
Тру-ля-ля, тру-ля-ля,
Все могу за три рубля!
Пополам гори земля
Неприятеля!
Богородица, Дево, Путина прогони Путина прогони, Путина прогони
Черная ряса, золотые погоны
Все прихожане ползут на поклоны Призрак свободы на небесах
Гей-прайд отправлен в Сибирь в кандалах
Глава КГБ, их главный святой
Ведет протестующих в СИЗО под конвой
Чтобы Святейшего не оскорбить
Женщинам нужно рожать и любить Срань, срань, срань Господня Срань, срань, срань Господня
Богородица, Дево, стань феминисткой Стань феминисткой, феминисткой стань
Церковная хвала прогнивших воджей
Крестный ход из черных лимузинов
В школу к тебе собирается проповедник
Иди на урок - принеси ему денег!
Патриарх Гундяй верит в Путина
Лучше бы в Бога, сука, верил Пояс
девы не заменит митингов - На
протестах с нами Приснодева Мария!
(Хор) Богородица, Дево, Путина прогони Путина прогони, Путина
прогони
***
''На подводной лодочке, или О зарплате военнослужащих»
Музыка: А.Козловский
Текст: А.Козловский
На подводной лодочке с атомным моторчиком
Да с десятком бомбочек под сотню мегатонн
Пересек Атлантику и зову наводчика:
\"Наводи, говорю,- Петров, на город Вашингтон!\"
Тру-ля-ля, тру-ля-ля,
Все могу за три рубля!
Здравствуй, новая земля
Неприятеля!
И на самолетике сверху друг мой Вовочка
Не с пустыми люками в гости прилетел,
На подводной лодочке да с атомным моторчиком
Экипаж веселую песенку запел.
Тру-ля-ля, тру-ля-ля,
Можем все за три рубля!
Ты гори, гори земля
Неприятеля!
Сладко дремлют в Норфолке огоньки по берегу,
Спят усталые игрушки, негры тихо спят,
Ты прости, Америка, хорошая Америка,
Но пять сотен лет назад тебя открыли зря.
Тру-ля-ля, тру-ля-ля,
Все могу за три рубля!
Пополам гори земля
Неприятеля!
