Французы в доме Лобачевского: весельчаки, вояки и преступники

Николай Лобачевский был казанским профессором, ректором университета и создателем неевклидовой геометрии. А ещё он обожал всё французское. И, конечно, для своих детей хотел нанять гувернёра-иностранца. Об этом в мемуарах вспоминает его сын Николай (1835-1901).

Когда Коле было 10 лет, в доме Лобачевских появился парижанин де-Рено. Это был высокий мужчина с роскошными чёрными усами. В Казани он искал место учителя французского и фехтования. О себе он рассказывал, что служил сержантом в армии Наполеона. Должность Рено получил. Николай Николаевич вспоминал, что новый учитель ему нравился. Он постоянно травил скабрезные анекдоты и отлично фехтовал.

Когда на Волге растаял лёд, де-Рено каждый день стал ездить на дальнюю пристань, якобы, встречать невесту. Но невеста никак не приезжала. А француз каждый раз возвращался навеселе, чем раздражал старших Лобачевских. А ещё де-Рено всегда ходил в фуфайке с длинными рукавами. Его секрет раскрыл лакей Наум. Ночью он увидел, как француз снял одежду и обрабатывает рану на руке. Выяснилось, что он сбежавший каторжник, который за рукавом скрывал клеймо в виде лилии. Так во Франции отмечали государственных преступников.

На место де-Рено пришёл месье L’hanner — бритый толстый старик. Ветеран армии Наполеона, он был ранен русской пулей в битве при Ватерлоо. Глава семьи Николай Иванович очень ценил его за чистый выговор и вёл многочасовые беседы на французском языке.

Источник: Воспоминания Н.Н.Лобачевского – сына Н.И.Лобачевского – о своём отце // Гудков Д.А. Н.И.Лобачевский. Загадки биографии. – Н.Новгород, 1992. – С.181-182.

Философ во главе технического вуза и пропагандист, который выступал против партийности

В 1930 году в Казани создали Химико-технологический институт (КХТИ). По задумке, это было учебное заведение, ориентированное на подготовку специалистов-практиков. Иронично, что его первым директором стал философ Борис Выропаев (1898-1937).

Борис окончил физмат МГУ, а затем учился в Институте красной профессуры. Там он и заинтересовался теоретическими вопросами. В чём специфика естественных наук? Влияет ли на результат исследования мировоззрение учёного? Должен ли современный профессор интересоваться историей своей дисциплины?

По распределению Выропаев попал в Казань в 1929 году. Здесь он был деканом физмата, а летом 1930 года стал директором КХТИ. В эти годы он писал работы по истории химии, учебные программы для нового вуза, участвовал в спорах механицистов и диалектиков. Если коротко, Выропаев и его товарищи отстаивали новые направления – квантовую механику, теорию относительности, генетику. Они писали о том, что сложные биологические процессы нельзя просто сводить к сумме механического движения.

В мае 1932 года Борис Выропаев стал главным идеологом советской химии, он работал помощником заведующего культурно-пропагандистским отделом ЦК партии. Читал лекции, писал научно-популярные книги, готовил большую монографию о Менделееве. И, внезапно, выступал с трибуны в защиту беспартийных учёных и теоретических исследований. Хотя это и противоречило тогдашней повестке. Считалось, что советские учёные должны заниматься работой по узким прикладным задачам.

А в последние годы Выропаев работал на кафедре истории и философии естествознания МГУ.

Химик Дмитрий Менделеев должен был учиться в Казани?

По закону — да. В Российской империи молодой человек обязан был поступать в университет в том учебном округе, в котором оканчивал гимназию. Будущий знаменитый химик Дмитрий Менделеев закончил тобольскую гимназию в 1849 году. А она относилась к Казанскому учебному округу (одному из самых больших в империи).

Обойти правило можно было двумя способами. Поступить в указанный университет и перевестись позднее. Это, например, получилось у писателя Петра Боборыкина. Он окончил гимназию в Нижнем Новгороде, по правилам поступил в Казанский университет. А через два года перевёлся в Дерптский. Но был и второй вариант — воспользоваться связями.

Мария Менделеева повезла сына в Москву. У брат Марии, Василия Дмитриевича Корнильева был литературный салон. В гости к нему ходили писатели Гоголь и поэт Баратынский, отец Александра Пушкина Сергей Львович, этнограф Снегирёв, историк Кудрявцев.

Но хлопоты дяди не помогли. Он нашёл для Дмитрия место в канцелярии губернатора, но не разрешение на поступление в обход правил. Мария повезла сына в Санкт-Петербург. В столице семье помог математик Дмитрий Чижов, который учился вместе с отцом Дмитрия. Благодаря его рекомендации и связям Дмитрий смог поступить в Главный педагогический институт в 1850 году. По окончании курса он обязан был отработать не менее восьми лет в учебном заведении, которое укажет начальство. Зато город для учёбы семья выбрала сама.

А подробнее о жизни знаменитого учёного можно узнать, например, в книге «Летопись жизни и деятельности Д. И. Менделеева» (1984). Мы свой экземпляр взяли почитать в Научной библиотеке имени Лобачевского.

Ректор в северном лесу

В мае 1823 года медик, ботаник, этнограф и историк Карл Фукс стал ректором Казанского императорского университета. А уже летом он умчался в экспедицию на Урал. Изучать тамошние деревья, здоровье заводских рабочих и условия работы учителей — выпускников университета.

После ректор написал несколько статей по мотивам путешествия. Так что мы можем узнать о той поездке из первых уст. А места, куда Фукс забрался были по-настоящему дремучими.

«Мрак сгущается, и мы боимся, чтобы ночь не застигла нас посреди леса. Извозчик мой сказывает мне, что за несколько лет пред сим, здесь, на этом самом месте, один разбойник, по имени Мирон, превращен в ужасного медведя, и что он еще и поныне с подобными себе оборотнями беспокоит проезжающих. В эту минуту он пугает меня внезапным скачком с коляски и привязывает к лошадям другой колокольчик, дабы, как говорил он, отогнать леших». (Карл Фукс, «Уральские леса» // Казанский вестник, 1824, С. 104)

Это Карл Фёдорович в начале августа приключался к северу от Екатеринбурга в районе Верхнейвинского завода.

А полный текст о поездке Фукса можно прочитать по ссылке (pdf-файл). Оригинал журнала хранится в отделе редких рукописей и книг Научной библиотеки Лобачевского.

Первые российские консервы изобрели в Казани?

1 августа 1873 года (20 июля по старому стилю) в Санкт-Петербурге создали общество «Народное продовольствие» для приготовления пищи впрок по методу доктора Данилевского. В селе Дололобове Воронежского уезда построили завод.

Руководителем общества и завода был Александр Яковлевич Данилевский. Профессор-химик Императорского Казанского университета. Мы уже о нём писали. Это был создатель первой в мире кафедры физиологической химии и изобретатель центрифуги для разделения крови.

В Казани он разработал собственную технологию консервации продуктов, которая отличалась от европейского метода Франсуа Аппера. Для консерв Данилевского куски мяса обваливали к казеине (его получали из творога), высушивали и укладывали в герметичные банки. Продукты не перегревали. Поэтому они были вкуснее, чем французские аналоги.

В 1871 году профессор Данилевский подал в отставку. Сделал он это в поддержку своего коллеги, уволенного медика Франца Лесгафта. На несколько лет Данилевский прекратил научную карьеру и ушёл в бизнес.

В те же годы медики в столице проводили эксперименты на заключённых, чтобы проверить, безопасно ли кормить солдат консервированными продуктами. За государственный контракт на поставку консервов боролись Франсуа Азибер и Александр Данилевский. Выиграл — бывший казанский профессор.

Но не только солдатам пришлись по вкусу «ящички Данилевского». Этнограф Владимир Майнов писал в 1877 году, что в глухих уголках страны, например в карельском посёлке Повенец, консервы Данилевского были основой питания чуть ли не всех жителей. Пускай автор и называл их «намёком на мясо».