Британское исследовательское агентство Forensic Architecture, специализирующееся на создании архитектурных и мультимедийных моделей, восстановило момент взрыв в порту Бейрута 4 августа. Посмотрите видео, в котором сопоставлены съемки из разных частей города — и воссоздана хронология катастрофы.

Amazon стала одной из компаний, которая выиграла от пандемии: например, в Великобритании многие небольшие уличные магазины закрываются, и Amazon может еще больше наращивать прибыль. Основатель компании Джефф Безос недавно стал первым в мире человеком с состоянием в 200 млрд. долларов. Тем временем наемные рабочие Amazon работают в режиме повышенной нагрузки без поднятия заработной платы.

В этом году в Черную пятницу, один из самых важных дней в ритейле, Amazon охватила волна протестов со стороны работников в 15 странах. Активисты, профсоюзы и работники протестуют под лозунгом MakeAmazonPay (Заставим Amazon заплатить) из-за условий труда на складах.

Работники Amazon на протяжении многих лет делают попытки объединяться в профсоюзы и отстаивать свои права. Руководство компании активно противодействует таким попыткам с момента основания Amazon в 1994 году. С этой целью компания приобретает специальное программное обеспечение, которое позволяет лучше анализировать данные о профсоюзах, нанимает экспертов по борьбе с организациями работников и т.п.

Технологические корпорации хотят превратить искусственный интеллект (ИИ) в неотъемлемую часть производственной инфраструктуры: как железные дороги во время первой индустриальной революции или электричество во время второй; в будущем производство, в котором не задействован ИИ, станет редкостью. Об этом новая книга «Нечеловеческая сила/Бесчеловечная власть. Искусственный интеллект и будущее капитализма» (Inhuman Power. Artificial Intelligence and the Future of Capitalism) исследователей Ника Дайер-Уитфорда, Атле Миккола Кёзена и Джеймса Стейнхоффа.

Авторы рассматривают ИИ в качестве «второй волны кибернетического наступления, осуществляемого цифровым капиталом против рабочего класса», вследствие экономического кризиса 2008 года. Нет точного ответа на вопрос о том, приведет ли ИИ к немедленному сокращению рабочих мест, но уже очевидно, что он будет вести к снижению заработной платы и ухудшению условий труда, и он уже вызывает множество социальных конфликтов на рабочем месте и за его пределами.

В книге рассматривается сценарий достижения сингулярности, который не дает поводов для оптимизма: повсеместная автоматизация может привести не к краху капитализма, как предполагают некоторые авторы, а к взлету машинного капитала как автоматического субъекта, автономного от людей. Таким образом, не только капитализм станет нечеловеческим (inhuman), но и сам человек, который возникнет (если возникнет) из борьбы с таким ИИ-капиталом, уже не будет тем, чем был до этого.

Тем временем Amazon представил систему мониторинга поведения сотрудников на фабриках и складах – Monitron. Она основана на машинном обучении и включает в себя тысячи сенсоров, датчиков и камер, будучи способна к обнаружению несанкционированного поведения и прогнозированию возможных проблем на производстве. И, конечно, Monitron будет собирать огромные объемы данных для Amazon. Это поможет компании распространить новую технологию контроля и прогнозирования на другие сферы.

Мощная история о рынке шпионского софта и том, как легко он может попасть не в те руки: https://forbiddenstories.org/spying-on-mexican-journalists-investigating-the-lucrative-market-of-cyber-surveillance/

С 2012 года в Мексике закупали шпионское программное обеспечение для борьбы с наркокартелями и преступностью, однако зачастую им пользовались совсем для других целей. При помощи ПО полиция следила за активистами и журналистами — десятки из них убиты после расследований о коррупции и связи властей с преступными группировками, выяснила международная сеть журналистов-расследователей Forbidden Stories.

Доступ к шпионскому ПО получали и сами наркокартели — если не могли купить его, то обращались за помощью в слежке к полиции. Власти утверждают, что не пользуются подобными программами после нескольких скандалов, однако журналисты заметили признаки обратного.

Краткий перевод: https://tjournal.ru/analysis/246280

"В моём телефоне 160 приложений. Я не знаю, что они делают, но решил это выяснить. У меня было ощущение, что эти приложения шпионят за мной. Конечно, не прослушивают меня, но постоянно следят за тем, где я нахожусь. Что каждый мой шаг кому-то передаётся: когда я хожу в продуктовый, выпиваю или общаюсь с друзьями.

Я знаю, что есть те, кто покупает и продаёт эту информацию. Как они отслеживают нас, и что хотят делать с нашими данными? Чтобы добраться до самого дна, я начал в феврале эксперимент. На свой запасной телефон я установил кучу приложений и потом стал его носить с собой повсюду.

Или почти повсюду. Я оставил его дома, когда проходил тест на COVID-19 в апреле."

Норвежский журналист Мартин Гундерсен выяснил, какие компании и с какой целью используют данные, полученные от приложений, установленных на его мобильном телефоне. Автор смог провести свое расследование благодаря принятию в 2018 году GDPR — теперь все граждане стран ЕС имеют право требовать у компаний информацию о том, какими данными о них (гражданах) они (компании) владеют.

"20 августа я затребовал копию всей информации, которая имелась у Venntel на меня. Почти спустя месяц я получил от Venntel интересное вложение электронной почты. В нём содержалась информация о том, где я 75406 раз был с 15 февраля. Внезапно у меня появилась возможность отследить каждый свой шаг — на прогулке, в баре, в гостях у моей бабушки.

В данных нет ни номеров телефонов, ни имён. Однако практически любой с лёгкостью мог бы выяснить, что это мои перемещения.
...
Как могли данные о моём местоположении оказаться в Venntel, работающей в США? Ни в одном из установленных мной приложений эта компания не упоминалась. Нигде, даже в запутанной политике конфиденциальности, которую вряд ли кто-то читает перед нажатием на «OK»."

​Правительство США против надзорных капиталистов

На днях Federal Trade Commission (FTC) обратилась к крупнейшим социальным медиа с требованием «раскрыть подробности слежки за пользователями и бихевиористских приемов в рекламе». Другими словами, американское правительство наконец признало существование надзорного капитализма и цифровой модификации поведения и требует от Facebook, YouTube, TikTok, Amazon и других сделать свои манипуляции более прозрачными. Того глядишь, и управление вниманием регулировать начнут.

Вообще, FTC пытается давить на технокорпорации весь 2020 год. С февраля она исследует коммерческую историю Google, Facebook и Apple на предмет нарушений антимонопольного законодательства. Хотя всем давно очевидно, что триллионные компании не могут не нарушать антимонопольные законы. Например, Facebook покупал своих конкурентов (Instagram), а когда не мог купить – открыто копировал их технологии (Snapchat), пытаясь их обанкротить. Американскии техноолигархи делают так давно и систематично.

Но агрессивная рыночная стратегия – стандартная практика для любого крупного бизнеса. Так делали до надзорных капиталистов и будут делать после них (если после вообще что-то будет). Антимонопольное законодательство – формальность. Оно вообще не будет работать, пока не появится решительной политической воли ее применить. Я не думаю, что у FTC получится развалить Facebook или Google на основе антимонопольных претензий – это, скорее, политическое давление, чем реальная угроза. Чего правительство хочет добиться с помощью этого давления, мы еще увидим.

А вот требование раскрыть механику работы алгоритмов гораздо интереснее. Потенциально оно может привести к запрету каких-то технологий или к их регуляции.

Вот, на какие вопросы комиссия требует ответить соцсети:

«Ни одна индустрия не могла настолько масштабно следить за нами и монетизировать наши личные жизни. Социальные медиа и стриминговые сервисы следят за пользователями через приложения на мобильных устройствах, которые всегда находятся рядом с ними. Постоянный доступ позволяет этим компаниям мониторить, куда идут пользователи, с кем они взаимодействуют и что делают. Но с какой целью? Эта слежка используется для построения психологических профилей пользователей? Предсказывает их поведение? Манипулирует их переживаниями для генерации продаж рекламы? Продвигает контент для захвата внимания или формирования общестенного дискурса? Слишком многое в их деятельности остается опасно непрозрачным».

Ответы на поставленные FTC вопросы помогут вывести дискуссию о надзорном капитализме из интеллектуального авангарда и «параноидальной тусовочки» в публичное пространство.

Это вовсе не значит, что цифровые манипуляции психикой людей закончатся и надзорные капиталисты перестанут направлять и монетизировать наше внимание.

Но когда эти манипуляционные техники станут достоянием общественности, у большего количества людей появится шанс прийти к цифровой осознанности.

Как вычислили отравителей Навального, очень познавательный текст о рынке "пробивов" (есть перевод):

Британские журналисты Bellingсat отметили, что большая часть добытой информации «никогда не могла быть найдена в большинстве западных стран, но в России она легко доступна либо бесплатно, либо за довольно скромную плату». Любой может пробить адреса подключения телефона к сотовым вышкам и детализацию звонков, паспортные данные и информацию из ГИБДД, кредитную историю, счета в банках, кодовые слова и многое другое. Это возможно из-за погрешностей в системах безопасности и «сливов» сотрудников госорганов, операторов и полиции.

• Как ваши персональные данные продают и покупают в интернете

• Как работает рынок онлайн-пробива

• Как торгуют данными московской системы видеонаблюдения

• Как работает пробив персональных данных по телеграм-ботам

Чтение на выходные: отличная подборка главных книг о технологиях, выпущенных в 2020-м году. Выбрали для вас самые интересные:

📚 “Зловещая долина” Анна Винер — мемуары колумнистки New Yorker, которой удалось поработать в самых одиозных стартапах Кремниевой долины до того, как прийти в журналистику. Токсичная культура, одержимость славой и, конечно, непрекращающийся абсурд — Винер показывает, как выглядит мир миллениалов глазами такого же миллениала. [Книга уже вышла на русском]

📚 “Lurking” Джоэнн МакНил — еще один мемуар о жизни человека, который, как и многие из нас, большую часть времени проводит онлайн. Книгу называют “неофициальной историей интернета” — МакНил вспоминает, как знакомилась на форумах, покупала первый мобильный-раскладушку и создавала страницу на MySpace, а заодно рассказывает, что новые технологии значили тогда — и что значат для нас сейчас.

📚 “Птичья ферма на блокчейне” — картины технологического прогресса на фоне сельских китайских пейзажей: Taobao-деревни, бизнес на лайв-стриминге из глубинки и алгоритмы на свинофермах. [Самые интересные выдержки из книги — у нас в блоге].

📚 “Как свергнуть надзор-капитализм” Кори Докторов — как компании зарабатывают на слежке за пользователями и как это помогает им строить технологические монополии, а главное, что со всем этим делать “маленькому” человеку. [Книгу можно бесплатно почитать на сайте OneZero]

Приглашаем на презентацию сборника переводов "Цифровой капитализм и утопии Интернета"

Цифровые технологии играют все большую роль во всех сферах, проникают в традиционные сектора экономики и повседневную жизнь. Инфраструктура цифровых медиа и устройств, облачных вычислений и Интернета требует для своего поддержания обширных материальных и человеческих ресурсов, «переплетающихся сквозь сети добычи полезных ископаемых, логистики, распределения, обработки, прогнозирования и оптимизации». Часто само взаимодействие с цифровыми платформами стирает границы между свободным временем и трудом, превращаясь в форму отчужденной работы. Массированный сбор пользовательских данных не только лишает пользователей контроля над тем, как используется их онлайн-активность, но и позволяет корпоративным социальным сетям накапливать капитал и концентрировать монопольную власть в беспрецедентных масштабах. В то же время цифровые технологии могут послужить для преодоления дефицита, неравенства и авторитаризма, став частью всеобщего достояния человечества. В сборнике представлены переводы текстов известных исследователей цифровой экономики, Интернета, медиа и коммуникаций Кристиана Фукса, Евгения Морозова и Ника Дайер-Уитфорда.

Презентация и обсуждение состоятся онлайн в Zoom 29 декабря в 19.00

Журнал "Перець", 1963

Бан Трампа в Твиттере, пожалуй, не менее важное событие, чем его возможный импичмент. В конце концов, именно через него он коммуницировал напрямую со многими своими сторонниками, особенно, когда оказалось, что прежде лояльный ему телеканал Fox News "предал" его, объявив Байдена президентом. Его места заняли каналы OAN и News max, но охват у них явно не тот.

Очевидно, что большая часть критики решения о бане звучат справа, что мне кажется несколько ироничным. В основном это наследники давней интеллектуальной традиции, согласно которой, рынки не нужно ограничивать, а частные компании имеют право на дискриминацию своих клиентов (в России, конечно, это можно услышать от радикальных либертарианцев вроде Светова и его миньонов). Десятилетия назад ее использовали для обоснования расовой сегрегации, а в последние годы для оправдания идеи, что владельцы бизнеса могут отказывать гомосексуалам в услугах на основе их ориентации (а порой и работники государственных учреждений тоже) или не включать в комплект медстраховки контрацепцию на религиозных основаниях.

Есть ощущения, что подобные стандарты во многом связаны с восприятием соцсетей (и в некоторым смысле СМИ тоже) как некого общественного блага, которое предоставляет нам площадку для свободной дискуссии. Но это не так. Соцсети - это частные корпорации, существующие в интересах своих создателей и акционеров. И дело тут совсем не в 1-й поправке (которая, как известно, запрещает только государственную цензуру). Доходит до смешного, когда сенатор-республиканец и юрист по образованию Джош Хоули жалуется, что издательство нарушает его право на свободу слова, отказываясь печатать его книгу. Как говорится, Taste your own medicine.

При этом было бы глупо не согласиться с тем, что технологические компании, владеющие соцсетями, имеют большое влияние в нашем обществе (которое начинает походить на черты монополий) и могут совершенно арбитрарно цензурировать наши высказывания или ограничивать доступ к информации. Но в таком случае было бы логично призвать к определенной форме государственного регулирования этой сферы (от создания единых правил, по которым можно регулировать контент, до обширного общественного контроля). Ну или можно продолжать двуличничать и надеяться, что конкуренция на свободном рынке сама все решит (как там альтернативный Твиттеру Парлер поживает?).

К слову, Twitter заблокировал не только аккаунт Трампа, но и аккаунт Sci-Hub – проекта, публикующего в свободном доступе академические статьи и пользующегося широкой поддержкой среди учёных по всему миру, но находящегося под давлением коммерческих издательств и властей (например в США). В Twitter пока не назвали причину своих действий https://www.theverge.com/2021/1/8/22220738/twitter-sci-hub-suspended-indian-court-case

Для ультраправых и неонацистов телеграм — самая лояльная соцсеть. Каналы тут могут забанить за пропаганду терроризма или запрещенные изображения и видео — такие, как игиловские казни или убийства. В большинстве праворадикальных пабликов такого контента нет, а значит, они в безопасности.

Зато можно прославлять Гитлера, высмеивать людей с другим цветом кожи или политическими предпочтениями, восхвалять исполнителей террористических атак, сливать личные данные ЛГБТ+ активистов и левых для дальнейшей травли.

Но есть и другой сегмент ультраправых пабликов: многие каналы успешно обращаются к тем, кого крайне правые называют «нормусами» — то есть к обычным людям. Эта аудитория может не поддерживать ультраправые идеи, но их взгляды радикализировались после протестов Black Lives Matter и засилья политкорректности. Ключ к успеху таких каналов — выйти за пределы крайне правого пузыря, смешав политическую пропаганду с развлекательным контентом. Таким образом, утверждают их админы, им удается привлечь основных последователей и «даже некоторых левых».

Вместе с американским изданием Rest of World Заборона подготовила большой обзор ультраправых и неонацистских каналов в телеграме. Читайте, кто их ведёт и на кого ориентируются авторы. А вот тут можете найти оригинал статьи на английском.

Если это не случилось еще раньше, то после новости о том, что AirBnb забанил сторонников Трампа, участвующих в событиях вокруг Капитолия, конспирологии о масштабном заговоре Big Tech против «консерваторов»/ far right точно должны были начаться. Правда Марк Фишер еще давно нас научил, что то, что кажется заговором на самом деле является солидарностью правящего класса. Вот Иван Бегтин недавно интересно написал о том, что баны Трампа со стороны Твиттер и других платформ могут быть поняты как их ставка на нового президента. И хотя те же Твиттер и Фейсбук, как мы уже давно знаем, неплохо помогли самому Трампу в его избрании и неплохо заработали в ходе его срока, их интересы все же возможно более конъюктурны – правда в версию мести Big Tech за антимонопольный иск верится с трудом. Хотя вот есть и мнение о том, что назначение Байдена может сыграть на руку Германии, мечтающей уже давно обложить налогами транснациональные технологические корпорации. 

И все же это все такая «большая политика», которая для меня остается по большому счету таинственной, и в этой всей истории с баном Трампа меня, пожалуй, занимает больше всего разговор об банах как о «цифровой цензуре». В этом отношении я не совсем согласен с позицией Ивана Бегтина – мне кажется, что для решения вопроса о том, является ли это цензурой, нам нужно больше интеллектуальных ходов. 

Все же кажется, что в либеральной мысли свобода от цензуры тесно связана с правом на свободу слова, предполагающим желательные и положительные последствия для общества за счет разнообразия мнений. И в свою очередь возможность пользоваться свободой слова зависит не только от отсутствия цензуры, но также и от идеи и практического воплощения ненасильственной публичной сферы. Потому что с насилием особо не поговоришь. А в именно призывах к насилию, то есть в подрыве самих основаниях этой публичной сферы Трампа и обвинили платформы, насколько я понял. Дальше можно обсуждать то, насколько призывы к насилию можно приравнять к самому насилию и насколько правильно сотрудники платформ вообще проинтерпретировали его твиты, но мне кажется в целом обсуждать этот случай беспроблемно в терминах цензуры затруднительно.

Telegram начал удалять ультраправые группы, сообщает NBC News. Несмотря на то, что мессенджер Дурова раньше довольно редко прибегал к такой практике, за последние дни было удалено около 15 экстремистских каналов и чатов, среди которых был как минимум один эко-фашистский, после штурма Капитолия 6 января, распространявший инструкции по изготовлению бомб и боеприпасов. При этом другие каналы с супремасистским контентом продолжают существовать на платформе, увеличив число подписчиков в последние дни.

Массированный приток новых пользователей (во вторник Дуров сообщил, что месячная посещаемость Telegram достигла 500 млн пользователей, причем 25 миллионов из них присоединились за предыдущие три дня), судя по всему, в основном не связан с переходом в мессенджер консервативных пользователей, поддерживающих Трампа. По словам Дурова, подавляющее большинство новых пользователей пришли из Азии, Европы и Латинской Америки. Их переход в Telegram может быть связан с изменениями пользовательского соглашения мессенджера WhatsApp, принадлежащего корпорации Facebook.

Прочитали на днях исследование Эден Медина о чилийском Киберсине. Бумажная версию появилась у нас много лет назад еще в Ливерпуле, когда были там по делам местной биеннале. Кстати, в Ливерпуле же находится архив руководителя проекта кибернетика Стаффорда Бира (книги, записи, живопись, модели, граммофонные записи и пр. — вроде бы есть что-то оцифрованное). Один из главных выводов по книге — согласно фактам, даже приводимая обычно в качестве достижения проекта организация доставки жизненно необходимых товаров во время национальной забастовки водителей грузовиков (их профсоюз находился под влиянием политических оппонентов Альенде) 1972 года, была осуществлена посредством телекса и телефонной сети без участия самой системы. Телекс по сути древняя технология телетайпа. Это такие электромеханические печатные машинки, используемые для передачи между двумя абонентами текстовых сообщений по простейшему электрическому каналу. Чилийский вариант был запущен еще в 1920-е, но для Киберсина он был достроен до целостной сети и дополнен телефонной связью. Ни знаменитая комната управления, созданная сознательно с использованием футуристического дизайна для популяризации проекта, ни по сути сама система, разработанная Биром по демократическим принципам максимального участия рабочих, так и не были никогда запущены. Причин масса — начиная с того факта, что в Чили на тот момент было лишь несколько устаревших компьютеров на всю страну (!), заканчивая санкционным давлением США, инфраструктурной неготовностью. страны, отсутствием времени на развертку и пр. После забастовки 72-го Телекс начал приобретать самостоятельное значение, вытесняя все остальные компоненты проекта и став единственным достижением с точки зрения реального влияния на экономические процессы. Чилийский киберсоциализм с человеческим лицом к сожалению не успел дойти даже до тестовой проверки и победа в забастовке 72-го не может быть здесь достижением.
Показательны изменения в траектории личных биографий участников команды Киберсина после переворота и полного сворачивания проекта. Бир, который при всем своем демократизме и симпатии к социализму критиковался за буржуазный стиль жизни и гигантские гонорара за проект, переродился из бизнесмена в хиппи (по определению Умберто Матураны). Он продолжал работать консультантом, даже пытался сделать вторую попытку по запуску Киберсина в Уругвае и Мексике, но там дело далеко не продвинулось. Закончилось все преподаванием и бесплатной йогой для студентов в качестве формы неденежного обмена. Благодаря его усилиям многие участники команды смогли покинуть Чили и продолжить карьеру в США и Британии. Но, как правило, их исследования уже шли в русле подхода Матураны и Валера - единственных чилийских, оказавших серьезное влияние на Бира во время работы и помогавших его команде изнутри контекста (в основном на уровне образования кадров). При этом их позиция была критичной и предполагала смещения фокуса с внешнего на внутреннее, на кибернетику кибернетики и отрицание значимости / существования внешнего для какой-либо организованной системы как таковой (в случае с Киберсином внешним могли быть собственно рабочие, ситуация на местах и вообще какая-либо не стратифицированная реальность за пределами проекта).

​​Если Бир стал хиппи, то человек пригласивший его в Чили, один из министров Альенды — молодой на тот момент социалист Фернандо Флорес пошел в обратном направлении. После переворота он был арестован и провел около года в тюрьме. Однако, благодаря усилиям Бира Флорес был признан политическим заключенным и смог уехать из страны. Стэнфорд предложил ему исследовательскую позицию, что стало стартовой площадкой для успешной карьеры экономического консультанта и стартапера зарождающейся силиконовой долины. Флорес быстро отошел от идей Бира, сфокусировавшись под влиянием философии Хайдеггера и теорий Матураны и Валера на кибернетике 2.0. После смерти Пиночета он вернулся в Чили в качестве неолиберального политика, постепенно сместившегося до коалиции с ультраправыми.
Как бы то ни было всем, кто интересуется историей Киберсина, рекомендуем книгу Медина к прочтению — как говорят в России, это действительно "педантичная и скрупулёзная работа".