Немножко инфографики и ссылка на репортаж о наших героях от канала KBS

https://youtu.be/sEq70Xi3w_8

Дождливая осенняя погода и типичная для этого времени года хандра пробуждает во многих корейцах желание добавить в жизнь немного красок, выпив после работы пару-тройку рюмочек сочжу.

Осенняя жажда алкоголя отличается от летней, когда в приоритете, кроме достижения самого эффекта алкогольной эйфории, присутствует желание немного охладиться. Поэтому прохладное пиво, конечно, предпочтительнее отдающего нотками сивушных масел сочжу.

Однако ко хмурому осеннему вечеру, когда хочется съесть чего-то согревающего, остренького, бурлящего или шкворчащего, идеально подойдёт именно сочжу.

После того, как выбор в пользу выпивки и закуски сделан, неминуемо встаёт вопрос «ГДЕ»?

Ответ на него зависит от многих факторов, в том числе социального положения и уровня достатка отдельного корейца. Тем не менее, дождливым осенним вечером почему-то особенно тянет в так называемые «пхочжан мачха» (кор. 포장마차, букв. крытые повозки) или коротко «пхочха» - нелегальные в большинстве своём шатры, раскинутые вокруг небольших передвижных кухонек и предлагающие традиционные корейские закуски и алкоголь.

Историки спорят о том, когда появились первые «пхочха». Ряд из исследователей полагает, что они являются продолжателями славных традиций корейских «чумак» (https://news.1rj.ru/str/helljoseon/357). Другие заявляют, что «крытые повозки» впервые выкатили на улицы в колониальный период японцы, ссылаясь при этом на традиционные японские уличные лавки «ятай» (яп. 屋台). Третьи вообще считают, что никакой тут особой традиции нет и «пхочха» – это всего лишь один из способов уличной полустационарной торговли, который можно встретить в любой точке мира.

В целом соглашаясь с последней точкой зрения, автор не может не указать на особый корейский колорит, который безусловно присутствует в образе традиционной «пхочха», стоящей на обочине одной из центральных улиц южнокорейского города и подающей всем посетителям традиционные корейские закуски к рюмочке сочжу или стакану пива, которые часто смешиваются в ёрш «сомэк» разного уровня крепости (образовано из первых слогов сочжу и мэкчу или пива).

В меню «пхочха» как правило представлены «токк-покки» (клёцки из варёного риса в ядерном перцовом соусе с добавлением овощей, омук и какого-нибудь секретного ингридиента), варёные или тушёные с овощами и перцем «сундэ» (кровяные колбаски), «одэн» (полоски теста их рыбной муки в остро-рыбном бульоне), «так паль» (острые куриные ступни), тушёная требуха «копчхан», омлет «керан мари», различные приготовленные на открытом огнём морепродукты (креветки, кальмар, угорь, жёлтая горбуша, скумбрия, осьминожки и др.), а также разные виды лапши - удон, рамён и т.н. праздничное куксу («чанчхи куксу»).

Особенной популярностью у завсегдатаев пользуются варёные или приготовленные на огне двустворчатые моллюски «тэхап» и «ккомак». Ароматным бульончиком особенно приятно прихлёбывать очередную рюмочку сочжу.

Можно тут отведать и вызывающие у меня смешанные чувства «пондэги» (шелкопряд) и «сора» (моллюск Turbo cornutus). Последний, на мой взгляд, является интересным аналогом семечек, так как сами раковины как правило достаточно мелкие.

Центральное место в «пхочха» занимает мобильная кухонька, к которой иногда могут быть приделаны и небольшие столики, очень напоминающие своим видом барную стойку. Вокруг кухоньки натягивают шатёр, защищающий посетителей от осадков и холода. Под ним устанавливают несколько пластиковых столиков, где и располагается основная часть клиентов.

Многие «пхочха» не имеют никакой лицензии на ведение своего нехитрого бизнеса, однако власти по большей части смотрят на это явление сквозь пальцы и на улице любого южнокорейского города вы непременно встретите пару-тройку «крытых повозок», а иногда и целые их скопления, имеющие одинаковый дизайн, меню и цены.

Типичный пример такого скопления – «деревенька пхочжан мачха» на Чонно-3-га в Сеуле (종로3가 포장마차촌). Недалеко от выхода 13 станции метро.

Отдельное слово стоит сказать о хозяйках «пхочха» - барменах и поварах в одном лице.

Как правило это тётушка «ачжумма» (замужняя женщина средних лет), которой может помогать по хозяйству муж или родственница. У большинства из них есть особый рецепт, который когда-то выделил их «пхочха» в условиях жесточайшей конкуренции среди точек общепита и позволил завоевать внимание со стороны клиентов.

В последнее время к ним принято обращаться «сачжанним» (букв. директор компании), что в теории поднимает их социальный статус в глазах окружающих. Однако традиционное обращение «ачжумони», особенно от иностранца, как правило вызывает на их лицах тёплую улыбку. Поэтому пренебрегать им, на мой взгляд, не стоит.

Некоторые хозяйки «пхочха», видимо, устав от постоянной неопределённости статуса их заведения, начали открывать небольшие питейные, где можно отведать те же самые закуски, слегка переплатив за возможность сидеть в помещении, а не под тентом на улице. Эти рюмочные также носят гордое имя «крытых повозок», однако в полной мере ими, конечно, уже не являются.

Многих традиционных клиентов «пхочха» из среды городских низов в последнее время переманили мелкие круглосуточные сетевые магазинчики, размещающие рядом с собой складные столики под зонтиками, где посетитель может погрузиться в объятья Морфея за ещё более умеренную плату, чем в «пхочха».

Однако поздней осенью, когда столбик термометра непрерывно стремится вниз, сидеть на ветру у круглосуточного магазина даже в изрядном подпитии весьма некомфортно, поэтому в буквальном смысле тёплая атмосфера «пхочха», нагретая как непрерывно работающей кухонькой, так и дыханием посетителей, получает важное конкурентное преимущество.

Сюжет, который поможет окунуться в неповторимую атмосферу пхочха 1970-1980х годов

https://youtu.be/H0QKGpXCBBQ

Нынешняя неделя в Южной Корее началась с порноскандала. Точнее со скандала, связанного с обвинениями первой леди страны – гражданки Ким Гонхи – в пристрастии к т.н. порнографии бедности. Именно с таким заявлением выступил депутат от Демократической партии «Тобуро» Чан Гёнтхэ.

За эти слова его уже просят как минимум извиниться, однако пример позёрства гражданки Ким является вполне себе симптоматичным для южнокорейского общества, испытавшего на себе мощнейшее влияние идеологии европейского расизма и империализма.

Мы уже писали о том, что у южнокорейского расизма белое лицо (https://news.1rj.ru/str/helljoseon/7), и нынешний скандал является лишним тому подтверждением. Сам образ Ким Гонхи, запечатлённый на фото, будто кричит: посмотрите на меня, мой долг как цивилизованного человека снизойти до обездоленных мира сего из менее развитых стран и утешить их.

Когда у жены срочные дела и не с кем оставить ребенка дома, приходится брать его на работу. Сам так делал ни раз, отлично понимаю товарища Кима.

В минувшую субботу на сеульском проспекте Сечжона между мэрией и воротами Суллемун, больше известными как Намдэмун, собралось около 200 тыс. человек, приехавших ради этого в южнокорейскую столицу со всех уголков страны.

Приехали они, конечно, не ради покупок или прогулок по паркам, а за тем, чтобы потребовать от не так давно избранного президента Юна уйти в отставку.

Внешне события прошедшей субботы сильно напомнили протесты, приведшие в 2017 году к импичменту Пак Кынхе.

Президент от (условно) консервативного лагеря, трагическая массовая гибель молодых людей, обвинения в незаконном давлении со стороны правительства/администрации президента в отношении прессы/третьих лиц и декларируемая некомпетентность президента и отдельных членов его правительства…

Однако на сей раз народное недовольство сконцентрировано не только на личности самого президента РК, но и на его супруге, что довольно необычно (на наш взгляд) для южнокорейской политической культуры.

В этой связи невольно задаёшься вопросом, в чём же провинилась Ким Гонхи, чем она снискала такую нелюбовь у протестующих?

И самый простой ответ на данный вопрос – это её яркий образ, слишком выделяющийся на фоне обычно не слишком заметных жён предыдущих президентов РК. И как тут не вспомнить Раису Максимовну…

Если же попытаться провести аналогии с кейсом Пак, то в голову приходит фигура Чхве Сунсиль, являвшейся, по мнению протестующих, тем серым кардиналом, который оказывал незаконное влияние на президента, обладавшего не самыми выдающимися личными качествами (образ Юна, который транслируют в оппозиционных СМИ, как нельзя лучше подходит под это описание). Между прочим, злые языки и Раису Максимовну критиковали за чрезмерное влияние на супруга.

С начала 2022 года объём оборонного экспорта Южной Кореи достиг 17 миллиардов долларов, что практически в 2.5 раза превышает объём прошлого, тоже рекордного года. Выглядит, что мясорубка в далёких северных странах создала крайне благоприятные условия для южнокорейского военного комплекса. Во время своего визита на оборонные заводы в провинции Южный Кёнсан, Президент Юн пообещал всячески поддерживать оборонный экспорт, назвав оборонку драйвером всей высокотехнологической индустрии, и с ним трудно не согласиться. Впрочем, президент-консерватор просто по определению не может не пытаться понравиться самому ядерному электорату своей партии, - ещё со времён корейской войны провинция Южный Кёнсан это столица южнокорейской оружейной промышленности, и особого южнокорейского консерватизма.

К слову, 12 из 17 рекордных миллиардов - это один крупный контракт с Польшей на поставку 1000 танков К2, 639 самоходных гаубиц K9 и 48 истребителей FA-50. Поставки должны быть завершены к 2025 году.

На минувшей неделе в ходе встречи губернатора Приморского края О.Н. Кожемяко с генеральным консулом РК во Владивостоке г-ном Ха Бёнгю последний заявил, что с декабря текущего года паром из Тонхэ во Владивосток будет ходить не один, а два раза в неделю.

Эту фразу южнокорейского дипломата многие поспешили принять за обещание увеличить в 2 раза число пассажирских рейсов, однако источники как в самой компании, занимающейся эксплуатацией судна, так и в мэрии Тонхэ эту радостную догадку не подтвердили. Оказалось, что речь шла лишь о запуске дополнительного грузового рейса.

Неужели в южнокорейской компании не видят потенциала для увеличения пассажиропотока? Оказалось, что видят. Администрация г. Тонхэ, мэр которого совсем недавно посетил Приморье с официальным визитом, также в этом заинтересована.

Неготов оказался… морской пассажирский терминал Владивостока. К сожалению, принимать по два рейса в неделю из Тонхэ в настоящий момент это ту мач по техническим причинам - просто нет свободной причальной стенки. Рискнем предположить, что причиной тому стала большая загруженность порта Владивосток, причины которой, думаем, всем известны.

В результате, второму рейсу парома во Владивосток действительно быть, но швартоваться ему придется у одного из грузовых причалов.

Впрочем, есть надежда, что личная встреча между мэром Тонхэ и представителями пассажирского терминала, состоявшаяся пару недель назад, не прошла впустую и будет способствовать разрешению сложившейся проблемы. Тем более, что вероятность восстановления авиаперевозок между Приморьем и Южной Кореей в ближнесрочной перспективе не слишком велика.

Интересно отметить, что второй заход в неделю “Eastern Dream” первоначально планировал делать в японский порт Майдзуру, однако он пока закрыт. Из чего можно сделать вывод, что в случае открытия японского порта в ближайшем будущем второй судозаход во Владивосток может быть отменен уже по инициативе южнокорейской стороны. Хотя в мэрии Тонхэ не исключают выход на линию еще одного парома.

Для справки, общая грузоподъемность парома составляет 150 автомобилей или 130 TEU. Он способен перевозить до 530 человек. Время в пути составляет около 22 часов.

Картинка позаимствована из презентации, продемонстрированной на семинаре «Знакомство с портом Донхэ» (сохранено авторское написание названия порта) 14 ноября 2022 г.

Одна из причин, по которой я с нетерпением ожидал конец ноября, заключалась в возможности взглянуть, наконец, на официальную статистику южнокорейской Миграционной службы, чтобы попытаться подтвердить или опровергнуть сложившееся (не без участия СМИ) впечатление о массовой миграции соотечественников в РК в том числе из-за объявленной 21 сентября частичной мобилизации.

Грубый анализ данных показывает, что Южная Корея не стала точкой массовой миграции россиян.

Несмотря на то, что всего за 10 месяцев 2022 года в РК въехало 47.033 наших соотечественников, что на 67,8% больше, чем за те же десять месяцев 2021 года, здесь мы скорее всего являемся свидетелями эффекта низкой базы.

Для примера, в 2020 году в РК въехало 75.117 граждан РФ, а за год до этого и вовсе 350 тыс.

Значительный, казалось бы, прирост в 67,8% тоже не является чем-то выдающимся. Для большинства из 25 государств в соответствующей таблице, представленной в статистическом сборнике Миграционной службы, прирост исчисляется в двух, трёх и даже четырёхзначных цифрах!

Наши ближайшие соседи – Узбекистан и Казахстан показали прирост в 149.6% и 202.9% соответственно.
Число въездов монголов в РК в 2022 году и вовсе выросло на 858.2% до 44,469 человек, что красноречиво говорит о росте межгосударственных отношений между Монголией и РК в последние годы и, возможно, популярности там К-pop и К-food.

Между прочим, в неспокойном с точки зрения логистики 2021 году южнокорейские компании и администрация упомянутого ранее порта Тонхэ настойчиво прорабатывали маршрут поставок чокопаек, газировки и прочих снеков и полуфабрикатов в Монголию через Владивосток, так как китайцы задрали тарифы на перевозки через собственную территорию.

К сожалению, прочного канала поставок (по крайней мере из Тонхэ) создать так и не удалось.

Возвращаясь к теме миграции граждан РФ в РК, стоит отдельно коснуться вопроса путей, которыми россияне попадали в (простите за вульгарщину) Страну утренней свежести.

Ожидаемо сократилось число наших соотечественников, въезжающих непосредственно с территории РФ. Их число упало на 66,4% год к году до 3 140 человек (за 10 месяцев 2022 года).

Что и не удивительно, учитывая тот факт, что у РФ просто нет регулярного авиасообщения с РК, а указанные выше 3 140 россиян попали в Корею на пароме.

Многие наши соотечественники прилетели в РК через третьи страны. К примеру, ваш покорный слуга добирался вместе с кошкой до Сеула через Ташкент.

Данные южнокорейской статистики показывают, что из Узбекистана въехало 46.907 иностранцев, из Казахстана – 26.577, из Монголии – 49.439.

Рискну предположить, что Улан-Батор пока не стал международным авиа-хабом, поэтому те 4.970 иностранцев, которые въехали в РК с территории Монголии вполне могут быть нашими соотечественниками (в статистике страной выезда считается страна аэропорта вылета непосредственно перед въездом в РК).

Ташкент также с малой долей вероятностью является транзитным пунктом, через который в РК летят условные европейцы или американцы. В этой связи и разница в 11.855 человек между числом въехавших из Узбекистана иностранцев и въехавших в РК граждан Узбекистана также может приблизительно говорить о числе россиян, воспользовавшихся услугами Air Uzbekistan и их южнокорейских партнеров для путешествия в РК.

К слову, для Казахстана эта разница отрицательная, то есть часть казахов летела в Сеул с пересадками в третьих странах.

Частичная мобилизация, судя по всему, также не стала триггером для увеличения числа россиян, стремящихся попасть в РК.

Разложенное по месяцам число въездов граждан РФ составляет 5.943 человек в июле, 6.620 – в августе, 6.881 – в сентябре и 6.954 – в октябре.

Несмотря на имеющуюся тенденцию к росту, взрывным его назвать язык не поворачивается. Хотя я, признаться честно, ожидал, что в сентябре-октябре можно будет наблюдать кратный всплеск, учитывая новости о бегущих через Японское (Восточное) море в Южную Корею яхтсменах.

Здесь, конечно, можно и возразить. Что, если та разница в 1 тыс. человек между июлем и октябрём – это исключительно молодые мужчины?

Что, если почти все 7 тыс. въехавших в РК граждан РФ в октябре – это мужчины призывного возраста?

К сожалению, открытые статистические данные не дают возможность не подтвердить, не опровергнуть данные предположения.

Всё, что нам пока известно, это число мужчин и женщин, подавших заявление на КЕТА.

Для РФ это 12.134, из которых 4.853 – это лица женского пола и 7.281 – мужского.

Казалось бы, вот она очевидная диспропорция. Однако она же характерна для таких стран, поставляющих трудовых мигрантов, как Турция – 439 женщин и 1.039 мужчин. Или для таких европейских стран, как Италия – 712 женщин и 1.353 мужчин, и Нидерланды – 629 женщин и 1.039 мужчин.

Поэтому, как говорится, не всё так однозначно.