Жан Буше (1476 – ок. 1545)
Jean Bouchet

Надпись о Жанне, деве Орлеанской

Пусть вышла из незнатного я рода,
Я благородна сердцем и душой,
И добродетельна моя природа;
Не выношу я злобы и разброда.

В борьбе Господь водил моей рукой,
Велел Всевышний мне – пусть Карл Седьмой
В соборе Реймском будет коронован,
Хоть англичанами град завоеван,

А Генрих захватил его венец.
Мои труды, дерзанья наконец
Вернули Францию к чреде высокой.

Не ведаю ни лени я, ни сна,
В доспехи веры я облачена,
Я, Жанна, дева-воин без упрека.

EPIGRAMME DE JEHANNE, LA PUCELLE

Si je ne suis de noble sang extraicte,
Noble je fuz de courage & de coeur ;
Car on me veit de tous vices retraicte,
Et de vertuz tenir tousjours la traicte,

Soubz le hault Dieu des maulx le seul vaincueur,
Par le voulloir duquel, sans grand rigueur,
Feiz couronner à Reims Charles septiesme,
Auquel Henry le Royal diadesme

Avoit soubstraict par l'anglic appareil.
Par mes haulx faictz, conduicte & bon conseil
Restituay les Francoys en leur force.

Je ne prins oncq de vicieulx sommeil,
Et soubz harnoys de vouloir nompareil
Je, Jehanne, suys pucelle sans entorce.

Жан-Батист Шассинье (ок. 1571 – 1635)
Jean-Baptiste Chassignet

***
Мнит бедный селянин морозною зимой,
Что умерли кругом зеленые растенья,
И видится ему сплошное запустенье,
И ежится земля от муки ледяной.

Но только лишь придет обратно летний зной –
Украсившись, встают они в своем цветеньи,
И, чтоб себе воздать за тяжкое лишенье,
Укроют зеленью они простор лесной.

И так же из гробов мешки костей и кожи
Поднимутся, когда с небес по воле Божьей
Прольется благодать и Судный день придет.

Умрем, как умерло небесное светило,
Что этим вечером в глубинах опочило,
Но завтра заново взойдет над лоном вод.

Durant l'hyver frilleux il semble au villageois
Que morte soit des prez la chevelure verte,
Voyant de tous costez la terre descouverte
Se hérisser le dos de mille glaçons frois :

Mais quand elle ressent l'humeur des plus dous mois,
Plus belle elle renaist de la terre déserte
Et se recompensant de sa première perte,
Elle redonne l'ombre aux forestz et aus bois.

Ainsi hors du tombeau ceste charnelle masse
Se ressuscitera quand la céleste grâce
Arrosera les bons au jour du jugement.

Mourons donc comme meurt la lumière du monde
Aujourd'huy elle va se reposer sous l'onde
Demain elle ressort de l'ondeus élément.

https://news.1rj.ru/str/ensonlati/363 Рекламы на канале не было, нет и не будет, все репосты - по зову сердца.

Именно поэтому рекомендую всем эстетам-ценителям этот вебинар по итальянской палеографии, культуре позднего Средневековья/раннего Ренессанса, истории итальянского языка и прочим вечным ценностям, про которые вам больше никто в России на таком уровне не расскажет.

ПЕТР III, 1762

Ну вот и все. Закончена игра,
Все три державы проиграл в азарте,
Но как же быть, коль есть они на карте,
А сам ты внук и Карла, и Петра!

Не иды это были и не в марте,
Но я ничто, быв Кесарем вчера.
Ко мне Россия-дура недобра;
Дерзайте, бабы, царство разбазарьте!

Низвергнутый на гибель обречен,
Но есть мой сын. Покуда дышит он,
Меня не удержать пределам адским —

Пусть я пока еще не призрак, но
На Севере уж так заведено,
Чтобы отцы являлись принцам датским.

https://news.1rj.ru/str/mayakovka/1625 Ожидается подключение вашего покорного слуги. Кто в Спб — приходите!

Оливье де Маньи (1529 – 1561)
Olivier de Magny

Анри де Мэму

Вот что люблю я, Мэм, среди поры весенней:
Люблю цветенье роз, гвоздики, чабреца,
Люблю я поутру занятие певца –
Подругу петь в стихах средь птичьих песнопений.

А летом, от жары спасаясь в хладной сени,
Люблю лобзанье уст, касание сосца,
И пир свой довершать люблю я до конца –
Клубникой, сливками, без плотских угощений.

Лишь осень настает, приходят холода –
Каштаны есть люблю, вино я пью всегда;
Поев, у камелька сижу с согревом в теле.

Не выйдешь из дому морозною зимой,
И этою порой досуг любимый мой –
Любить и день и ночь любимую в постели.

Анри де Мэм (1532 – 1596) – французский полководец и государственный деятель.

Ce que j’aime au printemps, je te veux dire, Mesme ;
J’aime à fleurer la rose, et l’oeillet, et le thym,
J’aime à faire des vers, et me lever matin,
Pour, au chant des oiseaux, chanter celle que j’aime.

En esté, dans un val, quand le chaud est extresme,
J’aime à baiser sa bouche et toucher son tétin,
Et, sans faire autre effet, faire un petit festin,
Non de chair, mais de fruit, de fraises et de cresme.

Quand l’automne s’approche et le froid vient vers nous,
J’aime avec la chastaigne avoir de bon vin doux,
Et, assis près du feu, faire une chère lye.

En hiver, je ne puis sortir de la maison,
Si n’est au soir, masqué; mais, en cette saison,
J’aime fort à coucher dans les bras de ma mie.

Трое влюбленных (английская баллада)

Лорд Томас в лесу оленей стерег,
Королевским лесничим он был,
Эллендер девой юной была,
Лорд Томас ее любил.
 
«Матерь, матерь, прошу тебя, чтобы ты
Ответ на загадку дала:
Прекрасную Эллендер в жены мне взять
Иль деву, что кожей смугла?»
 
«У смуглянки и дом, и надел земли,
А Эллендер так бедна...
И совет мой таков, о первенец мой, –
Будет смуглой твоя жена».
 
Несется он к дому Эллендер вскачь,
Громко в дверь стучит кулаком,
И Эллендер дверь открывает скорей
И впускает его в свой дом.

Восклицает она: «Лорд Томас, у вас
Какие новости есть?»
«Вас я к себе на свадьбу зову –
Разве то не добрая весть?»
 
«Лорд Томас, да это худшая весть
Из всех новостей дурных;
Я вашей невестой думала быть,
Думала – вы мой жених.
 
Седлайте белого мне коня,
Седлайте смуглого мне,
Седлайте мне такого коня,
Что всех быстрее в стране».
 
Несется она к лорду Томасу вскачь,
Громко в дверь стучит кулаком,
Сам лорд Томас дверь открывает скорей
И впускает ее в свой дом.
 
И берет он за белую ручку ее,
И ведет сквозь чертог за собой,
И подходят они ко главе стола,
За которым гости толпой.
 
«То ваша невеста? – она говорит,
–Так причудливо ликом смугла!
А вы ведь могли бы жениться на той,
Что всех белизной превзошла».
 
Складной был в руках у смуглянки нож,
Нет такого ножа острей,
Вонзила она нож Эллендер в бок,
Прямо в сердце попала ей.
 
«Что стряслось?» – немедля лорд Томас кричит,
«Что стряслось?» – восклицает вновь.
«Поглядите – сердце пронзили мне,
И моя истекает кровь».
 
И тогда он смуглянку за ручку схватил,
И провел сквозь чертог за собой,
И срубил он голову ей мечом,
И об стену швырнул головой.
 
«Матерь, матерь, скорее могилу копай,
Будет гроб мой широк и глубок,
Мне в объятия Эллендер положи,
А смуглянку зарой у ног».
 
Прислонил лорд Томас к полу свой меч,
Острием нацелился в грудь
И сказал: «Здесь троим влюбленным конец,
Боже, дай им всем отдохнуть».
 
The Three Lovers

Lord Thomas, he was a bold keeper,
The keeper of the king's deer,
Fair Ellender was a fair young lady,
Lord Thomas he loved her dear.

"Oh Mother, oh Mother, come unriddle
this sport,
Unriddle it al as one,
As to whether I should marry Fair
Ellender,
Or go bring the brown girl home."

"The brown girl she has house and land,
Fair Ellender has none,
Therefore I advise you as my eldest son,
To go bring the brown girl home."

He rode unto Fair Ellender's house,
He knocked on the door,
There was none so ready as Fair Ellender
herself,
To rise and ask him in.

"What news, what news, Lord Thomas,"
she cried,
"What news you bring to me?"
"I've come to ask you to my wedding,
Is that good news to thee?"

"Bad news, bad news, Lord Thomas,"
she cried,
"Bad news you bring to me.
I thought I was to be your bride,
And you the bridegroom to be."

"Go saddle me up the milk-white horse,
Go saddle me up the brown,
Go saddle me up the swiftest horse,
That ever walked the ground."

She rode unto Lord Thomas' house,
She knocked at the door,
There was none so ready as Lord
Thomas himself,
To rise and ask her in.

He took her by the lily-white hand,
He led her through the hall,
He led her to the head of the table,
Among the gentries all.

"Is this your bride, Lord Thomas?" she
cried,
"She looks most wonderful brown,
When you could 'a' married as fair a
young lady,
That ever sun shone on."

The brown girl had a pen knife in her hand,
It was most keen and sharp,
She pierced it through Fair Ellender's side,
And it entered in her heart.

"What is the matter?" Lord Thomas, he cried,
"What is the matter?" cried he,
"Why don't you see my own heart's blood,
Come trickling down by me?"

He took the brown girl by her hand,
He led her through the hall,
He took a sword and cut her head off,
And hurled it against the wall.

"Oh Mother, oh Mother, go make my grave,
Go make it wide and deep,
And bury Fair Ellender in my arms,
And the brown girl at my feet."

He placed the sword against the floor,
The point against his breast,
Saying, "Here's the end of three young lovers,
God send them al to rest.