Первую неделю января маленькая девочка (8 лет) и дым Отечества (33 года) провели в языковом лагере в Подмосковье. Как кому, а я чувствовал себя живым — и вообще это отличное начало года.
Так что в течение пары дней тут будут появляться истории не столько отеческие, но сколько наблюдения за рядом других детей.
Так что в течение пары дней тут будут появляться истории не столько отеческие, но сколько наблюдения за рядом других детей.
Forwarded from На словах
На пруду селезень с большой сосредоточенностью чистит перья. Ребенок лет шести:
- Мама, птичка моется!
- Она уже сорок минут моется. Я людей не знаю, чтобы так мылись.
- Наш папа так моется!
- Наш папа ходит к психиатру.
- Потому что грязный?
- Не начинай.
- Мама, птичка моется!
- Она уже сорок минут моется. Я людей не знаю, чтобы так мылись.
- Наш папа так моется!
- Наш папа ходит к психиатру.
- Потому что грязный?
- Не начинай.
С монологов Книготорговки, в принципе, начались все мои потуги вести тьмы тем каналов в Тг. А тут еще такое вот, созвучное.
Forwarded from Монологи книготорговки
Отец с дочерью в магазине:
- Иди посмотри книжки и выбери какие-нибудь три (тут я уже стекаю под стул от счастья).
- Выбрала! (Тычет в самокатовского "Одиссея")
- Хм. Уверена? Там внутри наверняка какая-нибудь кровища.
- Пааапа. Мне три. Я видела кровь. Я знаю жизнь.
- Иди посмотри книжки и выбери какие-нибудь три (тут я уже стекаю под стул от счастья).
- Выбрала! (Тычет в самокатовского "Одиссея")
- Хм. Уверена? Там внутри наверняка какая-нибудь кровища.
- Пааапа. Мне три. Я видела кровь. Я знаю жизнь.
Имоции
В мозге больше связи чем во Вселенной ..., зато во Вселенной больше последовательности, чем в ведении этого канала.
Это я всё к тому, что автор тупит, но тексты скоро вполне могут быть.
В мозге больше связи чем во Вселенной ..., зато во Вселенной больше последовательности, чем в ведении этого канала.
Это я всё к тому, что автор тупит, но тексты скоро вполне могут быть.
Тренинговый родительский центр им. Ирода
Кухня. Стол. Девочка С. (8 лет) делает уроки. Я нависаю над дочерью. Я грозен и и беспощаден.
— С., я беспощаден и грозен?
С. с любопытством смотрит вверх. Возвращается к урокам с невнятным отрицающим звуком.
Дым Отечества издаёт порыкивание.
Девочка С. (не отрываясь от выписывания слов Дмашняя работа):
— Ну, пааап. Если ты порыкиваешь, это еще не делает тебя грозным.
Порыкивание прекращается. Начинается обиженное посапывание.
— А что же тогда делает отца грозным?
С. (без единой паузы на обдумывание):
— Избиение младенцев.
Кухня. Стол. Девочка С. (8 лет) делает уроки. Я нависаю над дочерью. Я грозен и и беспощаден.
— С., я беспощаден и грозен?
С. с любопытством смотрит вверх. Возвращается к урокам с невнятным отрицающим звуком.
Дым Отечества издаёт порыкивание.
Девочка С. (не отрываясь от выписывания слов Дмашняя работа):
— Ну, пааап. Если ты порыкиваешь, это еще не делает тебя грозным.
Порыкивание прекращается. Начинается обиженное посапывание.
— А что же тогда делает отца грозным?
С. (без единой паузы на обдумывание):
— Избиение младенцев.
У девочки S. — выпускной (второй класс. ну такое). На концертной площадке у школы, в ожидании прихода детей, стоят редкие родители.
Одна из бабушек, — крашеные корни, солнечные очки, очень словоохотлива, — степенно озирается вокруг, показывает куда-то вдаль на границу школы и вальяжно сообщает пространству:
— Вот. Вот это моя мечта.
Часть родителей смотрит на нее с вежливым недоумением и интересом. Она продолжает.
— Вот же. Забор. И чтобы он не открывался. Чтобы вот закрыть их всех. И они не выбегали бы никуда.
Мечтательность в ее голосе и взгляде приравнивается к бесконечности. Она торжествующе смотрит на окружающих и ждёт продолжения разговора.
Родители вежливо расходятся.
Одна из бабушек, — крашеные корни, солнечные очки, очень словоохотлива, — степенно озирается вокруг, показывает куда-то вдаль на границу школы и вальяжно сообщает пространству:
— Вот. Вот это моя мечта.
Часть родителей смотрит на нее с вежливым недоумением и интересом. Она продолжает.
— Вот же. Забор. И чтобы он не открывался. Чтобы вот закрыть их всех. И они не выбегали бы никуда.
Мечтательность в ее голосе и взгляде приравнивается к бесконечности. Она торжествующе смотрит на окружающих и ждёт продолжения разговора.
Родители вежливо расходятся.
(немного погодя.
Выпускной во втором классе — это когда сто с лишним детей выходят на улицу, садятся на скамеечки, в течение часа слушают фамилии отличников и не отличников, получают дипломы об успешном окончании. Награждают также представителей родительских комитетов. Бабушка из поста выше тоже с дипломом. Уважительный шепот по рядам:
— трое внуков. такая самоотдача)
Выпускной во втором классе — это когда сто с лишним детей выходят на улицу, садятся на скамеечки, в течение часа слушают фамилии отличников и не отличников, получают дипломы об успешном окончании. Награждают также представителей родительских комитетов. Бабушка из поста выше тоже с дипломом. Уважительный шепот по рядам:
— трое внуков. такая самоотдача)
владимирвладимирович и дисциплина
Забираю из школы маленькую девочку S.
— Папа, а можно к нам в гости придет мальчик В.?
Надо сказать, что все мальчики, окружающие маленькую девочку S. стоят у меня на учете. (мвахаха, святая простота!). Я знаю мальчика Ф., знаю мальчика Д, есть еще С. и М., — и много кто еще. Но вот о мальчике В. я впервые слышу за все два года обучения в этой школе, и об этом своем удивлении я и сообщаю дочери максимально корректно. Выясняется, что Ф. на даче, С. на хоккее, Д. заболел... В общем, есть В. — и S. хочет его в гости.
Обсуждаем с S. стартовые условия: договориться с родителями мальчика, договориться с мамой, не сорить, не колотить посуду, прибрать за собой... В общем.
Из школы выходит мальчик В., серьезный такой мальчик, в очках. Одну ладонь он мне протягивает для знакомства, вторая с телефоном.
— Здравствуйте, меня зовут... (из песни слова не выкинешь. ДО) Владимир Владимирович.
— Кхм. Здравствуйте. А зачем телефон?
— Тут мама на связи, расскажите ей, пожалуйста, где я буду.
Само собой подобный подход мне крайне нравится. Я проникаюсь к ВВ уважением, общаюсь с его мамой, договариваюсь во сколько владимиравладимировича заберут с вакаций.
Идем от школы домой, слушаю, что там нонича играет на радио «Детский щебет». Подходим к подъезду, я говорю:
— S., доставай ключи.
S. лезет в рюкзак и говорит:
— Ой.
Выясняется, что ключей нет (обычно S. утром кладет их в боковой карман рюкзака — и это единственные ключи, которые доступны до прихода остальных членов семейства S.) Логично, что тут два варианта: либо оставила в школе (нет, из рюкзака не доставала), либо оставила дома.
Я беру телефон...
Забираю из школы маленькую девочку S.
— Папа, а можно к нам в гости придет мальчик В.?
Надо сказать, что все мальчики, окружающие маленькую девочку S. стоят у меня на учете. (мвахаха, святая простота!). Я знаю мальчика Ф., знаю мальчика Д, есть еще С. и М., — и много кто еще. Но вот о мальчике В. я впервые слышу за все два года обучения в этой школе, и об этом своем удивлении я и сообщаю дочери максимально корректно. Выясняется, что Ф. на даче, С. на хоккее, Д. заболел... В общем, есть В. — и S. хочет его в гости.
Обсуждаем с S. стартовые условия: договориться с родителями мальчика, договориться с мамой, не сорить, не колотить посуду, прибрать за собой... В общем.
Из школы выходит мальчик В., серьезный такой мальчик, в очках. Одну ладонь он мне протягивает для знакомства, вторая с телефоном.
— Здравствуйте, меня зовут... (из песни слова не выкинешь. ДО) Владимир Владимирович.
— Кхм. Здравствуйте. А зачем телефон?
— Тут мама на связи, расскажите ей, пожалуйста, где я буду.
Само собой подобный подход мне крайне нравится. Я проникаюсь к ВВ уважением, общаюсь с его мамой, договариваюсь во сколько владимиравладимировича заберут с вакаций.
Идем от школы домой, слушаю, что там нонича играет на радио «Детский щебет». Подходим к подъезду, я говорю:
— S., доставай ключи.
S. лезет в рюкзак и говорит:
— Ой.
Выясняется, что ключей нет (обычно S. утром кладет их в боковой карман рюкзака — и это единственные ключи, которые доступны до прихода остальных членов семейства S.) Логично, что тут два варианта: либо оставила в школе (нет, из рюкзака не доставала), либо оставила дома.
Я беру телефон...
(здесь правильный блогер попросил бы читателей остановиться, поместить себя в предлагаемые обстоятельства и придумать, что именно они стали бы делать, осознанно и неосознанно, в ближайшие 10 минут. Но так как я не очень правильный, у нас тут телеграм, да и и сам я этого в предлагаемых обстоятельствах не сделал, — то не стану никого ни о чем просить. Скажу только, что если б не дальнейшая история, мне бы в голову не пришло ничего анализировать и рефлексировать).
Я беру телефон, набираю маму девочки S., чтобы выяснить, когда ключи в принципе могут оказаться на районе, кого для этого надо напрячь и как сильно.
За спиной молчание, затем я слышу следующий диалог (который и транслирую же в трубку):
В.: — S.? А тебя что, не будут ругать?
S. (раздасадованная на себя, но держит лицо): — Что? А, нет.
В.: — Как?
S.: — Ну... Так.
В.: — Ты же (громким шепотом) ПОТЕРЯЛА КЛЮЧИ!
S. (постепенно теряя интерес к разговору): — Не, не будут.
В.: — Но как? Если бы я потерял ключи, со мной бы знаешь что сделали?! (дальше идет неразборчивый шепот на ухо)
S. (всем своим видом изображает вежливое принятие информации) : — М.
В.: — А тебя даже не ругают?!!!
S.: — Ну... нет?
Я заканчиваю телефонный разговор, передаю детям короткую сводку. Ключей не будет еще долго, поэтому мы гуляем на природе, затем идем в ТЦ, едим, и ждем родителей с ключами и без. План принят, вариант с перекусом принимается большинством голосов. Ко мне подходит мальчик В., для аудиенции.
В.: — Скажите, пожалуйста, а вы что, не будете ругать S.?
ДО.: — Ну... нет?
В.: — А почему?
ДО.: — Ну смотри. Ты когда-нибудь забывал дома что-то?
В.: — Конечно!
ДО.: — И тебя ругали?
В.: — Да!
ДО.: — И как? Помогало?
В.: — Не знаю.
ДО.: — S., как ты думаешь, ты в следующий раз забудешь ключи?
S.: — Наверное, нет.
За спиной молчание, затем я слышу следующий диалог (который и транслирую же в трубку):
В.: — S.? А тебя что, не будут ругать?
S. (раздасадованная на себя, но держит лицо): — Что? А, нет.
В.: — Как?
S.: — Ну... Так.
В.: — Ты же (громким шепотом) ПОТЕРЯЛА КЛЮЧИ!
S. (постепенно теряя интерес к разговору): — Не, не будут.
В.: — Но как? Если бы я потерял ключи, со мной бы знаешь что сделали?! (дальше идет неразборчивый шепот на ухо)
S. (всем своим видом изображает вежливое принятие информации) : — М.
В.: — А тебя даже не ругают?!!!
S.: — Ну... нет?
Я заканчиваю телефонный разговор, передаю детям короткую сводку. Ключей не будет еще долго, поэтому мы гуляем на природе, затем идем в ТЦ, едим, и ждем родителей с ключами и без. План принят, вариант с перекусом принимается большинством голосов. Ко мне подходит мальчик В., для аудиенции.
В.: — Скажите, пожалуйста, а вы что, не будете ругать S.?
ДО.: — Ну... нет?
В.: — А почему?
ДО.: — Ну смотри. Ты когда-нибудь забывал дома что-то?
В.: — Конечно!
ДО.: — И тебя ругали?
В.: — Да!
ДО.: — И как? Помогало?
В.: — Не знаю.
ДО.: — S., как ты думаешь, ты в следующий раз забудешь ключи?
S.: — Наверное, нет.
Мы идем в торговый центр, подбираем еще одного мальчика-друга (F.) А это, знаете ли, на два мальчика больше, чем я бы хотел, — но, хвала богам, мое мнение мало кого сейчас интересует. По дороге, чтобы не растерять всю эту бешеную стайку, я придумываю игру в ящик пандоры — дескать, я важный свидетель, которого надо доставить из пункт А в пункт Б, по дороге защищая ото всяких там нрзб. и еще, чтоб я не сбежал. Дети спеленывают свидетеля, идут в сантиметре от меня, всматриваются в кусты, изображают всякую бдительность.
В. (шепотом): Тебя вообще никогда не ругают?!
S.: — Ну, иногда ругают.
В.: — А что ты должна для этого сделать?
S.: — Ну... Я для этого должна кого-нибудь выбесить.
В.: — ЧТО?
S.: — Выбесить. О, давай теперь я медсестра и вас всех вылечу?
Мальчик F. изображает снайпера, девочка S. лечит Дым Отечества (- Папа! Перестань смеяться! Бинт спадёт!), мальчик В. молча шевелит губами.
Занавес.
(и да, ключи оказались в кармане какой-то давно не надеваемой куртки)
В. (шепотом): Тебя вообще никогда не ругают?!
S.: — Ну, иногда ругают.
В.: — А что ты должна для этого сделать?
S.: — Ну... Я для этого должна кого-нибудь выбесить.
В.: — ЧТО?
S.: — Выбесить. О, давай теперь я медсестра и вас всех вылечу?
Мальчик F. изображает снайпера, девочка S. лечит Дым Отечества (- Папа! Перестань смеяться! Бинт спадёт!), мальчик В. молча шевелит губами.
Занавес.
(и да, ключи оказались в кармане какой-то давно не надеваемой куртки)
in nomine
Из корпуса в корпус дети должны переходить исключительно под присмотром груп-лидеров. Перед очередных походом в столовую (первый день), все копошатся, знакомятся, разузнают всякое. Часть детей уже встали в пары, мои коллеги собирают тех, кто в хвосте. У нас с детьми заходит живой диспут о правильности и неправильности некоторых поступков, а также о ряде сопутствующих событий — к примеру, о наличии доступа к вайфаю в жилом корпусе. В какой-то момент я нечеловеколюбиво забываю удержать ятаган язвительности в шароварах умеренности и спрашиваю у детей:
— Знакома ли вам, о рахаты моих лукумов, католическая концепция греха?
Я осекаюсь, понимаю, что сболтнул лишнее, воцарившаяся тишина подтверждает мою догадку. Через пару мучительно долгих мгновений девочка N. с абсолютно спокойным лицом, чуть наклонив голову набок, без единой эмоции в голосе отвечает:
— Мне всего 12.
Из корпуса в корпус дети должны переходить исключительно под присмотром груп-лидеров. Перед очередных походом в столовую (первый день), все копошатся, знакомятся, разузнают всякое. Часть детей уже встали в пары, мои коллеги собирают тех, кто в хвосте. У нас с детьми заходит живой диспут о правильности и неправильности некоторых поступков, а также о ряде сопутствующих событий — к примеру, о наличии доступа к вайфаю в жилом корпусе. В какой-то момент я нечеловеколюбиво забываю удержать ятаган язвительности в шароварах умеренности и спрашиваю у детей:
— Знакома ли вам, о рахаты моих лукумов, католическая концепция греха?
Я осекаюсь, понимаю, что сболтнул лишнее, воцарившаяся тишина подтверждает мою догадку. Через пару мучительно долгих мгновений девочка N. с абсолютно спокойным лицом, чуть наклонив голову набок, без единой эмоции в голосе отвечает:
— Мне всего 12.