«Лав ю форевер!» — кричала
ты, и ноги сбивала
Ты умерла, ушла в цветы.
И было мало
Мало мы съели устриц.
И роз мы нюхали мало
Тринадцать лет, и всего-то
слез, лишь миновало...

Ай лав форевер твое лицо.
И красный волос
О если б знал я в конце
концов, что значит твой
страшный голос
А значил он вот что:
смерть в феврале,
под одеялом
Мы мало жили и ног в тепле
мне было мало.

#Лимонов

«Нам, кинематографистам, нужно сегодня учиться у таких педагогов, как Брейгель, Архипов, Нестеров, Корин, Леже, Ривера, у примитивистов — у них цвет был не только настроением, дополнительной эмоцией, но частью содержания. Речь идет, в сущности, о всей изобразительной культуре, которую глупо рассматривать, как некий наряд, украшение, но которая сама по себе содержательна, идеологична. Как-то я прочел прекрасный эпизод из жизни Делакруа — в общем-то известный. Некая дама предложила ему сюжет для картины: герцог Веллингтон беседует, уединившись, с князем Меттернихом. Эту сценку она наблюдала в посольстве. Делакруа, отвесив поклон, возразил: «..для истинного художника это было всего лишь синее пятно рядом с красным пятном». И тот же Делакруа, когда его спросили, какой предмет он хотел изобразить в руках воина, ответил: «Я хотел написать блеск сабли». Не саблю, а блеск сабли.

Но, нечего говорить, найти такую содержательную форму не так-то просто. Ведь художнику надо было изобразить не просто два разных пятна — красное и синее, а два конкретных, единственных в своем роде пятна, не просто блеск, а блеск сабли. Несомненно, блеск орудийного ствола, стекла, росы он изобразит иначе. Мы должны что-то узнать и в этих пятнах, и в этом блеске. Это главное. Конечно, проще было бы нарисовать (а лучше сказать, скопировать) саблю, но кто же поверит в нее? В нарисованную саблю или в нарисованных генералов?»

См. «Вечное движение»

#Параджанов

Когда философ всю свою речь строит на поэтизации войны, не стоит удивляться, что в какой-то момент война может прийти к нему в дом. Хватит ли ему мужества выдержать взгляд любимой?

Кто бы ни стоял за произошедшим, эта история — хорошее напоминание о том, что слово имеет вес. Даже в наш век переизбытка означающих. Рано или поздно с всех нас спросят за те слова, что мы говорили. А за цитаты спросят вдвойне.

#проходящее

Раньше людям казалось, что распространение стриминга — а до этого фотографии — приведет к тому, что ужасы войны станут слишком очевидны. Что война — по крайней мере, война внеконвенциональная, пространство чистого насилия — уйдет, останется в прошлом или сместится на дикую периферию.

Но сейчас мы видим, что происходит иной процесс. Ближе войну делает только боль — своя или близких. Медиа не приближают войну, но превращают её в плоскость — в один длинный сериал, последовательность кадров. Причем сериал инновационный, многомерный. Каждый может потреблять его так, как ему удобнее. Хочешь — смотри его как трагедию, переживай катарсис за катарсисом, хочешь — дрочи на него как на снафф-порно. Даже больше: опциональны не только жанры, тональности, но и сами сюжеты. Для одних это героическая история отстаивания права на собственную субъектность, на самостоятельное определение своей судьбы, для других — эпос о возвращении утраченного величия, для третьих — альманах зарисовок о человеческой подлости или, наоборот, доброте. Разные интерпретации даже не конфликтуют друг с другом, они буквально существуют в разных пространствах. Между вселенной Арестовича и вселенной Стрелкова нет никакого перехода, из пространства Кашина невозможно попасть в пространство «Доксы», и наоборот. Это разные миры, отделенные друг от друга разрывами. Каждый выбирает интертейтмент под себя — под уже сложившийся личный канон.

В войне участвуют, потому что не могут не участвовать. Она сама приходит в твой дом и захватывает твой взгляд. Сериал же смотрят только до тех пор, пока интересно. В этом прикол четвертой стены: ты спокоен, так как знаешь, что можешь выйти из зала в любой момент. Пули и осколки не летают через монитор. В любой момент контент можно поставить на паузу и переключиться на что-то другое. Выключил стрим, пролистал ленту, перешел на другой канал. Смотрел военкора Котенка, а сейчас странная баба готовит большой чупа чупс. Война превратилась в всего лишь еще одну из доступных категорий контента.

У этого есть два следствия: условно хорошее и условно плохое. С одной стороны, такая отстраненность делает невозможной какую-либо мобилизацию. Потому что потреблять контент и участвовать в его производстве — диаметрально противоположные позиции. С другой, это отношение делает невозможным и какое-либо сострадание. Киногерой утилитарен, и зритель в глубине души отлично знает об этом. Сострадание к нему коротко: оно улетучивается, когда на экране появляется что-то другое.

#проходящее
#Entwurf

Мы не молоды. Но и не стары.
Мы не мертвые. И не живые.
Вот мы слушаем рокот гитары
И романса «слова роковые».

О беспамятном счастье цыганском,
Об угарной любви и разлуке,
И — как вызов бокалы — с шампанским
Подымают дрожащие руки.

За бессмыслицу! За неудачи!
За потерю всего дорого!
И за то, что могло быть иначе,
И за то — что не надо другого!

1949

#Иванов

Все ещё самый русский призыв из всех возможных.

Сладко будет ей к тебе приникнуть,
Целовать со злобой бесконечной.
Ты не сможешь двинуться и крикнуть…
Это все. И это будет вечно.

См. «За гробом», 1907.

#Гумилев
#Fetzen

Душа мира

Вечной
тучкой несется,
улыбкой
беспечной,
улыбкой зыбкой
смеется.
Грядой серебристой
летит над водою —
- лучисто-
волнистой
грядою.

Чистая,
словно мир,
вся лучистая —
золотая заря,
мировая душа.
За тобой бежишь,
весь
горя,
как на пир,
как на пир
спеша.
Травой шелестишь:
«Я здесь,
где цветы...
Мир
вам…»
И бежишь,
как на пир,
но ты —
Там...

Пронесясь
ветерком,
ты зелень чуть тронешь,
ты пахнёшь
холодком
и, смеясь,
вмиг
в лазури утонешь,
улетишь на крыльях стрекозовых.
С гвоздик
малиновых,
с бледно-розовых
кашек —
ты рубиновых
гонишь букашек.

1902

#Белый

Внезапно самым интересным исполнением этого стихотворения оказывается парт Славы КПСС в композиции «Какой-то паукан» от группы «Ежемесячные». Парт практически полностью составлен из фрагментов «Души мира», но сделано это таким образом, что Слава не просто исполняет текст Белого, а развивает его, придает ему дополнительное измерение.

Часть строчек выпадает, некоторые слова почти невозможно разобрать на слух, но это не ощущается как потеря: все возмещено насыщенным звучанием. Именно через него раскрывается определяющий для символистской поэзии фантазм слияния. Единственное слово извне стихотворения — «бирюзовый» — появляется в последней строчке парта. Эта вставка позволяет достичь максимальной концентрации фантазма: цвета — то, благодаря чему человек способен различать границы объектов, отделять внутреннее от внешнего — смешиваются, очертания Я уходят и оно тает, растворяется в всеобщей полноте. И ты либо выключаешь запись через пару секунд, либо тонешь в ней.

«И жизнь моя скоморошья утонет в пучине снов».

#Entwurf
#СлаваКПСС

«Ни мужчина, ни женщина, ни ребенок, ни старик не имеют ни морального, ни физического права предавать свою семью, клан, воинское подразделение, народ и человека, с которыми (которым) они связаны узами крови, постели, духовного содружества, воинского или идеологического товарищества.

Так как в мире идет постоянная война всех против всех, подобное предательство должно расцениваться как Каиново, Иудино деяние. Совершивший (ая) его, достоин (а) страшнейшего презрения и физической либо моральной кары и адских мук. Ибо своим предательством он принес верившим в него и любившим его тягчайшие муки и космическую тоску. И выбил из-под ног их веру в преданность, выбил навсегда, как табурет из-под ног осужденного на повешение. И тот остался висеть, не дотягиваясь до земли, но и не в небе, навсегда.

В реальной жизни только сверхчеловек имеет мужество для выполнения этой Заповеди. Беда с людьми не в том, что они плохи, — лишь часть людей негативны от рождения, но в том, что люди ужасающе слабы. Предают они от слабости».

См. «Анатомия героя»

#Лимонов
#Entwurf

Сам факт наличия подобного призыва — это буквальная констатация того, что в любой человеческой коммуникации всегда уже присутствует аспект предательства и измены. И Лимонову это было отлично известно. Будь реалистом — требуй невозможного.

Почти всегда все равно или поздно упирается в выбор: либо ты предаешь чьи-то ожидания, либо позволяешь себя заживо сожрать.

Мужчина должен копать землю, а женщина рожать в неё солдат.

#Fetzen

«…обвиняемый, провоцируя следствие, вскрыл себе вены, симулируя свою невиновность…»

Из материалов уголовного дела Н. Шмидта, 1941 г.

#Fetzen

«Желание умереть — это наиболее часто не что иное, как желание истребить себя в любви...

Посреди большого поля вырастите дуб и напишите: я тоже однажды была существом мыслящим и страдающим, меня звали Сабина Шпильрайн…»

#Шпильрайн
#Fetzen

У истока всякого мышления лежит страдание.

В августе 1942 года Сабина Шпильрайн вместе с двумя своими дочерьми была убита немцами в Змиёвской балке вместе с тысячами других евреев во время второй оккупации Ростова-на-Дону. К тому моменту трое ее братьев и муж уже были расстреляны — советской властью во время репрессий конца 30-х. В 2004 году на месте казни Шпильрайн были посажены дубы. Страдания, как и мышления, в ее жизни было с избытком.