сегодня делимся обложкой второй книги из подписки на 7 новинок издательства 🤩

«Никаких связных цепочек» Ады Ватамота – автофикшн о нейроотличном восприятии и взрослении в мире, где быть собой небезопасно

книга выйдет в ноябре!

поздравляем коллег с запуском!

Тутиздат – ресурс, платформа и онлайн-магазин, ориентированный на читателей, книжные лавки и маркеты, издателей, разбросанных по всему миру за пределами РФ

наши книги тоже доступны для заказа. в декабре добавим бумажные версии еще двух книг издательства и допечатаем распроданное

🖤

великолепный пост писательницы Кати Крыловой об отзывах на книги и автофикшне как тумане, который царапается 🖤

На курсе «Практики автофикшна» все задания умудряются перевернуть мое восприятие реальности и себя как авторки каких бы то ни было текстов.

В октябре изучала восприятие русскоязычного автофикшна «простыми» людьми, анализируя рецензии на good reads или букмейте. Выбрала разные книги, включая «Лысую» Маши Константиниди, «Дуа за неверного» Еганы Джаббаровой, «Фокус» и «Памяти памяти» Марии Степановой и «Даша строит кенотаф» Даши Митякиной.

Хотелось разобраться, что объединяет негативные комментарии и результат превзошел ожидания — ругательные отзывы почти не касаются качества текста и особенностей языка, но стремятся расправиться с авторкой как личностью — жадной, хитрой, фальшивой и посредственной.

Поводом для такого отношения становится сам факт публикации книги о своей невыдающейся, незначительной в масштабах истории жизни (такие же жизни служат ядром многих современных романов, но к ним у комментаторов претензий нет, так как персонажи вымышленные). До сих пор не могу уложить в голове, что именно связь описанного с реальным человеком приводит к отторжению текста.

В то время как все виды искусств, включая архитектуру (о чем слушала сегодня), переживают период новой искренности (а значит в этом есть потребность), дефолтная позиция «требовательного» читателя — цинизм. Авторка по умолчанию виновата в том, что написала автофикшн, а уже после можно разобраться: вдруг она сделала это, чтобы дать голос теме, которая сидит занозой, или насладиться процессом исследования и письма, а не для того, чтобы заработать 8 000 рублей роялти или 26 новых подписчиков в телеграме.

Подробнее о том, что раздражает «простого» читателя в книгах, которые пишут наши современницы:

⭐Эгоцентричность — «зацикленность» авторки на себе. Подогреваемый неолиберализмом интерес к себе уместен в кабинете психотерапевта, но в публичном поле он патологизируется, воспринимается как нарциссизм (при этом попытка раскрыть образ автогероини через других персонажей оценивается положительно);

⭐«Сториселлинг» — создание автофикционального текста рассматривается как «продажа» личной истории, а торговля сокровенным и исподним — форма проституции;

⭐Схожесть автофикциональных текстов друг с другом — истории современных женщин «по стилю, слогу, настроению» очень похожи, хотя «автофикшн предполагает описание сугубо личного, индивидуального» (в этом приравнивании содержания к форме мне сложно найти логику, но запрос на едкую автофикциональную сатиру как раз вписывается в тоску по другому стилю);

⭐Подмена жанра — авторы негативных отзывов подчеркивают, что автофикшн нельзя называть романом. Автофикциональные тексты — это некие не-книги, хаотичные дневники, случайные заметки, список покупок.

⭐«Лирическое нытье о тяжкой доле автора» — жизненный опыт, который кажется читателю не слишком травматичным по сравнению с его/ее трудностями, с готовностью обесценивается. Также нытьем называют критику стереотипов и практик угнетения в «женском» автофикшне — такие тексты воспринимаются носителями стереотипов и их молчаливыми сторонниками как «трусливо-озлобленные»;

⭐Терапевтичность автофикционального письма: авторки «лечатся об читателей», так как качественная психотерапия слишком дорога;

⭐Оценка России — читателей раздражают «оценивающие суждения» в отношении страны, в которой авторки автофикшна прожили большую часть жизни;

⭐Претенциозность и высокомерие — автофикциональные тексты, которые содержат отсылки к литературе, искусству и философии, заставляют «простого» читателя чувствовать себя «некультурным быдлом», к тому же, ссылки на чужие тексты рассматриваются как «вписка» себя неважной в сообщество признанных;

⭐Отсюда раздражение письмом о повседневном, а не выдающемся опыте — человек, не являющийся «интересным по умолчанию» для массовой аудитории, создавая и публикуя текст о себе, использует читателей для самоутверждения, вписывания себя в историю (хотя у любой книги шансов кануть в Лету в разы больше, чем десять лет назад, и те, кто пишут не из внутренней потребности, а из желания вписаться, занимаются жестоким оптимизмом);

⭐Изысканность языка — стремление к поиску собственного стиля воспринимается как злоупотребление в сравнении с «простым» языком «русских классиков» (экспериментальность как естественное качество автофикшна воспринимается как нарочитая искусность, игра в бисер, стремление быть на голову выше читателя хотя бы на бумаге);

⭐Схематичность аргументации, обобщения и упрощения — чаще всего этот комментарий спровоцирован феминистской повесткой автофикшна и выявляет инерцию патриархальной культуры — устойчивость мнения о том, что успех горстки «выдающихся» женщин означает, что «замалчивание» по половому признаку не происходит повсеместно. Сказанное в поддержку женщин воспринимается как обобщение, если не учтены/не упомянуты исключения.

Рассматривая компоненты негативной оценки в совокупности, я поняла, что они, как правило, не критикуют сам текст, но поднимают вопрос о «праве на письмо». Публикация текста о себе в форме книги воспринимается как нарушение социального порядка, нескромный жест «маленького человека», который не хочет знать своего места.

Вместе с этим автофикциональный текст предполагает слишком много работы со стороны читателя — как интеллектуальной, так и эмоциональной. Такой труд связан с ломкой привычных взглядов, а порой и осознанием своих позиций как привелегированных/основанных на дискриминации другого или самодискриминации.

Если основываться на негативных комментариях, то автофикшн можно опеределить как бесформенный и бессодержательный текст, который, в то же время, оставляет порезы на разных гранях субъективности «простого» читателя.

Придумала для такого рода текстов метафору — туман, который царапается. Этот образ кажется мне хорошей путеводной звездой для любого текста, так как туман не предполагает нотаций и готовых решений, а царапины возвращают к неудобной реальности происходящего.