Второй выпуск сезона про разговоры с моими подружками про их опыт беременности и родов – с моей подругой Катей, с которой мы дружим уже сто лет.

Мы пили портвейн на лавке за баром Юнион, плавали в озере Селигер, болтались по Стамбулу и Парижу, пережили миллион всего, а потом я наблюдала Катю в ее беременность и теперь любуюсь ей в материнстве.

У Кати непростая история – узнать о беременности в день начала войны, рожать в самый пик мобилизации, справляться с диабетом беременных – и я ей восхищаюсь, учусь у нее спокойствию и выдержке и очень ее люблю ❤️

Очень клево Леандра написала в рассылке про последние недели беременности:

I’m also convinced that the final two weeks of pregnancy, which are mostly uncomfortable and sometimes physically painful, exist for the sake of the mother. So that she could start to detach emotionally from harvest season. Because in some moments I am like, “get this baby out of me” but in others, it’s more like, “please don’t leave.” It feels almost exactly like the I love you I hate you I need you get away of it all.

It is an irreconcilable paradox that cannot be solved, should not try to be solved. It just is. And there’s a real beauty in accepting that. In touching into the heart of authentic surrender and letting it take you over.

❤️

Третий выпуск сезона с подружками с Глашей, где мы обсуждаем ее опыт родов в Нью-Йорке, прелести беременности, когда тебе немного за двадцать, и право ребенка на отдельную независимую жизнь.

Глашу обожаю за спокойное доверие процессу, себе, телу и миру, трезвый взгляд на родительство и то, как много в ней радости жизни и желания ее на полную жить.

Глашина дочь Мира – мой отдельный краш, я ее знаю с ее трехлетнего возраста и уже много лет слежу за тем, как она взрослеет, меняется и становится все больше собой.

❤️

Четвертый выпуск – разговор с Лилей об одиночестве материнства и одновременной поддержке и разделенном опыте других мам. О семейной истории и том, как женщины и мамы остаются забыты. О важности последних месяцев беременности и о том, что в них клево делать. О ритуалах, проводах и запечатлениях. Очень хороший разговор!

Тем временем родила сына!

Дальше будет про кесарево сечение – если вдруг это сложная или нерелевантная для вас тема, не продолжайте читать.

Часть 1. Предыстория.

У меня было плановое кесарево сечение (или кесаревы роды – мне так нравится больше), поэтому была возможность подготовиться и настроиться на операцию.

Где-то в середине беременности я прошла курс Даши Уткиной про кесарево, чтобы принять взвешенное решение о способе родов (курс супер, рекомендую!). Узнала про историю метода, риски для женщины и для ребенка, влияние на развитие и здоровье малыша, восстановление и отношение к таким родам в мире.

Самое клевое было понять, что постепенно появляется «мягкое кесарево» – это когда команда врачей учитывает пожелания семьи к тому, как роды проходят.

Например, ребенка выкладывают на грудь к маме для контакта и первого бондинга (называется «золотой час»), а не сразу уносят. Партнеру дают быть в операционной все время и предлагают перерезать пуповину. Ребенка можно завернуть в домашнюю одежду родителей, чтобы передать флору. В некоторых больницах можно поставить свою музыку в операционной. Можно пригласить доулу, которая поддержит психологически.

Ну и самый экстрим – это когда женщине дают возможность самой вынуть из себя ребенка (не совсем понимаю, как это, но не уверена, что хочу знать 🙈).

Еще прочитала статью на Т–Ж, чтобы немного понимать, как будет проходить сама операция.

За пару дней до даты X страшно стало УЖАСНО! Я металась от состояния «прочитать все, что можно, самые кровавые подробности» до «полностью довериться врачу и расслабиться совсем».

А накануне наткнулась на риллс неонатолога, где он просил рассказать про опыт кесарева в комментариях, и их было примерно 2500.

Мнения разделились – часть девчонок писала, что это самое чудовищное в их жизни время, что это больно, страшно, непоправимо и вообще полный пиздец. Что шов болит и спустя 15 лет, что он лопнул, что не подействовала анестезия, что ощущения были, будто моют изнутри, что кто-то лежал неделю в реанимации, а чихать и смеяться не мог еще три месяца. Самым пугающим для меня был комментарий про то, как на операционном столе у девушки началась паническая атака и ее пришлось вырубить общей анестезией.

В этот момент я мысленно отказалась ехать в роддом вообще.

Другая часть писала, что это лучшее решение в их жизни, что это очень быстро, шов поболел неделю и зажил, что уже в тот же день можно походить и что это самый нестрессовый способ родить.

И я решила надеяться на лучшее и готовиться к тому, что у меня все пройдет самым лучшим образом (а что мне еще оставалось?!).

to be continued...

Часть 2. Операция.

Продолжение рассказа про кесарево сечение – если вдруг это сложная или нерелевантная для вас тема, не продолжайте читать.

Ехать в роддом все же пришлось. Подготовка была простой – 8 часов не есть и 4 не пить.

В госпиталь мы приехали в 10:30, зачекинились и меня сразу повезли готовить к операции. В обычного вида палате попросили полностью раздеться, снять все украшения и надеть больничную сорочку и шапочку, а ступни замотали в одноразовые бахиллы.

Потом поставили капельницу с физраствором в вену на запястье и сказали, что этот укол – самое больное, что меня ждет (так и было!!).

Весь медперсонал очень улыбчивый, меня все хвалили, делали комплименты и вели себя очень уверенно и дружелюбно – страшно было ужасно, но такое поведение меня очень успокоило.

Можно было в любой момент задать вопрос и получить на него ответ. На всякий случай с нами была переводчица, и я донимала вопросами ее)

Потом меня привезли в операционную ровно как показывают в кино – два медбрата покатили каталку по этажу и привезли в комнату с ярким светом, где уже шел подготовительный движ.

Там меня попросили сесть на стол и округлить спину для укола анестезии. Сначала в середину спины делают укол с местным обезболивающим, похоже на укол в десну, когда лечишь зуб. А потом делают сразу еще один, основной, но этого я уже не почувствовала.

Напоминают дышать, сохранять спокойствие и расслабиться, насколько это возможно.

Потом меня уложили на спину и повесили на уровне груди шторку, чтобы не было видно, как меня там раскурочивают. Надели пульсометр и датчик давления, позвали мужа и началось.

Анестезия подействовала минуты через 2-3, по телу ниже диафрагмы пробежало тепло, потом волна покалываний, а потом было похоже на небольшие электрические разряды то тут, то там.

Тут я немножко запаниковала и спросила, как я узнаю, подействовала ли анестезия, и переводчица попросила меня подвигать левой ногой (я не смогла!), правой (не смогла!) и успокоила меня, сказав, что уже все работает.

Потом мне сложили ноги как у лягушки (это я почувствовала) и поставили катетер в мочевой пузырь – этого я отдельно боялась, мне казалось, что будет очень больно, но опять же я не почувствовала абсолютно ничего.

В течение десяти минут ощущалось только легкое движение где-то в области живота, а потом вдруг шторку убрали и показали малыша, который сразу же отчаянно вцепился в палец моему хирургу. Все загомонили, обрадовались, начали нас поздравлять и, перерезав пуповину, положили малыша мне на грудь.

Этот момент я помню смутно, потому что это было такое облегчение, что я почти отключилась – вот на груди лежит мой сын, я вижу его лицо, он дышит, он в порядке. Думала, что буду реветь, когда его увижу, но нет, я только дышала, улыбалась и старалась быть здесь и сейчас, хотя очень хотелось отлететь.

Штору натянули снова и начали меня зашивать, пока малыша осматривал неонатолог. Длилось это минут 25, а потом резко закончилось, все нас еще раз поздравили и меня ненадолго выкатили в коридор.

В операционной работала команда из порядка 10 человек, было видно, что для них это рутинное дело, они болтали, смеялись и были на чиле.

В коридоре мне снова дали немного подержать запеленутого малышарика и потом отвезли в палату, где переложили на кровать и поставили капельницу с обезболивающим. Попросили ни в коем случае не терпеть боль и звать медсестру, если я ее почувствую.

Потом пришли медсестра с мужем и малышом и мне его дали на руки и показали, как первый раз приложить к груди.

Спинальная анестезия не влияет на сознание, но из-за страха, волнения и мощности переживаний я была в несколько измененном состоянии и одновременно как бы в позиции объекта, субъекта и наблюдателя – очень интересные ощущения!

В следующей серии про первые сутки после операции.

Часть 3. Первые сутки после.

Продолжение рассказа про кесарево сечение – если вдруг это сложная или нерелевантная для вас тема, не продолжайте читать.

Первое воспоминание про первые сутки в палате – от меня ПОСТОЯННО кто-то что-то хотел: нужно было ставить или менять капельницы, говорить с врачами, говорить с медсестрами, они хотели осматривать меня и малыша, нужно было расписываться за постельное белье (что? да!), заполнять и подписывать документы, сдавать кровь, выбирать еду по меню, отдавать грязные простыни и ждать, пока постелят чистые. И так по кругу 24 часа. Это был дикий стресс, потому что анестезия еще не отошла, чувствительность возвращалсь постепенно, я была просто в расфокусе и нельзя было просто минуту полежать в покое.

Второе воспоминание это как сын спит на груди у папы ❤️ Я только готовясь к родам и прожив их поняла, что для ребенка рождение – это невероятный, возможно, самый большой в жизни стресс. И что ему тяжелее, чем мне. И что он маленький, уязвимый и нежный и нужно всячески его оберегать, помогать ему и защищать. И сопровождать в адаптации к нашему миру.

В течение трех часов стало понятно, что ноги шевелятся, шов держится и кишки не выпадают наружу, капельница работает – ну сейчас отдохну, подумала я – и тут пришла медсестра и говорит, давай вставать.

Про это я отдельно тревожилась, что возможно ад начнется не в процессе операции, а после, и как больно может быть сходить в туалет или встать на ноги.

Медсестра сказала что-то на испанском типа давай не ссы щас все будет норм и помогла мне встать (было не больно, но смешно подкашивались ноги), пройти с капельницей до туалета, переодеться и пописать. Все оказалось терпимо и прошло быстро, и я снова порадовалась тому, какое у меня умное, выносливое и адаптивное тело (и какую видимо лошадиную дозу обезбола в меня сейчас вливают).

От возбуждения и переживаний я не могла уснуть и за первые сутки спала наверное часа 3 от силы, ничего не ела и только шевелила ногами и не могла поверить, что снова вижу их, а не живот. И что могу лежать на спине и мне удобно!

Отдельно интересное ощущение это лежать в распахнутой больничной сорочке с голой грудью и при этом что-то обсуждать, подписывать и делать. На это в моменте абсолютно пофигу.

Каждый час мы пробовали прикладывать малыша к груди и быстро стало понятно, что это очень больно, пока вообще не получается и доводит меня просто до слез. Вообще в госпитале было скорее приятно (я рожала в платной больнице, которая больше похожа на санаторий), но медсестра, которая с силой сжала мою грудь и пихнула с такой же силой мелкому в рот произвела на меня неприятное впечатление.

В этот момент пришла местная консультантка по грудному вскармливанию и уже спокойнее показала, объяснила и помогла, чем немного меня успокоила.

Отдельно скажу, что боль в сосках от неправильного захвата их малышом превысила всю боль от операции раз в 100. Похоже примерно на то, как если бы в центр соска воткнули раскаленный саморез и вворачивают его глубже и глубже, параллельно натирая кожу вокруг наждачной бумагой.

Несколько раз мне приходилось просить добавку обезболивающего, ничего критично не болело, но иногда усиливалось натяжение, давление и неприятные ощущения в районе шва, и это мешало концентрироваться на чем-то еще.

Через сутки капельницу сняли, заменив таблетками, попросили вставать и ходить почаще и разрешили есть обычную еду.

В следующей части про первую неделю после операции.

Часть 4. Первая неделя после.

Продолжение рассказа про кесарево сечение – если вдруг это сложная или нерелевантная для вас тема, не продолжайте читать.

Еще три дня после кесарева нужно быть под присмотром врачей в госпитале, но в моем случае это было скорее формальностью. Никаких тестов, кроме пульса, давления и температуры, мне не делали, только раз в стуки смотрели на шов под непрозрачной наклейкой и один раз ее поменяли, намазав область шва йодом. Еще приносили таблетки по расписанию, и на этом все.

Резкой боли за эти дни не было, но поворачиваться, вставать и двигаться я старалась очень осторожно. Однажды чихнула и даже покашляла, но если придерживать шов рукой, не смертельно. Не получалось наклоняться, поэтому если что-то упало, то поднять шансов не было. На третий день я смогла сходить в душ – и это было особенное, чудесное, великое переживание, запомню его навсегда.

Познакомилась с существованием дайперов для взрослых, опыт сомнительный, не рекомендую, но в первые дни они очень выручали – кровотечение из матки, от которой отделили плаценту, может идти до 40 дней и довольно обильно.

Женское тело после родов это конечно разрушенный храм) Болит шов, болит грудь, болит поясница от постоянных наклонов и ношения ребенка на руках, везде отек (он пару дней держится даже сильнее, чем был в беременность), все еще огромный живот, только теперь без малыша внутри, болит голова от недосыпа и перемен, гормоны устраивают американские горки – список можно продолжить. Думаю, что и после вагинальных родов ситуацию примерно такая же.

Поэтому не верьте, пожалуйста, если вам скажут, что восстановление после родов идет 4 недели, это вранье и идиотизм. По средним меркам нужно от полугода до года, чтобы тело справилось хотя бы немного с последствиями вынашивания и рождения.

Самым удивительным и неожиданным для меня оказалась именно эмоциональная центрифуга, которую нельзя контролировать. Эмоции и чувства накрывают волнами – от эйфории до желания лечь и помереть, они яркие и непередаваемо сильные. В течение пары часов я умилялась сыну, рыдала о потерянной жизни, смеялась с мужем и в гневе швыряла вещи, потому что что-то было не по моему. Но самым пронзительным образом переживается грусть – кажется, что жизнь закончилась, что что-то важное потеряно навсегда, что это необратимо и ужасно. Наверное, это называется горевание.

Ну а если говорить про физическое состояние – нет ничего важнее сна. Если я спала два раза по четыре часа ночью, то днем я буду более или менее ок. Если день стрессовый и сна было мало, к вечеру я буду разобранная до состояния истерики. Теперь мое состояние влияет не только на меня и моя ответственность уделять ему внимание, заботиться о себе и своих потребностях, чтобы иметь силы и здоровье заботиться о сыне. Придется этому научиться!

Мне предстоит долгая дорога психологического и физического восстановления, буду держать вас в курсе! Но в целом оцениваю эту авантюру как супер успешную и считаю, что выбрала кесарево не зря и классно с справилась с этим опытом. Рада, что могу рассказать позитивную историю, которая кого-то может поддержать в моменты сомнений и метаний.

Заканчиваю сезон про беременность пятым выпуском с Экой, мамой троих детей и человеком невиданной воли, энергии и витальности.

Я обожаю Эку за прямоту, принципиальность и абсолютную соединенность с тем, как и чего она хочет в жизни и родительстве.

Говорим про роды в Германии, Англии и России, эмиграцию с двумя маленькими детьми и третьим в животе и зачем вообще нужны родители.

P.S. Очень себе благодарна за эту затею и рада, что в последний месяц перед родами посвятила именно этому. Рада быть женщиной, счастлива быть окруженной такими девчонками и fellow mamas и чувствую в этом много опоры и поддержки.

Короткий отчет про состояние тела спустя два месяца после родов:
- Все время хочется есть! Вернулось чистое чувство голода, это кайф. Страшно хочется курицы во всех видах, это более странный food craving, чем те, что были в беременность. Я ее ем уже месяц и не устаю вообще.
- В область швов от кесарева потихоньку возвращается чувствительность. Все время до этого они были совершенно замороженные, не чувствовалось ни-че-го. Если носить тяжелое (=малышарика), все еще побаливает.
- Мышц живота я не чувствовала совсем. Сейчас это тоже возвращается, но очагами и не всегда подконтрольно. Ощущения не из приятных.
- Да, холодный пот по ночам меня тоже настиг.
- Не проходит вертикальная полоса на животе (прочитала в канале у подружки,
что она нужна, чтобы дезориентированный рождением малыш смог ползти к груди и не потерялся — красиво ❤️), но мне она даже нравится.
- Ушли отеки и общая тяжесть тела, это ужасно приятно, и перестали адски болеть подъемы стоп, потому что изменился центр тяжести.
- Хочется взвеситься, последний раз было -11 килограмм месяц назад от веса в последнюю неделю перед родами. Но я все еще большая и широкая.
- Мерзко болела простудой две недели, да еще и с конъюнктивитом (не было его со школы). То ли иммунитет ослаблен родами, то ли здешние вирусы напали. Непривычно и стремно, я вообще из тех, кто не болеет.
- Грудь все еще адаптируется к кормлению и вообще занимает много внимания и места на карте тела (буквально и фигурально).
- Ужасно испортилась кожа, я снова подросток. Но я ее уже не раз в жизни лечила, вылечу и теперь.
- Без живота ОФИГЕННО!!!

В целом я больше похожа на себя до беременности, но все еще радикально не похожа на свой внутренний образ "когда-то тогда не знаю когда".

Нашла переписку со Светой, моим фитнес коучем, от начала 20 года. Пишу, мол, вешу 58, а хочу снова 56! Вот проблемы были у человека. Little did I know...

Моему сыну три месяца, и я только-только могу сказать, что кормление грудью перестало быть пыткой.

Я почитала разные исследования и решила, что если получится, то я буду кормить грудью – это классно влияет на иммунитет, бондинг между мамой и малышом и вообще рекомендовано воз.

До беременности я никогда не задумывалась о том, насколько это (не)естественный процесс. Моя подружка Лиля сказала, что нужно идти к консультантке Кате, чтобы подготовиться, и я пошла.

За три встречи по часу послушала теорию о том, где и как синтезируется молоко, почему оно полезно малышам, о правильном прикладывании, мы посмотрели видео и инфографику, я чувствовала себя абсолютно готовой.

За первые сутки после родов стало понятно, что а) я совершенно не знаю, что делать, б) мне ужасно больно и в) кормить нужно очень часто – то есть больно мне практически постоянно. И я оказалась в беспомощном, уязвимом и очень растерянном состоянии.

Примерно за трое суток я превратилась в комок нервов и стала внутренне сжиматься при мысли о том, что вот-вот снова нужно будет прикладывать ребенка к груди.

Этот и так мучительный процесс сопровождался адской тревогой, потому что малыш потерял довольно много веса, и его нужно было не только кормить грудью, но и докармливать из пипетки смесью как котенка.

Я плохая мама, раз согласилась на смесь? Я не могу накормить своего ребенка? Катя говорила, что случаи «мало молока» бывают ну раз на миллион, но может быть, у меня именно такой случай?

Приходили разной степени приятности консультантки по грудному вскармливанию, совали мой сосок, больно сдавливая грудь, в рот крошечному человеку, сцеживали капельки молока в стакан и докармливали, говорили, что все в порядке и нужно просто приноровиться.

Мне было очень-очень-очень больно. Я мазала соски ланолином и закрывала их серебряными накладками, чтобы они хоть немного успевали восстановиться, но чтобы «пришло молоко», прикладывать малыша нужно было раз в час, и к концу пребывания в роддоме соски были похожи на месиво.

В панике я писала и звонила русским консультанткам, которые мне не помогали абсолютно – я просто не понимала, что нужно делать, мне казалось, что я все делаю правильно, но чувствую только адскую боль.

Неглубокий захват, говорили они, нужно, чтобы он шире открывал рот, говорили они, он неплотно прилегает к вам, говорили они, сосок должен быть выше, говорили они. Я рыдала.

Вернувшись домой, я нашла силиконовые накладки и стала кормить с ними. Это ненадолго облегчило дело, но боль никуда не делать, просто стала не такой острой. Консультантки в один голос говорили – надо отказываться от накладок, так ребенок никогда не научится правильно брать грудь и будет только хуже. Я продолжала рыдать.

Примерно раз в три дня я в истерике заявляла мужу, что мы переходим на смесь. Потом наступало временное облегчение, и я мучилась чувством вины за то, что даже умозрительно выбираю свой комфорт вместо благополучия сына.

(Продолжу!)

Единственное, что давало мне надежду и удерживало от отказа кормить грудью, это хороший набор малышкого веса и довольный ребенок, который часто и много ел.

Вокруг материнства и детства развита целая индустрия консультантов разного уровня профессионализма, и у меня, напуганной и потерянной, не было шанса спокойно разобраться, чьему мнению стоит доверять.

Вот список возможных причин того, что по их мнению могло мне мешать кормить:
– лактазная непереносимость у ребенка
– гипертонус мышц шеи
– ребенку не хватает опоры
– коротковата уздечка
– рефлюкс

Бесконечный перебор версий, одна безумнее другой, и ополоумевшие мы, которые кидались заказывать воротнички для поддержки шеи, вызывать детских массажисток и покупать разные подушки для кормления.

Помню из этого периода злость, отчаяние и как совершенно чужая мне женщина пальца и сцеживает мою левую грудь в суповую тарелку, "потому что первое молоко слишком сладкое".

Все рекомендации в итоге сводились к тому, чтобы пробовать прикладывать еще и еще и ждать, пока все пройдет само собой. В некотором смысле так и произошло, но потребовалось три месяца и миллион неудачных попыток и очень много потраченных денег и нервов.

Хорошо еще, что мы не пошли сдавать 5 разных анализов детского кала общей стоимостью в 400 долларов, чтобы понять, нет ли какой-то непереносимости. Хотя я была готова.

Только пройдя через все это, я поняла, насколько грудное вскармливание может быть стрессовым, болезненным и непростым, и как много женщин сталкиваются с трудностями в начале этого пути. И как сложно бывает взвешенно принять решение, оценить информацию, и как отделить мракобесие от хорошего совета.

В итоге я не научилась никаким позам, кормлю с самого начала лежа на боку днем и ночью. Ребенок не прилегает ко мне плотно, я не распределяю его вес по себе. Он не открывает широко рот и не запрокидывает голову. Я часто меняю грудь и не слежу за тем, чтобы он ел по четыре часа из одной и той же.

Мной это воспринимается как абсолютное vive la résistance и я рада, что в этом случае могу сказать, что мне и моему ребенку подходит так и мне наплевать, насколько это не похоже на общепринятые нормы.

Хотя даже внутренне говорить такое очень страшно — столько оказалось у меня внутри стереотипов и настолько сильным было желание все сделать по правилам и быть хорошей мамой.

Почему я вообще так много об этом пишу? Потому что материнство оказалось во многом (сюрприз-сюрприз) совершенно телесным переживанием, которое затем уже запускает разные размышления, осознания и оценки.

В моих отношениях с телом оказалось очень много интересных и напряженных точек за пределами привычных мне формы и веса.

Что оно мне подсказывает? Что сигнализирует? Как помогает строить отношения с сыном? А как мешает? Что я узнаю о нем нового? А что уже совсем не такое как было?

Вот про это все мне интересно писать и думать!

Ну и еще немного про то, что недавно я кормила в парке (я вообще спокойно отношусь к тому, что мою голую грудь видел уже кажется весь город) и случайно встретилась глазами с мужиком, который гулял с собакой. А он мне улыбнулся и показал большой палец! Клево!

Смотрю на своего трехмесячного сына и замечаю, какие у него сейчас отношения с телом. Телесные сигналы сейчас самые четкие и громкие, и для меня и для него.

Он сообщает криком (самым действенным инструментом) о том, что ему холодно или мокро, неудобно лежать или хочется есть. Он управляем своими телесными позывами. Он не станет терпеть дискомфорт. Он не умеет эти позывы не замечать.

Если что-то болит, то ему пока кажется, что он болит весь. Если неудобно, то неудобно всему, а не ноге или руке. Если ему нравится, когда его подбрасывают, радость будет чистой-чистой. Он будет весь сжиматься, когда опускаешь его в воду и полностью растекаться на мне, когда погружается в сон.

Эта тотальность – полюс, совершенно противоположный моему взрослому. Я умею игнорировать потребности тела, ощущаю все в нюансах и могу головой решить, что я буду с телом делать (или не делать).

Ужасно любопытно на его примере наблюдать за этим слиянием я=тело, и интересно, когда и как будет происходить развитие этих отношений.

Как-то на йоге в Таиланде преподавательница сказала, что ощущения около боли бывают yummy, а бывают spicy.

Yummy это когда тело сладко и с удовольствием вытягивается, разминается затекшее, хорошенько скручивается и выгибается. Это ощущение пред неги, сочное и ужасно приятное.

У меня это делать любые скручивания на поясницу, упражнение кошка или тянуться по утрам в кровати.

Spicy — это когда мышцы горят, в них бегает электричество, они пульсируют. Так ощущается статическая нагрузка, растяжка забитых мышц, пробежка или последнее повторение в подходе на силовой тренировке. Как будто тебя намазали разогревающей мазью. Spicy бодрит.

Для меня сейчас spicy — это подняться на 5 этаж без лифта с восьми килограммовым малышом, запыхаться и ощутить, как горит жопка.

Я очень многим ощущениям в теле не доверяю и предпочитаю думать, что мне показалось. Но вообще-то я всегда знаю, когда мне НЕ показалось.

Есть три очень женских ощущения, где так и было: я в моменте сомневалась, а потом, оглядываясь назад, понимала, что это было оно.

Первые шевеления ребенка в животе. Кто-то из подружек сказал, что будет похоже, будто рыбка хвостом в аквариуме махнула. Так и было!

Когда грудь наполняется молоком. Щекочет, покалывает и немного давит.

И когда начинается менструация. Низ живота тянет и скручивает, как будто потянула поясницу.

Хочу через такие вот ощущения настраивать связь с телом и им верить, а не отбрасывать эти сигналы.