О, новый тип новостного повода: «наша последняя модель с бензиновым двигателем» ;) Пиарщики молодцы, задали модный тренд; интересно, как ещё он разовьётся в массовое прощание с ископаемым топливом в разных местах. Причём сейчас, а не через 15 лет, как нам грозили раньше:)

https://www.reuters.com/business/autos-transportation/unveiling-its-last-petrol-car-lotus-sets-off-pursuit-porsche-2021-07-06/

^^^
На самом деле, есть специальное агентство, которое занимается финалами: выводом продукта с рынка, прощанием с потребителями, переходом на новые платформы и так далее. Потому что у каждой истории должен быть жизнеутверждающий финал, а маркетинговая стратегия пишется так, чтобы конца у нее не было. Когда же он приходит — никто не знает, что делать. Кроме, естественно, довольно легендарного агентства andEnd.

​​«Коровьи инструменты»: Драматургия отсутствия смысла

В 1982 году комиксист Гэри Ларсон (Gary Larson) нарисовал панель для газеты The Far Side под названием «Коровьи инструменты» («Cow Tools»). На картинке была изображена корова, стоящая за столом с причудливыми инструментами. По словам Ларсона, картинка должна быть просто сюрреалистичной шуткой о том, насколько коровы плохи в производстве инструментов. Но читатели шутку не поняли, и панель стала одним из самых полемичных рисунков в истории комиксов.

На два дня после выхода газеты телефон редакции парализовало: сотни разгневанных и сконфуженных читателей обрывали линию, пытаясь выяснить, что всё это значит. Особенно сбивало с толку то, что в сделанных коровой инструментах лежала настоящая пила — из чего люди делали вывод, что и у других инструментов тоже должно быть реальное предназначение. Но правда была такова: Ларсон просто экспериментировал с разными формами, и поэтому предназначение остальных инструментов невозможно декодировать — его там нет.

Странную историю «Коровьих инструментов» можно воспринять как урок драматургии и ворлдбилдинга: в произведении не всегда нужно продумывать каждую деталь, достаточно создать несколько якорей, которые привязывают фантастический мир к нашей повседневной реальности, обозначив остальные необъяснимыми абстрактными контурами — чтобы оставить зрителю возможность проявить свой интеллект и фантазию, тем самым глубоко впустив его в произведение.

Один из главных коллективов мультимедиа-арта, японские teamLab сделали для Тиктока арт-сауну (что???).

В целом, экспириенс повторяет банный ритуал: паришься-охлаждаешься-откисаешь — но внутри интерактивных инсталляций! Многие работы напоминают все самое любимое сразу — мы с @artysmarty насчитали Кусаму, Элиассона, Random International и Kimchi&Chips, плюс повторяющиеся у teamLab темы с фонариками и цветами — и до чего же все красивое!

Как известно, ничего совсем нового в мире не появляется, лишь новые соединения привычного. Тик-ток-хаус в виде арт-сауны? Как говорит мой тесть — грех большой, но идея богатая.

красиво про ворлдбилдинг (твит)

Оказывается в дико красивой серии Assassin's Creed есть режим учебника истории древних времен (Египет, Греция) и Средневековья (вторжение викингов в Англию).
https://www.ubisoft.com/en-gb/game/assassins-creed/discovery-tour

В Гардиане большущий визуальный материал по результатам сравнения современных теорий заговоров и средневекового датского фольклора о ведьмах. В общем, мачты 5G новые, коронавирус новый, а механизмы распространения фольклорной информации — все те же: People turn to storytelling to help them deal with threats.

Вдогонку к этому исследованию

Летом зашел поговорить к Наташе Климчук из Bang Bang Education — в итоге получилось краткое, на 50 минут, содержание канала — с RCA, Кампаньей, Кэмпбеллом и зеркальными клетками.

https://point.bangbangeducation.ru/talks/hero-s_way

⦿ Новая беседа с Виктором Ландером, сооснователем и креативным директором агентства Avocado Toast, основателем агентства Landerlander.
⠀
15:16 • Реклама — это насильственная коммуникация. Она всегда пытается тебя отвлечь от твоего занятия. Ты смотришь фильм — бац, рекламная пауза. Едешь по улице — рекламный щит. Заходишь на сайт — баннеры. Рекламщик вкладывает душу, а потом человека выдергивают из того, что он делает, и он думает: «Ну что за говно такое, опять реклама!» Поэтому я ушел в экспириенс-дизайн, который построен на добровольной коммуникации.
⠀
20:50 • Если посмотреть глубокие исследования эффективности медийной рекламы, можно прийти в ужас — на самом деле, мы не знаем, что работает. Люди — сложные существа. Человек посмотрел рекламу бренда, потом год об этом думал, а потом купил продукт другого бренда, потому что та реклама его вообще-то обидела. И отследить прохождение этой долгой коммуникации внутри человека очень сложно.
⠀
43:06 • Когда тяжело, непонятно, что делать, со всех сторон наседают и невозможно так жить — есть очень простой инструмент. Достаточно задать себе один вопрос: «А как поступит наш герой в этой ситуации?». Этот выход из себя и возможность посмотреть со стороны удивительным образом помогают принимать решения.
⠀
46:23 • Про культуру британского фидбэка могу рассказать одну историю. В Royal College of Art мы с моей албанской однокурсницей создали проект, посвященный тоталитаризму. Сделали твиттер-бота, напечатали 3D-скульптуру, что-то напрограммировали на «Питоне». В день открытия на выставку пришел ректор — очень британский мужчина. Мы ему рассказываем: вот пропаганда, фейк-ньюс, тоталитаризм, по разным хештегам происходит отбор… Он нас внимательно выслушал и говорит: «Fascinating». Мы оба в восторге! У людей из восточного блока любое доброе слово вызывает восторг. Но потом у меня закралось подозрение, и я решил уточнить у нашего тьютора, что такая реакция значит? И он мне объяснил: «”Fascinating” значит — вы, ребята, все очень здорово рассказываете, но я ни черта не понял».
⠀
52:25 • Искусство — это просто естественная потребность человека перерабатывать свой внутренний опыт и передавать его другим, переносить на внешний носитель.
⠀
55:20 • Мне кажется, в будущем будет примерно то же самое, только чуть лучше. Я не оптимист — просто тренд такой: уменьшение насилия и увеличение любви друг к другу. А то, что все считают, что мы живем в последние времена, — так это всю историю человечества люди так считали.
⠀
→ Про экспириенс-дизайн, учебу в Royal College of Art, законы управления вниманием, магию и сказочные сюжеты, которые повсюду — смотрите видео в «Точке зрения».

С начала этого года мы вместе с @artysmarty пристально наблюдаем за NFT-бумом. И все это время никак не можем в нем разобраться — сдуется? лопнет? завоюет весь мир? Из-за привычки смотреть на все пристально и критически, у нас никак не получается стать NFT-энтузиастами, но и в скептики нас записать нельзя — это все-таки слишком массовое явление.

Поэтому мы решили ввязаться в драку, а там разберемся. Что называется, learning by doing.

Представляем наш первый арт-проект в области NFT и цифрового коллекционирования — Aidvent Calendar. Это создающийся с помощью AI адвент-календарь с 1 по 24 декабря. Каждый день мы обращаемся к искусственному интеллекту, который генерирует для нас новую картинку и новое стихотворение про сегодняшний день, чтобы вы, дорогие зрители, смогли его открыть в специальном инстаграме.

Важная вещь, которая совсем не похожа на то, что я делал раньше — проект только начинается. Мы понятия не имеем, куда он приведет и что мы узнаем на пути. У нас нет цели заработать. Наша цель — научиться базовым bells&whistles NFT-проектов, освоить (наконец) твиттер, собрать полезный фидбек и набраться опыта для следующих проектов.

Полезные ссылки:
aidventcalendar.com
https://instagram.com/aidventcalendar
opensea.io/collection/aidvent-calendar
twitter.com/AidventCalendar

По дороге не туда сворачивать поздно

Ковыряясь в NFT, наткнулся на совершенно великий ресурс ribbonfarm и радостно свернул на свою любимую тропку миростроения.

Смотрите, какая классная статья Иэна Ченга, известного своей протонарративной трилогией Emissaries, где внутри игровой вселенной AI-герою нужно достичь места назначения через специально задаваемый хаос. Я в 18 году видел финал трилогии в галерее Serpentine в Лондоне — совершенно залипательное зрелище.

В статье он собственно рассказывает про то, как он эти миры создает.

К новому году вот вам феникс — некоторые считали, что он сгорал и снова возрождался из пепла, а некоторые — что разлагался и заново вырастал.

Из этого древняя примета — как новый год встретишь, так его и проведешь.

С Новым годом!

Поколение хоуп-панка

Мне нравится новый синтетический термин «хоуп-панк» [hopepunk] — он отражает ту модель мышления, к которой я сам пытаюсь идти.

«Хоуп-панк» вместил в себя лучшее облако тегов XX-XXI веков: в нём есть и пост-ситуационистский панк Малькольма Макларена 1970-х как яркий символ борьбы с послевоенной корпоративной культурой, и его протестные отвлетвления цифровой эпохи 1980-2010-х годов вроде киберпанка, шифропанка или, например, климатического соларпанка.

Приставка hope- же отсылает к широким спектрам «воинствующего оптимизма» [weaponized optimism], — от идеи технооптимизма до трагического оптимизма Виктора Франкла, — и энтузиазма, от DIY-культуры до движения криптоэнтузиастов. И хотя термин появился сравнительно недавно — в 2017 году, когда писательница Александра Роуланд в своём тамблер-блоге удачно противопоставила этот — даже не тип сеттинга, а именно образ мышления — образу мира «гримдарка» [grimdark] — пессимистичной фантастики в духе Warhammer и других мрачных антиутопий, он уже стал частью современной поп-социологии.

Хоуп-панк далёк от «токсичного оптимизма» — он подразумевает тот жестокий мир, который окружает нас, лишь добавляя в него идею оптимистичного сопротивления. Быть хоуп-панком — это не сбегать в мир иллюзий от жизни-в-мире, а как сказала Донна Харауэй, попытка, несмотря на всё, не отстраняться, не сбегать, в «оставаться-с-бедой» (staying with the trouble), или «трудиться и играть за возрождение мира».

Быть оптимистом — сознательный, политический выбор; перманентная революция себя, осмысленный акт распространения на другого человека доброты, озорная борьба с драконами без мрака в сердце; бессрочное членство в невидимом комьюнити, которое не боится знать трагичность настоящего, как не боится и бороться за счастливой будущее. Альтруизм, здоровая ирония к себе, другим и происходящему вокруг (которую пытается апроприировать пессимизм, и наша задача — забрать её себе).

Подытоживая, идею хоуп-панка можно развернуть цитатой упомянутого Франкла: «Мир находится в плохом состоянии и будет становиться хуже до тех пор, пока каждый из нас не сделает то лучшее, что он может сделать». Или — словами не менее великого философа современности — Генри Роллинза: «Мой оптимизм носит тяжёлые ботинки, и он громкий».

​​Популярность метаверсов пропорциональна возможности выстраивать в них параллельные задумкам разработчиков стратегии существования, использовать лазейки и undocumented features — недокументированые возможности, в том числе, нежелательные или противоправные для экономической системы метаверса. Смогу ли я забомбить граффити на стену виртуального офиса Meta в Horizon Worlds? Или купить в Google Ads три биллборда о своём пропавшем ребёнке с обвинением в бездействии реального представителя власти? Сможет ли тысяча пользователей устроить акцию памяти событиям на площади Тяньаньмэнь 1989 года или Occupy Metaverse на главных площадях The Sandbox и Decentraland? И если да, какие у этого будут последствия для системы и игроков?

Моё убеждение, что как ни странно, возможность ведения партизанской войны внутри метаверса — принципиальный параметр его успеха. Речь не о конфликтах игроков, а об использовании города как пространства межклассового и межмодального (переходящего из реальности в виртуальность) диалога. В конце концов, никто не хочет получить под видом метаверса нечто среднее между виртуальным ТЦ и VR-версией Zoom’а или Slack’а. За изобретательность юзеров тут переживать не приходится: в своё время они додумались использовать автомобильные карты для цифровых митингов, а какой-нибудь Second Life и вовсе стал местом стихийных и координированных протестов как минимум с 2007 года, с момента реакции на открытие в игре виртуальной штаб-квартиры французской националистической группы Front National. Как на такие формы guerrilla warfares отреагируют Цукерберг и другие метамагнаты, уже показавшие, насколько репрессивными бывают их ответные меры?

Ответ не внушит оптимизма, учитывая то, что вся экономическая модель той же Meta построена на рекламе — систему будут обновлять, исключая все возможные формы идеологического хайджекинга; вероятно, для поддержания иллюзии демократии будут возникать некие онлайн-формы согласования митингов, а нарушителей будут вычислять по блокчейну и удалять аккаунты — по сути, депортировать из «прекрасного метаверса будущего». Тем интереснее, однако, будет следить за новыми формами партизанства, которые будут возникать, пока жива фантазия человека.

Вдобавок к этому хочется неустанно цитировать великого де Серто с его "Изобретением повседневности", где одна из главных мыслей — люди всегда приспосабливают под себя сделанные "для них" вещи и придумывают миллион разных способов использовать их по-своему. Это часто доводит дизайнеров, архитекторов, продуктологов до белого каления, но с этим совершенно невозможно ничего поделать, а точнее наоборот: нужно закладывать в продукты и дизайн возможность посмотреть, как их используют не по назначению. Как в классическом примере тропинок.

Через рассылку студии Ribbonfarm, о которой уже писал чуть раньше, вышел на работы Робин Джеймс. Она специализируется на вайбах, и это ровно то, что мне нужно было.

Если вкратце, вайб — это "обогащенный" мем, который действует сразу на несколько чувств, объединяя людей единой эмоцией. По определению Джеймс — это сочувственный резонанс (sympathetic resonance). Именно поэтому в вайбе так важна звуковая составляющая — вибрации в чистом виде! Собственно, сама Робин Джеймс пришла к вайбам из изучения поп-музыки и поп-культуры.

Это экспириенс-дизайн в чистом виде — вайбы могут ощущаться напрямую без понимания, без участия языка. При этом язык, естественно, играет важную роль в передаче вайбов. Условно говоря, lo fi в "lo fi study beats" — это тоже вайб.

(Дальше в посте у нее начинается очередная порция критики late stage капитализма, который всех заставляет быть одинаковыми — чтобы вайбить всем вместе! — а также использует вайбы для максимизации прибыли, но здесь пусть каждый сам для себя решает обоснованность ее претензий)

А теперь начинается самое интересное — собственно, новый выпуск рассылки Ribbonfarm, в котором объединяются:
- Эркюль Пуаро
- вайбы, включая главный вайб января — Wordle
- персональные гадания
- и личная позиция автора в битве Техника vs. Магия

Умереть как затягивает!

Война — это преступление. Нет войне.

Читаю все эти страдания части русской интеллигенции про «отмену великой русской культуры» и вижу только вмонтированный в них империализм. Особенно хорошо это видно отсюда, из Эстонии. И речь идет не об адептах русского мира, их имперское мышление очевидно как никогда. Я говорю о людях, которые находятся в оппозиции к российской власти и активно выступают против военного вторжения. Некоторые из них живут в эмиграции. Недавно вот Ходорковский выдал, что Киев станет центром славянской культуры. Никак не может он не думать о Киеве. Это и есть имперское мышление – стремление причинять по-своему понятое добро во что бы это ни стало.

Вчера мы пили чай с Евой Тулуз, выдающимся антропологом, исследователем финно-угорских народов, при этом португало-француженкой по происхождению. Она живет в Тарту уже 30 лет. И обсуждали определенные параллели между французским империализмом 1960-х годов и современным российским. Французам понадобился распад империи и проигранные колониальные войны, чтобы сдвинуться в сторону изживания империализма. На это ушло немало времени и сознательных усилий, и до сих пор этот империализм не изжит до конца. У России после распада СССР такого процесса не было. Поэтому даже российские политэмигранты, критикующие русский мир, часто продолжают мыслить в имперской парадигме. Факт в том, что идея русского мира в её первоначальном гуманистическом изводе, который предлагали еще методологи, была тесно связана с идеей либеральной империи. Ева рассказала, что любые разговоры с русскими друзьями у неё рано или поздно заканчивались внезапным прорывом этого империализма наружу в той или иной форме. Проблема имперского мышления в том, что другая культура, язык, нация для него не равноценны. В лучшем случае их ценность – ценность музейного экспоната, которым можно восхищаться как произведением рук благородных дикарей. Это абьюзивное мышление, которое всегда знает, как лучше.

Имперское мышление – это своего рода крестраж, часть души тёмного лорда, который родившиеся в СССР и постсоветской России получили с детства. Этот крестраж влияет на мышление, эмоциональное состояние и поведение. Он способен превратить даже самого хорошего человека в монстра, рассуждающего о фигурках на геополитической карте. В книгах про Гарри Поттера, главному герою потребовалось пройти через опыт смерти, чтобы уничтожить этот крестраж руками самого Волдеморта. Так и здесь, как мне кажется, нам предстоит пройти через опыт смерти нашей русской/российской идентичности, чтобы навсегда избавиться от империализма. Те, кто не пройдет через этот опыт, неизбежно станут пожирателями смерти. Но тёмный лорд уже нанес смертельный удар.

Если Бог нас воскресит, то все мы изменимся. Новая идентичность будет уже другой.