Говорят, что сегодня умер Саша Скул. И, судя по всему, это правда.

Несколько лет назад я писал сюда о его треке «Чужой». Хотел написать еще о нескольких, которые люблю, но так и не написал. Не удавалось найти язык, который мог бы удержать многомерность того, что он делал. Искусство, юродство, мистерия, колдовство — всего там было понемногу.

Рад, что, пусть не близко, но был знаком. Прощай, Саша, ты был поэтом.

Меня чужим зови,
Я ем тебя изнутри,
Как эти mp3,
Как перед сном соловьи,
Я прогрызаю плоть,
Как ловят на рубли,
Как легкие ест дым,
Как умереть молодым.

#СашаСкул
#Fetzen

«Ваше имя связано для нас с драгоценнейшей из всех прекрасных иллюзий — распростра­нением любви на всех сынов человеческих...

… Я и на самом деле посвятил большую часть дела моей жизни (я на десять лет старше Вашего) разрушению иллюзий, как моих собственных, так и всего человечества. Но если бы нам не удалось, хоть в какой-то мере, осуществить именно эту иллюзию, если, по мере нашего развития, мы не научимся отклонять наши разрушительные инстинкты от нам подобных, если мы будем продолжать ненавидеть друг друга из-за мелких различий и убивать ради мелкой выгоды, если мы снова и снова будем использовать великий прогресс в в овладении силами приро­ды для взаимного истребления, какое нам предстоит будущее? Нам и без того трудно сохранить продолжение нашего рода в конфликте между нашей природой и требованиями возложенной на нас культуры.

Мои сочинения не могут быть тем, чем являются Ваши: уте­шением и отрадой для читателя».

См. письмо Ромену Роллану, 04.03.1923

#Фрейд

«Ни в коем случае нельзя идти на поводу у требования ясности».

См. «Либидинальная экономика»

#Fetzen
#Лиотар

Впрочем, сам же Жан Франсуа Лиотар признает, что не идти на поводу этого требования невозможно. Человек слишком тяготеет к однозначным системам, они утешают его и стабилизируют: «Нужно подвергнуть так называемое теоретическое поле расчистке возбужденными интенсивностями, даже теми, которые труднее всего принять «теоретически». Никто не может сказать, что подобная задача окажется ему по плечу, каждый пытается сбежать от этих интенсивностей и их неразрешимости в направлении системы и ее бинарного идеала».

По Африке гуляет
Морозный ветер
В России жара 90 гр.
В Америке
Женщина родила
Подводную лодку
Мне все равно

#Холин

В чем мера приличия метафоры и метонимии? Мы почти всегда избыточно патетичны, бросаемся словами без всякой меры. Связь слова и вещи, которая, как кажется, когда-то была избыточно наглядна, теперь будто бы постоянно истончается. Это и пугает, и воодушевляет одновременно.

Но все-таки эта связь сохраняется. Часто она напоминает о своем существовании внезапно, как стена, возникающая перед носом тогда, когда мы идем, уткнувшись в телефон.

По мысли Фрейда, примерно это просходит в симптоме: «В тех случаях, когда психоневротическое заболевание подражает разговорному языку, оно всегда берет слова в их смысле, там же, где получается впечатление, будто заболевание как бы наглядно изображает перед нами какое-либо слово или выражение, оно в действительности обычно только восстанавливает первичное значение этого слова».

См. «Характер и анальная эротика»

#Entwurf
#Фрейд

«Бог не создавал мрака. Но брошенные им пучки света уплотняются до непрозрачности, чернеют от нестерпимого блеска. Смертному они кажутся твердыми. И вот, словно строя жилье на спине кита, люди начинают полагаться на то, что им кажется плотным. Какое ослепление».

См. «Узнай себя»

#Бибихин

«Аналитик, таким образом, не может, не подвергая субъект опасности, выследить его в интимном содержании его жестов или статики, не восстановив их в качестве немых частей его нарциссического дискурса — это хорошо известно и отмечалось даже начинающими психоаналитиками.

Опасность же состоит не в отрицательной реакции субъекта, а, скорее, в пленении его новой объективацией, не менее воображаемой чем предыдущая — объективацией его статики, можно даже сказать, его статуарности, в обновленном статусе ее отчуждения.

Искусство аналитика должно, напротив, состоять в том, чтобы постепенно лишать субъекта всякой уверенности, пока не рассеются последние призраки ее. И именно с членением дискурса связаны этапы их исчезновения».

См. «Функция и поле речи и языка в психоанализе»

#Лакан
#Entwurf

Жак Лакан в своей интерпретации психоанализа последовательно делал акцент на революционности открытого Фрейдом метода. Противопоставляя психоанализ производной от него эго-психологии, Лакан раз за разом возвращал внимание своих слушателей к тому, что задача психоанализа — не погружать человека в новую иллюзию, а постепенно приучать его к неопределенности и разрывам, учить его быть способным хоть в какой-то степени уживаться с ними. Ведь реальность — это не некая объективная инстанция, к которой должно адаптироваться. Единственная реальность, доступная человеку — лишь символическо-воображаемый конструкт, коррелят его собственного Я.

Каждый раз, когда очередная ракета попадает не туда (или, наоборот, туда?), когда отрывают новое массовое захоронение, раздаются возгласы удивления. Ну как они могут верить настолько тупой пропаганде, она же врет, это очевидно! Вот же пруфы, вот же опровержения от экспертов, почему они их не воспринимают? Почему они не смотрят то, что мы им скидываем? Неужели их сердце не разрывается, когда они видят все эти кадры?

Те, кто удивляются, до сих пор пребывают в одной очень опасной иллюзии: они исходят из допущения, что у человека есть некая потребность в абсолютной, объективной истине. Это чудовищный инфантилизм, который смотрелся бы странно даже в конце XVIII века, в эпоху Просвещения, когда вера в рациональность была практически запредельной. Во-первых, никакой объективной, абсолютной истины нет вообще, если мы только не говорим об истине математических констант (и то, даже насчет них есть некоторые сомнения). Во-вторых, единственная истина, в которой нуждается человек — это истина связности, когерентности. Ему необходимо, чтобы реальность, в которой он существует, была более-менее цельным, непротиворечивым образованием. Тогда его тревога поддерживается на комфортном уровне. Все новое воспринимается человеком инерционно, в свете того, как оно согласуется с уже имеющимися у него представлениями.

Совершенно неважно, насколько бредовой или людоедской является та или иная система. Если она внутренне согласована и герметична, если она позволяет человеку сублимировать, поддерживать приемлемый уровень дефицита наслаждения, то он будет за нее держаться до конца. Вернее, у него даже не возникнет мысли о том, что что-то не так. По этой причине холодильник никогда не победит телевизор; строго говоря, между ними вообще нет никакого противоречия: именно потребность в связности является по-настоящему витальной, люди часто предпочитают ее жизни. Мы располагаем множеством примеров этого. Наслаждение, которое дает пусть частичная, но реализация Желания, канализация аффектов, намного более существенно, чем факт сохранения жизни. Жизнь «сама по себе» является лишь страданием, мы все это отлично знаем, хоть немногие способны себе в этом признаться: человек рождается калечным существом и таким же умирает. И все, чего он ищет — это такую драпировку, такую конфигурацию, если пользоваться языком Фрейда, принципа удовольствия с принципом реальности, которая позволила бы ему с этой калечностью хоть ненадолго, но примириться.

#Entwurf
#проходящее

«В разговоре c женщиной есть один болезненный момент. Ты приводишь факты, доводы, аргументы. Ты взываешь к логике и здравому смыслу. И неожиданно обнаруживаешь, что ей противен сам звук твоего голоса».

См. «Заповедник»

#Довлатов
#Entwurf

Трагедия рационализма заключается в том, что он слишком уж полагается на слова, отталкивается от них как от чего-то стабильного, в то время как сами по себе слова не значат ничего. Означающее никогда не отсылает к означаемому непосредственно, напрямую. То, как именно будет прочитано то или иное слово, какой смысл из него будет извлечен, зависит, в первую очередь, от конфигурации аффектов воспринимающего, от его настроения. Настроение, обусловленное множеством ситуативных факторов и производное от психической конституции в целом, задает рамку того, что и как может быть понято.

Помимо этого, за любой коммуникативной ситуацией стоит экономический или, если угодно, энергетический расчет. В мире, выстроенном принципом удовольствия, никто не говорит просто так и, тем более, никто просто так никого не слушает. Для того, чтобы тебя даже не слышали, а хотя бы слушали, всегда необходимо заранее что-то дать. Иначе твой голос будет лишь раздражающим шумом. И это относится не только к женщинам.