🔫 Генетика поведения: наследуемость, наследование, гены и среда, воспитание | Азбука социобиологии

Все финансовые затраты на этот выпуск покрыл Алексей Самойлов. Большая благодарность нашему меценату науки ❤️

Ищите ролик через поиск на Ютуб по названию в начале поста 😇

🐈В последние полгода, работая над своими научными проектами, я детально разбиралась с генетикой поведения — и обнаружила, что на YouTube до сих пор нет нормальных видео на эту тему. Поэтому в серии «Азбука социобиологии» выходит новый ролик, посвящённый генетике поведения.

🐈Мы начнём с истории становления дисциплины и разберёмся, почему непонимание её предмета часто связано именно с незнанием теоретических истоков. Поговорим о том, что на самом деле означает коэффициент наследуемости и почему его нельзя трактовать как неизменную характеристику.

🐈Отдельно остановимся на том, почему надежды, связанные с GWAS, не оправдались— и почему поиск механизмов куда сложнее, чем казалось в начале. Конечно, мы затронем и классическую тему «взаимодействия генов и среды». Обсудим, почему формулировка сама по себе вводит в заблуждение. И в завершении — то, что ВООБЩЕ выпадает из разговора о генетике поведения: социальный эпистаз.

❤️Если вы досмотрите ролик до конца, вы будете понимать генетику поведения лучше, чем 99% людей, которые рассуждают о ней на YouTube😎

🫂 Если вам нравится то, что я делаю и вам хочется, чтобы проект развивался, то вот как это можно сделать:

🌸БУСТИ

🌸Tribute (работают зарубежные карты)

🌸Карта – 2200700541176623

❤️ Очень буду благодарна также вашей активной поддержке: лайкам, комментариям и пересылам 🌷

🐱Что делает человеческую культуру особенной?

Что отличает нашу культуру от культуры животных является давним спором. Долгое время преобладал консенсус: человеческая культура уникальна своей кумулятивностью — мы накапливаем знания поколение за поколением и передаём их с высокой точностью, позволяя сложным практикам и технологиям усложняться. Однако авторы новой статьи показывают, что ни накопление, ни точность передачи не являются исключительно человеческой привилегией.

💘Примеры «накоплений» у животных (чаще это повышение эффективности, а не усложнение структуры):

⭕️У горбатых китов песни постепенно меняются; отдельные элементы становятся сложнее.

⭕️У полевых воробьёв части песни со временем усиливаются и выделяются — птицы как бы «подчеркивают» ключевые фрагменты вокализации от поколения к поколению.

⭕️У почтовых голубей, если в группе постепенно менять участников, стая шаг за шагом находит более оптимальные маршруты.

‼️Прочные культурные традиции у животных:

🟣У людей сюжеты индоевропейских сказок прослеживаются на тысячелетних масштабах;

🟣У болотного воробья слоги песен держатся столетиями;

🟣У шимпанзе техниик груминга сохраняются поколениями.

❓Где же настоящее отличие

Дж. Х. Морган и М. Фельдман рассматривают разные возможные объяснения — наследование приобретённого, особенности путей передачи, способность генерировать новые варианты. И приходят к выводу, что самое важное отличие человека — масштаб и открытость культурного пространства.

У животных культурные изменения чаще укладываются в уже сформированные «рамки» поведения: типы песен, формы охоты, способы избегания опасности. Диапазон возможных новшеств там ограничен заранее заданными биологическими режимами.

У людей же поле культурных возможностей принципиально шире: мы можем переносить принципы деятельности из одной области в другую, разбирать поведение на элементы и пересобирать их, создавая совершенно новые формы знаний, практик и технологий.

🧠Когнитивная гипотеза открытости

Ключ — в том, как мозг представляет действия. И у людей, и у ряда животных сложные действия кодируются иерархически: цель → подцели → шаги (снижает нагрузку на рабочую память). Но у людей эта система особенно «глубокая» и гибкая. При этом мозг использует одну и ту же систему, когда мы делаем что-то сами и когда смотрим, как это делает другой человек. Поэтому нам легко «расшить» чужие действия на шаги и потом собрать из этих шагов что-то своё, новое.

🥹Иначе говоря, важно смотреть не только на накопление знаний, но и на то, как рождаются и пересобираются идеи, насколько глубоко мы можем планировать и как культурные новшества запускают циклы «культура<->гены». Ведь именно новые практики меняют среду, а значит и правила отбора — формируя биологические и культурные траектории будущего.

🎭 Три культурные логики в контексте коллективизма

Почему в одних обществах репутация важнее жизни, в других — гармония важнее правды, а в третьих — самоуважение выше общественного мнения? Новое исследование предлагает новую рамку, объединяющую старые категории индивидуализм-коллективизм с концепцией культурных логик: честь, лицо и достоинство.

Его авторы утверждают: эти логики — инструменты социальной организации, когда культура — это способ решать три ключевые задачи:

🟠 с кем и как кооперироваться?

🟠 как различать индивидуальности?

🟠 по каким критериям их оценивать?

Для этого используются разные формы коллективизма:

✅Родственный: кооперация с родственниками, обычно в рамках расширенной семьи или клана.

✅Сетевой: кооперация с людьми, связанными через доверительные отношения (друзья, знакомые друзей).

✅Атрибутивный: кооперация на основе общего признака — веры, языка, расы, гражданства.

К этим типам коллективизма привязаны три культурные логики, каждая из которых задаёт правила взаимодействия, моральной оценки и обоснования социального порядка.

🫡 Честь

Основана на принципе сильной взаимности: добро — за добро, зло — за зло. Часто сочетается с родственным коллективизмом: кооперация внутри клана, защита репутации — обязанность. Возникает там, где ресурсы дефицитны и их легко отобрать (напр., скотоводство), а государственные институты слабы или отсутствуют. Индивидуальность здесь выражается через самостоятельность, решительность, готовность к агрессии.

🙈 Лицо

Основана на уважении, сдержанности и сохранении репутации внутри сети отношений. Связана с сетевым коллективизмом: выживание зависит от баланса в системе взаимных обязательств. Потеря лица — не просто неловкость, а угроза статусу всей сети. Типичный пример — китайская рисовая экономика, требующая высокой межличностной координации. Ответственность за «лицо» — общая: его поддерживают не только носитель, но и вся сеть.

🗽 Достоинство

Признаёт внутреннюю ценность человека, независимую от чужих оценок. Обычно сочетается с атрибутивным коллективизмом на основе формальной принадлежности (напр., к нации или религии). Истоки — в универсальной морали, подкреплённой институтами (церковными, правовыми, государственными). Индивидуальность здесь выражена как автономия, последовательность и моральная субъектность вне конкретных социальных связей.

📐 Что особенно важно: разные типы коллективизма не только задают форму кооперации, но и различаются по функциональным последствиям.

Радиус кооперации:

▶️ Родственный коллективизм ограничен узкими кругами (род, клан).

▶️ Сетевой — гибок, но требует доверительных связей.

▶️ Атрибутивный позволяет кооперироваться с незнакомцами на основе символической общности (вера, флаг, паспорт).

Границы «своих» и «чужих»:

▶️ Клан создаёт жёсткое разделение «мы – они».

▶️ Сеть — более размыта, граница определяется связями.

▶️ Атрибут — задаёт групповую идентичность, но даёт возможность формировать большие абстрактные группы.

Возможность перехода и расширения:

▶️ Кланы могут включать новых членов через фиктивное родство или брачные союзы, тем самым превращая родственные связи в сетевые или атрибутивные.

▶️ Сетевые структуры могут расти за счёт «друзей друзей» и доверия по принципу триад.

▶️ Атрибутивные категории могут вытеснить или замкнуть старые клановые отношения (пример — нация вместо рода).

🌍 Эти детали особенно важны для понимания культурных трансформаций. Например:

▶️ В Средиземноморье до сих пор живы ценности чести, поскольку кланы и родовые сети остаются устойчивыми.

▶️ В Китае логика «лица» укоренилась в условиях, где нужна сложная, деликатная кооперация, но открытая агрессия нежелательна.

▶️ В Западной Европе логика достоинства распространилась благодаря разрушению кланов, усилению универсальной морали и институтов.

😎 Наконец-то спустя почти год вышла наша с Лизочком и мировой легендой Дмитрием публикация Density slows, while pathogens and disasters accelerate life history within populations в ещё одном ведущем социобиологическом журнале — Behavioral and Brain Sciences, с необычно высоким для социальных наук импакт-фактором 13.7 (не забываем, что эта метрика сильно варьируется от области к области, и в социальных науках 1.5 это уже очень достойные журналы) — потому что он давно дефакто междисциплинарный. Несмотря на то, что онлайн на сайте журнала текст появился только сейчас, результаты нашего исследования прежде успели засветиться в подкастике про теорию историю жизни и в моём ролике про демографию.

🤩 Как я уже множество раз упоминала, теория истории жизни предполагает, что относительно более быстрая стратегия истории жизни человеческих популяций — ранняя репродукция и более высокая ранняя смертность — формируется под воздействием суровых и непредсказуемых условий. Однако большинство работ проверяли это в рамках статичных межстрановых различий, что не позволяло понять, как именно стратегия истории жизни меняется внутри популяций во времени. В нашем исследовании мы впервые проследили динамику: проанализировали данные 145–237 регионов мира за почти 24 года, чтобы выявить экологические сигналы, которые последовательно связаны со скоростью стратегии истории жизни внутри человеческих популяций, а не просто с различиями между ними.

🤩 Если опустить все тонкие детали, интересные только специалистам, наши результаты показывают, что сигналы неконтролируемой смертности — патогенная нагрузка и природные катастрофы — устойчиво связаны с ускорением стратегии истории жизни, тогда как высокая плотность населения ассоциируется с её замедлением. Ресурсные ограничения, такие как нехватка еды и чистой воды, оказывают слабое и нестабильное влияние, вероятно, опосредованно.

🤩 Эти выводы убедительно продемонстрированы в трёх аналитических моделях (фиксированные эффекты, временные фиксированные эффекты и динамическая панель), которые последовательно контролируют постоянные региональные особенности, глобальные временные сдвиги и возможную эндогенность. Такой подход позволяет отделить устойчивые различия между регионами от изменений внутри каждого из них и уточняет теорию истории жизни: критическую роль играют сигналы смертности и контекст плотности, а не просто абстрактная «жёсткость» среды. Это делает объяснение стратегии истории жизни человеческих популяций более точным и динамичным.

😒 В отличии от издательства Elsevier, издательство Cambridge University Press не предоставляет доступ к тексту по ссылке, поэтому как было в прошлый раз не поделюсь текстом 🥲